Страница 32 из 34
— В камеру! — скомандовала она. — Поболтали — и хватит.
Бонд переступил порог.
— Наверное, мне следует спросить, есть ли у тебя последнее желание? — предположила Нанни.
Бонд с улыбкой обернулся.
— Желание есть, но ты вряд ли его исполнишь.
Нанни покачала головой:
— Ты прав, дорогой, это желание уже исполнено. Не знаю, как тебе, а мне было приятно. Когда я рассказала об этом Сьюки, она просто взбесилась. Бедняжка сохнет по тебе. Надо было привести ее сюда. Она бы с радостью тебя ублажила.
— Почему ты не убила ее? — перебил Бонд. — Профессионалы не оставляют свидетелей — даже в наркотическом бреду. Я бы на твоем месте заставил ее замолчать навеки вечные.
— А может, и убила. Доза была почти смертельной. — Нанни помрачнела. — Хотя ты прав, Джеймс. Нужно было устранить ее сразу. В нашем деле нельзя поддаваться эмоциям. Видимо, меня что-то остановило. Мы с ней были близки. И мне всегда удавалось скрывать от нее свою темную сторону. Когда занимаешься подобным делом, рядом нужен кто-то, кто бы любил тебя. Ты так не считаешь? Знаешь, еще в школе, до того, как я познала мужчин, я была влюблена в нее. И она всегда хорошо ко мне относилась. Но ты прав: в нашем деле нет места чувствам. И когда мы покончим с тобой, я вернусь и покончу с ней.
— Как тебе удалось свести нас?
Нанни прыснула от смеха:
— По чистой случайности! На нее действительно напали грабители. Пришлось импровизировать. Еще на пароме я прикрепила к твоей машине маячок, поэтому знала о всех твоих передвижениях. Сьюки захотелось путешествовать одной, и ты действительно ее спас. Я и сама собиралась подстроить нечто подобное, поскольку знала, что ты направляешься в Рим, как и она, но не знала, где вы остановитесь. А потом вы сами приплыли ко мне в руки. Ну так что, у тебя есть последняя просьба?
— Да, — ответил Бонд и пожал плечами. — Вкусы у меня простые. Коли уж речь зашла о последнем желании, то как насчет яичницы и бутылки «Тэтэнже» урожая семьдесят третьего? Это возможно?
— Для СПЕКТРа нет ничего невозможного. Я постараюсь.
Нанни ушла, захлопнув за собой тяжелую дверь, и Бонд осмотрелся: тесная камера, железная кровать с одеялом. Он выждал минуту и подошел к двери. Глазок закрыт, но действовать все равно нужно быстро и осторожно. Тишина не в его пользу. У двери могли поставить часового.
Бонд медленно расстегнул брюки. Он редко позволял себе полагаться на случай. Нанни отняла у него ремень и спец-набор, но она не учла одну существенную деталь: брюки тоже были изготовлены в отделе «Кью», и потайные кармашки их пояса тоже содержали кое-какое снаряжение. Бонд достал его за минуту. По крайней мере он мог отпереть дверь и пробраться в зал. А там видно будет.
Бонд прикинул, что у него в распоряжении около получаса, прежде чем принесут ужин. Нужно было опробовать замок. Отпереть его оказалось легче, чем Бонд ожидал. Для этого потребовалось всего две отмычки. Затем Бонд снова запер его. Итого — пять минут. Вновь отперев, 007 открыл дверь и вошел в зал с гильотиной. В помещении стояла зловещая тишина. Вскоре он обнаружил, что помнит лишь примерное местоположение входной двери. Она открывалась с помощью электронного замка и практически сливалась со стеной. Можно было установить взрывчатку, но малейший просчет в выборе места — и он только напрасно выдаст себя.
Бонд вернулся в камеру, запер дверь и спрятал снаряжение под одеяло. Он понял, что шансы успешно взорвать дверь ничтожно малы. Но что же делать? Может, взорвать гильотину? Нет, это безумие. И пустая трата драгоценной взрывчатки. В конце концов гильотина — не единственный способ обезглавить человека.
Ужин принесла лично Нанни, в сопровождении лысоватого охранника, который сжимал автомат «Узи» с такой силой, что костяшки его пальцев побелели.
— Я же сказала, что для СПЕКТРа нет ничего невозможного, — сообщила девушка без улыбки, указав на бутылку «Тэтэнже».
