Страница 3 из 19
Я не знал, что ответить. У меня было чересчур мало информации, однако, то, что мой манор до моего совершеннолетия закрыт, мне импонировало. Действительно, ребёнок не может проконтролировать полноту сохранности своего магического наследства, если к этому наследству его официальным опекунам открыт доступ. Конечно же, у нас это решалось проще — по закону доступ к магическим источникам, принадлежащим несовершеннолетнему, допускался только под Слово Императора. Но, в принципе, если нет гаранта, то закрытие источника — неплохой вариант. Я посмотрел на остававшуюся для меня пока безымянной женщину и один раз моргнул. Она обрадовалась:
— Георг, смотри, он согласен!
Мужчина оторвался от неё и подошёл к изголовью кровати. Там он встал на одно колено и произнёс:
— Надеюсь, Вы не пожалеете, о своём решении, первородный Ривас. Я клянусь сделать для этого всё, что в моих силах.
После этого он поднялся и, повернувшись к женщине, произнёс:
— Хорошо, Мария. Оформляй бумаги, а через неделю я вернусь и мы сможем вместе присутствовать на суде.
Он кивнул мне и вышел. Следом за ним вышел и доктор. Мария встала на колени перед моей кроватью, поцеловала меня, прошептала: «спасибо, Серж» и тоже ушла. Я же остался один в недоумении и с небольшим опасением, не согласился ли я на что-нибудь плохое для себя. Обдумав эту мысль со всех сторон, я решил, что что-либо исправить ещё не поздно, поскольку никаких магических клятв я не давал и никаких бумаг не подписывал. Успокоившись на этом, я снова заснул.
Глава 2
Проснувшись, я с большим облегчением для себя обнаружил, что память ребёнка, в теле которого я нахожусь, стала мне хотя бы частично доступна. Я вспомнил своих родителей. Отец был наследником герцогства Ривас, герцогом он не смог стать, почему — не знаю. Мать была дочерью баронессы Холк. Та женщина, которая ко мне приходила, это сестра моей матери, она постоянно была у нас дома и заботилась обо мне. Её статус в доме, как я предположил, исходя из воспоминаний, что-то между гувернанткой и дуэньей. У отца есть ещё две сестры. Одна замужем в Спинии, другая — незамужняя, живёт в каком-то замке на территории маркизатства Ипр вместе со своими детьми. Мне, конечно же, непонятно, как так, аристократка, никогда не бывшая замужем, имеет детей, но моими родителями, насколько я понял, это воспринималось вполне нормально. Маркизатство Ипр располагался в Белопайсе. На Белопайс напал правитель Бритстана, находящегося через пролив от Белопайса. В его войсках много умертвий, ну, насколько я могу судить по описаниям, это именно умертвия. Поскольку мой отец не был полноправным герцогом, он не мог укрыться в маноре, а покидать страну в этот сложный для неё момент он решил невозможным для себя, поэтому, вместе с другими одарёнными, укрылся в крепости Берлаген.
Бритстанцы не ожидали, что их нападение заставит Галлию и Тхиудаланд — соседей Белопайса, забыть о собственных распрях и объединиться против Бритстана. Бритстанские войска были разгромлены, и правитель Бритстана запросил мира. Уже во время мирных переговоров, отряд умертвий, всё ещё шатавшихся по Белопайсу, напал на Берлаген. Бдительность охраны была ослаблена, и умертвия смогли прорваться. В бой с умертвиями включились взрослые одарённые. Пока они сражались, несколько умертвий обошли поле боя и проникли к детям. Серж Ривас первым попался им. А вот дальше… воспоминания обрывались на море огня. Очевидно, Серж как-то воспользовался своим пространственным каналом и выцепил меня, точнее моё сознание вместе с энергией огненного плана. Очевидно, сам он погиб, то ли по неосторожности, то ли по незнанию, то ли осознанно принеся себя в жертву. Да, и было ему в тот момент неполных десять лет.
