Рассказ о шпионе

Лен Дейтон

Рассказ о шпионе

«Война — это игра, в которую короли, если они достаточно мудры, играть не будут.»

Глава 1

«После овладения рубежом войска прекращают боевые действия до назначения нового рубежа».

Сорок трое суток без смены дня и ночи: шесть бледно-голубых флуоресцентных недель без глотка свежего воздуха, без звездного неба. Я пил соленую влагу тумана и вдыхал запах йода и гнилых морских водорослей — этот запах на берегу именовали озоном.

Ракетная подводная лодка «Викинг», находящаяся на глубоководной якорной стоянке в восточной Шотландии, не место для празднования возвращения в реальный мир. Необитаемые острова в миле или более от берега были окутаны морским туманом. Над головой словно в гонке проносились темные тучи, разбивавшиеся о гранитные вершины Большого Хэмиша. Затем, вытянувшись в линию, тучи опускались к подножию гор и просачивались сквозь каменные стены, которые когда-то были высокогорными вершинами.

Вместе с нашей на якоре стояли еще четыре подводные лодки. Это только на стоянке, а не на якоре было еще больше. Порывы западного ветра заставляли лодки прижиматься к надводным кораблям с их поющими двигателями. Сквозь туман проглядывали желтые палубные огни. Стаи чаек с пронзительным криком кружились и набрасывались на отходы с камбуза.

Ветер принес дождь, хлеставший по волнам и как бы сверливший корпуса подводных лодок. Под ногами я чувствовал огромное темное тело лодки, вытянувшейся на якоре. Сходни прогнулись. Идти по сходням легче, если не смотреть вниз.

Рядом застонал корпус соседней лодки: это все та же волна накатилась и забулькала у нее на носу. Прогноз погоды подтверждался: сплошная низкая облачность, мелкий дождь, западный ветер. Дождь царапал морскую поверхность цвета помоев и забирался в рукава, ботинки, за воротник. Мой резиновый ботинок скользнул по сходням, но я сохранил равновесие. Вытер лицо от дождевых капель и безадресно выругался.

— Держись. — Сзади оказался Ферди Фоксуэлл. Я опять выругался, теперь уже упомянув его имя.

— По крайней мере ВМС появляются вовремя, — продолжал Ферди.

На дамбе стоял оранжевый «форд». Дверь автомобиля открылась и из него выскользнул стройный мужчина. На нем был непромокаемый плащ и твидовый костюм, но я знал, что он является британским морским офицером и служит в управлении полиции. Он наклонил голову, отворачиваясь от дождя. Вооруженный часовой ВМС США высунулся в конце сходен из своего укрытия, чтобы проверить кто идет. В британском офицере я узнал лейтенанта Фрэзера. Он направлялся к нам по скользким сходням, проворно ступая со ступеньки на ступеньку.

— Позвольте мне. — Он протянул руку, но затем, заметив, что блестящий металлический чемодан пристегнут к цепочке, уходящей под рукав моего пальто, смущенно улыбнулся.

— Помогите мистеру Фоксуэллу, — сказал я, — он свой никогда не пристегивает.

— Ты бы тоже не пристегивал, если бы хоть немного соображал, — запыхтел Фоксуэлл.

Лейтенант шел за мной и я мог посмотреть вниз на жирную пену, почувствовать запах дизельного топлива и прийти к выводу, что Ферди Фоксуэлл прав. Когда я ступил на сходни следующей подводной лодки, то опустил чемодан и оглянулся. Молодой офицер сгибался под тяжестью чемодана. Ферди, растопырив руки, чтобы сохранить в равновесии свои двести дряблых фунтов, двигался по сходням, как цирковой слон по канату. Шесть недель в стальной «трубе» все-таки многовато, даже несмотря на кварцевые лампы и тренажеры. Я поднял чемодан, заполненный магнитофонными кассетами и катушками, и вспомнил, как бегал по сходням во время похода.

Красный «понтиак», двигаясь вдоль дамбы, притормозил около склада торпед и осторожно преодолел двойной скат. Автомобиль проехал перед нами, завернул у магазина красок и исчез между длинными рядами бараков. Покатые крыши бараков блестели от дождя. Вокруг не было ни души и строения напоминали старые черные гранитные горы, сверкавшие невдалеке своими влажными склонами.

