На грани

Но я проиграл по очкам, а когда вышел с ринга, понял, что никакой я не чемпион России, а обычный боксер, как и все. И мой титул – лабуда полная. Вот так меня спустили с небес на землю. Я по сей день очень благодарен Руслану за то поражение, которое он мне нанес.

Тот бой очень многому меня научил. Я на своем опыте понял, что нельзя недооценивать соперника.

Я никогда не забываю ни самого Руслана, ни тот бой. Для меня он как будто вчера был. Поэтому проходных соперников для меня не бывает.

Было время, когда мы много ездили по турнирам. Например, в Уфу. А жили все бедно. Едет большая группа, а еды с собой толком взять не могли. Ну, хлеб брали. Самую дешевую лапшу покупали. Пара человек только могла позволить себе взять курицу или мясо, вот они всех нас и кормили. Но ничего, мы и такие почти всех побеждали.

Смена тренера

1999 год до определенного момента был для меня более успешным. Я стал победителем первенства России в Новороссийске и, таким образом, завоевал путевку на первенство Европы в Баку.

Несмотря на то что путевка была у меня в кармане, ее приходилось отстаивать, как сегодня я защищаю свои чемпионские пояса. Все время приходилось соперничать с финалистом России, и было понимание того, что, если ты где-то плохо отбоксируешь в боевой тренировке, старший тренер сборной России может изменить свое мнение, и тогда твоя путевка легко поменяет хозяина.

И как раз в это время, в начале 1999 года, мои отношения с первым тренером Сергеем Владимировичем Новиковым резко осложнились и стали очень напряженными по самым разным причинам.

Одна из них – это моя огромная любовь к технике. В то время моей мечтой был мотоцикл. И эта мечта подвигла меня получить водительские права на него. Времени не было, но в силу упертости своего характера я стал совмещать тренировки с изучением ПДД. Новиков был резко против. Пошли конфликты.

Результатом наших трений стало то, что практически на все учебно-тренировочные сборы я стал ездить один. И даже на некоторые соревнования тоже выезжал один. Тренеры с нашей области помогали мне, секундировали[6] на соревнованиях, указывали на мои ошибки во время сборов и подсказывали, как их исправить.

Пройдя весь путь «защиты» путевки на Европу, на первенство я отправился также один. За мной присматривал всеми уважаемый заслуженный тренер России Виктор Борисович Фархутдинов. Он очень классный мужик и человек. Я всегда к нему прислушивался.

К Европе я тогда гонял с 62 до 57 кг, чтобы войти в соответствующую категорию, а в таком возрасте согнать 5 кг очень тяжело и не совсем безопасно для здоровья. К тому же именно в тот год я начал стремительно расти и набирать вес, что делало любую сгонку особенно изнурительной.

Весь заключительный сбор я тренировался и «защищал» свою путевку из последних сил. И только в день боя на Европе я вошел в свою физическую форму. Именно в этот день с самого утра я стал чувствовать себя так, будто с меня сняли тяжеленные рыцарские доспехи.

Я почувствовал такую легкость и уверенность в своих силах, что отлично настроился на стартовый бой первенства. Жребий распорядился так, что я попал на боксера из России. Так бывает. На первенстве России этот парень представлял Дагестан, откуда он и был родом. После поражения мне в первом бою на первенстве России он перебрался в Азербайджан и получил путевку на первенство Европы уже от Азербайджана.

На этот раз я выиграл у него с еще большим преимуществом, чем на первенстве России, но победу мне не присудили. Тогда я был ребенком и, естественно, воспринимал все иначе, чем сейчас. Мне это показалось концом всей моей карьеры, чуть ли не концом жизни. По крайней мере, я так считал первые два месяца после возвращения домой. Была долгая депрессия. Но прошло время. Меня здорово поддержали мои друзья и тренеры, объяснив мне, что настоящий бокс начинается только на взрослом ринге и что у меня все еще впереди.

Короче говоря, жизнь у меня была и так не простая, и то, что наступил момент, когда мне надо было окончательно сменить тренера, никак не делал ее проще. Это вообще трудно и для тренера, и для ученика.

Ты понимаешь, что этот человек дал тебе все, что мог, и больше дать не может, а он этого не понимает или не хочет понимать.