В этот день меня практически никто не беспокоил. Дважды заходил доктор, один раз — массажист. Я учился пользоваться доставшимся мне телом. Хотя говорить я ещё не мог, но вечером я уже смог согнуть ноги в коленях, шевелил всеми пальцами рук и мог свободно двигать руками. Поворачиваться пока не получилось, как и двигать головой. Одновременно я устанавливал простейший колпак, ограждающий от ментальных воздействий. Такие колпаки мы всегда ставили на ездовых животных. Они не позволяют воздействовать заклинаниям нулевого и первого уровня, а при применении более первого — предупреждают, прежде чем рассыпаться. Недостатком колпака является то, что его приходится подкреплять раз в три дня даже при отсутствии каких-либо атак, он не ослабевает со временем, но «слетает», и хватает его не более, чем на два воздействия первого уровня. Да, и затраты на колпак — двенадцать единиц, на подкрепление — три единицы. Провозился я с этой структурой долго. Естественно, колпак, как и большинство простых структур, состоит из блоков, и его можно собрать из них, но, во-первых, мой прежний резерв позволял создавать колпак не заморачиваясь с блоками, а во-вторых, резерв в этом теле пополнялся значительно медленнее, чем я привык. Так что к вечеру, вымотавшись физически и морально и с ноющими энергоканалами, я уснул, так и не построив колпак. Но, по крайней мере, я теперь был уверен, что знаю, как его построить с учётом возможностей этого тела.
На следующий день произошло сразу несколько событий. Проснувшись, я обнаружил, что мой резерв «подскочил» до двух целых, двух десятых единицы. Не надо ухмыляться! Именно подскочил. Переведите эту одну десятую в проценты от моего имеющегося резерва и всё поймёте сами. Итак, записываем, скачок у данного тела — пять процентов. Это очень много. Дело в том, что у детей до десяти лет, момента поступления в школу, резерв растёт именно в процентах, вне зависимости от его величины. Но самый большой процент, о котором я слышал — два. С ростом резерва у детей вообще интересная история. Наши учёные никак не могут уловить какую-либо закономерность. Понятно только то, что рост происходит скачками, на определённый процент, причём этот процент и частота скачков у каждого ребёнка строго определённый и не зависит ни от напряжённости занятий ни от первоначального резерва. Единственное, чего можно добиться занятиями — увеличить уровень развития энергоканалов. Получается, что скачки Сержа очень велики, но, скорее всего, редки, потому что в ином случае его резерв был бы уже намного выше. Что ж, подождём первой инициации и будем развивать резерв.
Вторым событием был визит тёти Жаннетт, сестры отца Сержа. Кстати, пора бы начать привыкать, не Сержа, а моего. Это довольно высокая, худощавая женщина на вид около сорока пяти лет со светлыми густыми волосами — семейным наследием и высокомерным выражением на лице. Её резерв — больше пятидесяти единиц. Насколько я помню памятью Сержа, это её обычное выражение лица, которое могло изменяться на брезгливое, неприязненное или умильное, в зависимости от того, на кого она смотрела: на неодарённых людей, моего отца или своих детей. Доктор, кстати, её не сопровождал, а остался снаружи. Она подошла к кровати:
— Серж, я Вами недовольна.
Я никак не отреагировал на её заявление. Это рассердило её, губы тёти сжались в тонкую линию:
— Это возмутительно, Серж. Я знаю, что ты ещё слаб после происшествия, но игнорировать меня ты не смеешь! Теперь я твой опекун, поэтому ты обязан быть вежливым со мной!
Она — опекун? Это интересно, а как же Мария? Поскольку я всё равно никак не мог повлиять в данный момент на события, я закрыл глаза и притворился, что засыпаю. Это явно привело тётю к точке кипения, поскольку я услышал:
— Неблагодарное отродье! Ну ничего, ты ещё очень пожалеешь о своей выходке!
После этого я услышал шум одежды и почти сразу — звук закрывающейся двери. Подождав несколько секунд, я снова открыл глаза. В палате было пусто. Через несколько минут вошёл доктор, проверил показания прибора и улыбнулся мне:
— Ну, как вы себя чувствуете, молодой человек?
Мне удалось выдавить из себя: «хорошо». Доктор очень обрадовался: