Великие рогоносцы

Потом будут еще любовницы — «мелкие рыбешки», озлобляя сердце короля, пока он не влюбится горячо, серьезно и со всем пылом своей необузданной натуры. Предметом его необыкновенной любви будет Габриэль д’Эстре, женщина, сумевшая напялить на Генриха IV «рога» и звание вечного «рогоносца».

Брантом о многочисленных связях женщин сказал так: «Доброму судну надобен не один, а несколько, два либо три якоря, чтобы прочно удержаться на месте». Отобрать любовника у этой женщины, самому безумно в нее влюбиться, чтобы потом все время мучиться муками ревности и своего бессилия, — таковы в нескольких словах отношения Генриха IV и Габриэль.

Загадочна личность человека и разгрызть ее под стать только, наверное, богу иди дьяволу. Тут, кажется, в этом в чувстве короля одно с другим смешалось: то как сам Господь Бог любит, то как сам дьявол ревнует. У господина жениха Бельгарда все по принципу: «Язык мой — враг мой». Ну зачем ему надо было хвастаться, что его невеста самая красивая девушка во всей Франции? Похвастался наш Меншиков своей наложницей — прачкой Мартой Скавронской и как это плачевно для русской истории вышло?

Царь Петр I ее русской царицей Екатериной I сделал. А сидел бы Меншиков тихо, не была бы в России такая легкомысленная, вечно пьяная русская царица. Так что если хотите, господа любовники, только в свое личное пользование любовницу иметь, попридержите свои язычки.

В это время у короля Генриха IV на альковном поле довольно пусто было. — Его жена, королева Марго, с которой он и в лучшие времена не часто ложе делил, где-то там в провинции обитает, своих фрейлин, с которыми у короля любовные связи были, из двора не отпускает, король по походам мается, походные проститутки его венерическими болезнями одаривают и даже скромная монашенка Вердун туда же со своим сифилисом лезет. Словом, король страдает без ласки женщины и маркотный ходит. И вспомнил король, как Бельгард нахваливал свою невесту и решает от нечего делать съездить к ней в поместье и самолично ее красоту оценить. Но реальность превзошла самые смелые ожидания короля. Он как увидел эту бледнолицую красавицу — блондинку с личиком падшего ангела, моментально не только ей прозвище дал «прекрасный ангел», но и вскипел к ней неземной любовью. Так мгновенно, с первого взгляда влюбился и, оказывается, прочно. Историки и хроникеры потом удивляться начнут и свое недоумение в эпистолах выражать: как мог такой ветреный, такой непостоянный в любви король вдруг загореться таким глубоким чувством? И на целых восемь лет, до самой смерти Габриэль!

Гастон Орлеанский, брат Людовика XIII, дает такой вот портрет Габриэль:

«Она обладала одной из самых восхитительных головок в мире, с золотыми густыми волосами, голубыми глазами, ослепительно сверкающими, и лицом цвета лилий и роз».

С места в карьер король решает переговорить с родителями Габриэль по поводу своего окончательного решения сделать ее своей постоянной метрессой. Во-первых, конечно, долой господина жениха. Ну это просто! Раз дунуть и любовь Бельгарда в прах рассыпалась. Он свое жениховство под мышку и давай других дам обхаживать! Вот еще — с королем связываться! Труднее было родителей удобрить. Матери вообще след простыл. Она, нарожав что-то около дюжины детей, вдруг загорелась страстью к одному маркизу и убежала, как подросток, а не как многодетная мать, со своим любовником и теперь где-то по Европе таскается. Но недолго таскалась. Однажды народ, узнав кто такой в их корчме обитает, какая великая прелюбодейка, вскочил в комнату и прирезал влюбленную многодетную парочку. Габриэль осталась на воспитании отца и тетушки. Отец Габриэль свои железные или там позолоченные очки напялил, в бумагу углубился, расчеты производя, какие такие особые корысти будет иметь его дочь от любовной связи с королем. Ибо так, на первый взгляд, таких корыстей раз два и обчелся. Король на девять лет старше жениха дочери, на внешний вид уродлив: длинный и с длинным носом, одевается, хуже некуда, потом от него вечно воняет, ему видите ли свой «дух» дороже — духами опрыскиваться не желает. Дочь нос от него воротит и прямо в лицо королю говорит: «О боже, ну какой же вы уродливый!» А жених? Жених был самим экс-любовником Генриха III и имеет большие богатства. И быть женой графа Бельгарда гораздо престижнее, чем любовницей короля «без кола и двора», то есть — «король без короны и муж без жены».

Перспективы слабые. Габриэль от короля нос воротит, король все больше и больше влюбляется и свои «корысти» отцу Габриэль под пенсне подсовывает: а поместья, а должности, а бриллианты, а иные драгоценности, которые влюбленный король готов сыпнуть щедрой ручкой, хотя, как все гасконцы, немного скуповатым был. «Для Габриэль — ничего не пожалею», — воскликнул король и этим сломил все сопротивления дочери и отца. И вот она уже баронесса, а потом и маркизой станет, и вот уже для нее замок куплен, вот уже походная карета с удобным ложем на пикники ее с королем возит. А народ-то, народ, как глянет на эту карету, злость его пробирает — ишь, барыней разлеглась — вся в шелках да бриллиантах, и даже в лошадиные гривы какие-то драгоценные камни вплетены. Это при том всем, что у народа не только курицы к воскресному обеду нет, но даже хлеба с луком на каждый день не хватает. Народ рассержен. Народ во все времена и народы не любил куртизанок королей. Одну только Нель Гвин любил народ, мы вам об этом рассказывали, дорогой читатель. И народу казалось, что все их беды — вина куртизанок. Ни одна королевская шлюха, пока царствовала, не принесла народу в подарок свое богатство. Вот когда король ее выгонял из дворца, тогда другое дело. Тогда они, эти королевские шлюхи, монашенками становились и все несли народу. Знаете, по принципу: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». И очень ценил народ французского короля Людовика XI, который на любовниц не больно-то раскошеливался и даже задрипанным перстеньком с нечистой воды алмазом не всегда их одаривал. Народ это ценил. И когда учил своих попугаев нецензурными словами фавориток королей награждать, по отношению к Людовику XI великую уступку делал. Попугаи народа Людовика XI не выкрикивали там, «ах ты мать…», а невинное: «Ах Пептита, ах Пептита» (имя королевской любовницы), сквернословием ее не унижая.

А тут все для Габриэль? А еще некоторые историки считают, что это и впрямь — не женщина — ангел? И добра, и умна, и на короля хорошо влияет: он от нее по девкам перестал бегать и больше начал о государстве печься, чем о любовных интрижках!

Мы лично в эту добродетель Габриэль не очень верим: уж слишком она исподтишка, но стремительно, как Ментенон в эпоху Людовика XIV, к трону пробиралась и про свои любовные утехи с другим не забывала.

Бельгард, светский повеса, бывший ранее любовником Генриха III, чья блестящая карьера при этом короле росла со скоростью минутной стрелки и над которым придворные смеялись: «Ему о продвижении и думать не надо, его достаточно подталкивают сзади», снова «перекинулся» на Габриэль. Кокетка могла, конечно, ему отказать в любовных того порывах, но Габриэль льстило внимание столь изящного кавалера. Она продолжает оставаться его любовницей. Генрих IV мог сотни раз избавиться навсегда от Бельгарда, как это обычно делали короли — заточив в тюрьму и убив его там. Но королю претила такая месть. Кроме того, он не забывал, что сам отбил Габриэль у него. И король мучится неземными муками ревности и старается застать Габриэль на месте преступления. Переодевается крестьянином и сторожит свою любовницу в кустах у ее дворца. Однажды королю прямо сказали, что в маленьком кабинете Габриэль принимает Бельгарда и достаточно толкануть дверь… Король, возвратясь со свидания с Габриэль, тут же, в тот момент когда она меньше всего его ожидала, начал ломиться в дверь, за которой находился Бельгард.

Испуганная Габриэль что-то лепечет за закрытой дверью о своей мигрени и чтобы король оставил ее в покое.

Он ее в покое не оставляет и взбешенный, ломает дверь и врывается внутрь. Но глазам его предстала только заплаканная Габриэль, любовник успел выскочить через окно второго этажа, даже специально не ушибившись. Габриэль, плача, с огромными претензиями к королю: как, ей не верить? Он, наверное, хочет, чтобы их связь кончилась, и если это так, то она готова, ибо не потерпит, чтобы ее унижали подозрениями. Обескураженный король провинившимся школьником на коленях перед Габриэль стоит и в тысячный раз просит прощения. Ну, его простили. И в следующий раз, когда один из придворных пришел к Генриху и сообщил, что в данную минуту у Габриэль находится ее любовник и король может сам убедиться в этом, Генрих не пошел: «А то она еще обидится».