Бонд молча кивнул, и Нанни с охранником вышли. Когда дверь закрывалась, он услышал, как лысоватый вполголоса сообщил Нанни:
— Старик уснул. Мы перенесем его сейчас.
Итак, полковника Рахани принесут заранее, чтобы он проснулся как раз к началу казни. Если медсестра с ним не останется, то появится надежда на спасение. Составляя план действий, Бонд приговорил яичницу и шампанское. Это действительно был урожай 73-го. Великолепный год.
Вскоре за дверью раздался слабый шум. Бонд прильнул ухом к металлу. Шаги приближались. Он спешно растянулся на кровати. Кто-то отодвинул заслонку глазка и через некоторое время задвинул обратно. Бонд выждал еще пять минут и рискнул достать снаряжение. Он отпер замок и вновь вошел в соседний зал. На сей раз в нем было темно, и лишь прикроватный ночник освещал лицо спящего Тамила Рахани.
Бонд быстро пересек зал. Полковник не шевельнулся. Провод от пульта дистанционного управления уходил куда-то под кровать. Это обнадеживало. Бонд вернулся в камеру за фонариком и взрывчаткой.
Нырнув под кровать, он нашел небольшую коробочку с датчиками, среди которых были те, что управляли электроприводом, двигавшим подголовник. Провод от дистанционного пульта вел к распределительной коробке, которая была привинчена почти точно в центре кровати. Из коробки выходил провод питания, подключенный к розетке в стене. Из распределительной коробки выходили провода, которые вели к датчикам, отвечавшим за угол наклона разных секций кровати. Бонда интересовали провода, которые вели к датчикам, двигавшим подголовник. 007 осторожно отключил подачу напряжения и принялся за работу.
Бонд отрезал провода и зачистил их концы от изоляции. Затем он прилепил к датчику всю имевшуюся у него пластичную взрывчатку и вставил в нее детонатор. Оставалось соединить разрезанные провода с проводами, шедшими от детонатора, и надежно заизолировать их липкой лентой. Сделав это, Бонд вставил вилку в розетку, собрал инструменты и вернулся в камеру, спрятав набор под одеяло. По идее, должно было сработать. В момент взрыва ему придется действовать быстро. А пока оставалось только ждать и надеяться.
Казалось, прошла вечность, прежде чем ключ в замке повернули. Дверь распахнулась, и в камеру вошел блондин по имени Фин, в черном фраке и белых перчатках, а следом за ним — лысый с серебряным подносом в руках. Поднос, конечно, предназначался для его головы. Стильно, ничего не скажешь.
Последней вошла Нанни Норрих, представ перед Бондом в своем истинном свете: темное вечернее платье, длинные распущенные волосы и кричащий макияж, благодаря которому ее улыбка скорее походила на маску зловещей порочности.
— Мадам Гильотина ждет вас, Джеймс Бонд, — холодно сказала она.
Бонд расправил плечи и вошел в комнату, оценивая обстановку. Входная дверь была открыта. Рядом с ней он увидел то, что ранее было скрыто металлической шторкой — небольшую нишу с цифровым замком, аналогичным тому, что имелся снаружи.
В дверях стояли двое охранников — один с автоматом, другой с пистолетом; еще двое — также вооруженных — находились с обеих сторон кровати, рядом с доктором Макконнеллом и его мужеподобной медсестрой.
— Смелее, Джеймс, — сказала Нанни.
Бонд сделал еще один шаг.
— Я хочу это увидеть, — проскрипел проснувшийся Рахани. — Поднимите меня… Поднимите!
Бонд еще раз окинул взглядом присутствующих. Медсестра подошла к столику, взяла пульт управления, нажала на одну из кнопок, и разверзся ад.
19. Смерть и разрушение
За мгновение до того, как медсестра нажала на кнопку, Бонд юркнул обратно в камеру, прикрыв за собой дверь. Его как будто ударили по ушам ладонями. На протяжении нескольких секунд он даже сомневался, что взрыв прогремел, хотя волна горячего воздуха была мощной. Время остановилось. Все происходило как будто во сне или в замедленном кино. При этом Бонда не покидали две мысли: выжить и спасти заложниц.
В том месте, где еще совсем недавно лежал Рахани, возникла огромная зияющая дыра. Кровавые ошметки его тела разлетелись по всему залу, забрызгав доктора и медсестру. Доктор рухнул в огонь сразу, а мужеподобная медсестра, похожая на обгоревший манекен, сначала замерла, откинув назад голову, потом со сдавленным криком последовала за ним.