Новиков давал нам установку ломать противника. Мы и ломали. На уровне России это прокатывало. А дальше нам приходилось все тяжелее. Мы по-прежнему ломали, но иногда это самим нам слишком дорого стоило. В 1999–2000 годах я уже тренировался фактически самостоятельно и даже на сборы в Кисловодск и на турниры какие-то ездил без Новикова. В боях секундировал меня обычно Борисыч из Златоуста, которого я упомянул чуть раньше, или какой-то другой тренер, с которым у меня были хорошие отношения и с которым мы общались на сборах.

В «Урале» тоже увидели, что наши отношения с Новиковым разладились, а там у нас была заведующая Надежда Николаевна, и она ко мне как-то подходит и говорит: «А ты бы хотел, чтобы твоим тренером был Рощенко Владимир Викторович?»

Рощенко был тогда главным тренером сборной Урала «по мужикам», и мы смотрели на него как на бога. А тогда в эту команду входили Плетнев, Разяпов, Митяшев, Алымов… а мы чего? Мы щеглы, они для нас местные кумиры были.

Так или иначе, но я начал тренироваться у Рощенко, а он, между прочим, заслуженный тренер России. Он поработал со мной месяца четыре, может быть, пять, и я поехал на турнир «Олимпийские надежды» в Новотроицк, это в Оренбургской области.

Я там отбоксировал так, что все ахнули. У меня был тогда постоянный соперник Коля Галочкин, я у него выигрывал, но трудно, тяжело, а тут, потренировавшись с Рощенко, я в Новотроицке встретился с ним в первом же бою и просто его не почувствовал. Рощенко очень много дал мне и в технике, и в тактике, и с этого момента я стал совершенно иначе развиваться, вышел на новый для себя уровень.

Тут я хотел бы остановиться еще на одном моменте, который должны уяснить для себя совсем молодые пацаны.

Каким бы талантливым ты ни был, никто ничего с неба тебе не достанет.

Многие думают, что я всю жизнь шел от победы к победе. Ну, во-первых, если говорить о моей любительской карьере, то это было не совсем так. Почему – другой вопрос, но не так. Во-вторых, можно сказать, что я шел от травмы к травме. Этот момент присутствует в жизни любого профессионального спортсмена постоянно, и это то, что может порушить твою карьеру в любой момент раз и навсегда.

И у меня все было тоже очень непросто. У меня до сих пор есть определенные проблемы со здоровьем из-за травм, но я их преодолеваю. Я хочу пройти свой путь до конца, до того момента, когда я смогу сказать: «Я не зря работал столько лет. Я доволен тем, чего достиг». Тем пацанам, которые не верят в себя, которые сомневаются, я хочу сказать, что им нужно просто работать. И если будешь хорошо работать, то сомнения уйдут, а уверенность в себе, наоборот, появится.

Я считаю, что мои главные достоинства – это характер и трудолюбие. Ну, терпение еще. Куда без него в боксе? Я работал, даже когда не было сил, и терпел. Месяц за месяцем, год за годом.

Я работал, даже когда не было сил, и терпел.

Хочу рассказать еще об одном эпизоде из моей карьеры. Произошел он несколько позже только что описанных событий, но он здесь будет весьма к месту.

В 2003 году я принимал участие в чемпионате Урала по юниорам, который проходил в Челябинске и давал выход на чемпионат России. Я тогда по каким-то причинам пропустил несколько отборочных турниров, и это была моя последняя возможность попасть на тот чемпионат России. И надо же было такому случиться, что я в первом же бою сломал большой палец левой руки. Но поначалу я этого, конечно, не знал.

Вот после боя я подошел к врачу из нашего спортклуба «Алмаз» Борису Александровичу и сказал, что, видимо, выбил палец, так как он очень болит. Он попытался вправить его, но ничего не получалось. Только боль адская была. Тогда Борис Александрович просто на всякий случай отправил меня в больницу. Там мне сделали снимок, который показал, что у меня перелом со смещением, и меня отправили гипсовать палец.

6

Секундант – как правило, тренер или его помощник, которые помогают боксеру в промежутках между раундами: дают советы по бою, обрабатывают раны, крутят полотенце (обмахивают) для вентиляции легких и т. д. Часто боксеру во время боя секундируют не один, а два и более человек.