— С вами все в порядке? — спросил Фрэзер.

Взвалив чемодан на плечо, я начал спускаться к дамбе. Дверь будки часового была немного приоткрыта, и я слышал, как по радио передавали музыку Баха.

— О’кей, приятель, — раздался голос моряка. Он захлопнул дверь после того, как порыв ветра забросил внутрь горсть дождя.

Позади «форда» стоял небольшой грузовик. Полицейский из Адмиралтейства, явно не в настроении, проворчал что-то о том, что мы на два часа опоздали и что американцы совсем не умеют готовить чай. Он нахмурился, глянув на чемоданы, и закрыл их в сейф грузовика. Ферди выставил вперед желтый от никотина палец, изображая пистолет, и «выстрелил» в затылок полисмену. Фрэзер, заметив этот жест, позволил себе подобие улыбки.

— Может быть, по глоточку? — спросил он.

— Мне бы твою работу, — ответил Ферди Фоксуэлл.

Фрэзер кивнул. Мы все готовы были ему это сказать.

Хлопнула стальная дверь. Я посмотрел на атомную субмарину, на которой ходил в Арктику. Нам, гражданским, всегда разрешали сойти на берег первыми. Сейчас экипаж должен собраться на палубе перед боевой рубкой — это последнее усилие я научился называть «уборкой парусов». Команде предстояло еще несколько часов поработать до прибытия нового экипажа, который и уведет лодку снова в море.

— Где все?

— Я не удивлюсь, если спят, — ответил Фрэзер.

— Спят?

— Русская лодка прошла через Северный пролив в Ирландское море в среду утром… Была большая паника — сторожевики, локационные буи, эсминцы класса «Каунти» и прочее. Метры телетайпных сообщений. Семьдесят два часа повышенной боевой готовности. Только прошлой ночью дали отбой. Вы пропустили представление.

— Боялись, что они будут выгружать оружие в Ольстере? — спросил Ферди.

— Кто его знает? — ответил Фрэзер. — В районе Малин-Хед также были два русских разведывательных судна, замаскированных под траулеры, и эсминец. Тут поневоле забеспокоишься.

— Ну и?..

— Мы прекратили секретные радиопереговоры на пять с половиной часов.

— А подводная лодка?

— Ребята выследили ее за Уэксфордом вчера днем. Похоже, русские просто выясняли обстановку. — Он улыбнулся и открыл дверцу автомобиля. Салон был чисто убран, отделан черным пластиком. На заднем стекле шторки в стиле Ламборгини и даже стеклоочиститель.

— Они хитрые бестии! — воскликнул Ферди примиряюще. Он подул на руки, согревая их.

Фрэзер сел на место водителя и перегнулся назад, чтобы открыть заднюю дверцу.

Я достал из-под дождевика сухой платок и протер мокрые от дождя очки. Фрэзер включил зажигание.

Ферди Фоксуэлл сказал:

— Бог с ними, с деньгами, гренками с корицей, бифштексами… Шесть недель без выпивки — это явно противоестественно.

— Не у всех шкиперов такие амбиции, — откликнулся Фрэзер.

Ферди устроился на заднем сиденье. Это был крупный мужчина, выше шести футов, широк в плечах. Ему было уже за пятьдесят, но каштановые волнистые волосы еще достаточно пышны, и их обладатель посещал парикмахера не реже раза в месяц. Но его волосы были не большей рекламой парикмахера, чем мятые костюмы для портного или удивительная способность Ферди грамотно писать для известной публичной школы, куда он отдал двух своих сыновей.

— Выпить хочется, — улыбнулся Фоксуэлл. Его кривым редким зубам не хватало только золотой проволочки, чтобы завершить образ непослушного ребенка.

Автомобиль Адмиралтейства ехал в соответствии с инструкцией — со скоростью пятнадцать миль в час. Мы держались всю дорогу сзади. Территория была обнесена двойным забором с большими КПП на каждых воротах, проволока поднималась вверх на двадцать футов. Новичкам всегда говорили, что ракетная подводная лодка «Викинг» служила во время войны лагерем для военнопленных, но это было неправдой: лодку использовали для проведения испытаний торпед. Но все уже в прошлом, все в прошлом…