Страница 147 из 158
На одной из станционных платформ они вышли из вагона надземной железной дороги, спустились на лифте до уличного горизонта и отправились дальше на рельсовом такси. С удивлением и неудовольствием Борис заметил, что они оказались в городском квартале, который выглядел бедным, неухоженным и грязным. Случайные прохожие, встречавшиеся на улицах, были в рваной одежде и выглядели опустившимися.
— Куда вы меня ведете? — спросил Борис, с трудом поспевая за торопившимся Берком.
— Не мог же я его пригласить в «Хилтон», — ответил Берк.
Борис огляделся, у, него было ощущение, что они обращают на себя внимание.
— Мы под наблюдением?
— Я знаю обоих, приставленных к нам сегодня, — сказал Берк. — Они сейчас сидят наверху, в фойе гостиницы, и не заметили, когда мы вышли через заднюю дверь. А теперь вот сюда, по ступеням!
Он свернул к переходу, в чрево которого сбегали ступеньки неподвижного эскалатора. По нему они спустились вниз и очутились в слабо освещенном зале. Здесь было несколько грубо сколоченных палаток и ларьков, а некоторые торговцы разложили свой товар даже на полу.
— Заброшенная станция подземки, — пояснил Берк. — Там внизу — городская канализация.
Борис кивнул. Теперь он и сам слышал легкое журчанье, а неприятный запах чувствовался давно.
Он был крайне обеспокоен. Не только из-за сомнительного окружения — со всех сторон к ним то и дело подступали мужчины и предлагали старые номера «Плейбоя», наркотики, девушек…
— Что это за люди? — спросил Борис.
— Это отвергнутые, диссиденты. — Берк остановился и, посмотрев по сторонам, подошел к старику, который сидел с отсутствующим видом, прислонившись к стене и надвинув шляпу низко на лоб. — Это я опять, — сказал Берк. — А вот обещанный табак.
Старик протянул шляпу, в ней лежало несколько монет.
— Положите сюда.
Берк слегка придержал пачку.
— Минутку. Сначала скажите: ведь вы Самуэльсон? Да?
— Самуэльсон… — Нищий качал головой, но не поднимал ее. — Самуэльсон… Может, и так. Если хотите — я Самуэльсон. Дайте сюда пачку!
— Вы Самуэльсон, — сказал Берк настойчивее. — Доктор Самуэльсон. Вы — автор нескольких исторических трудов. Вы помните об этом?
— Исторические труды? О чем это вы? То было, наверно, давно… Исторические труды…
Борис подошел поближе.
— Что с вами сделали? Отчего вы здесь?
— Папа Джо меня наказал, — тихо ответил нищий. — Я провинился. Он отрекся от меня. Потому что у меня нет веры.
— Что вы натворили? За что вас наказали?
Борис наклонился немного, чтобы видеть лицо сидящего. Под обвисшими полями шляпы он увидел морщинистую серую кожу, раскрытый рот, бескровные губы…
— Я не синхронно думал. Всегда иначе… иначе, чем остальные. Я заслужил свое наказание. Но оставьте меня в покое. Я рад, что могу здесь сидеть. Я внимаю журчанию реки. Оно действует на меня успокаивающе, усыпляюще. Охотнее всего я сплю, да, это то, ради чего еще стоит жить на свете.
Берк взял его за плечо и тихо потряс.
— Э, послушайте! Попробуйте сосредоточиться! Как вы были наказаны? Вы были в тюрьме? Вас мучили или оперировали?
— Папа Джо больше не говорит со мной. Я провинился. — Он помолчал какое-то время, словно размышляя. Затем продолжал прерывающимся голосом: — Это все. Да, все. Теперь дайте мне наконец табак и оставьте в покое!
— Но что вам известно о папе Джо? — Берк, кажется, терял терпение. Теперь он говорил громче: — Что он сделал с интеллигенцией страны? Какие методы он применяет… чтобы…
Борис прервал его:
— Берк, послушай, эти двое мужчин… не они ли…
Берк оглянулся.
— Скорее прочь отсюда! — Он швырнул табак в шляпу нищего и схватил Бориса за рукав: — Идемте!
Они помчались по залу, нашли узкий пассаж, добрались до винтовой лестницы и поспешили наверх. Неожиданно вновь очутились на улице. Проблуждав некоторое время в лабиринте тротуаров, лестниц и коридоров, наконец обнаружили пункт вызова такси. Спустя несколько минут, испустив глубокий вздох, они рухнули на подушки сидений. Берк набрал код цели.
— Это был один из известнейших американских историков, — сказал он.
— Вы уверены, что это Самуэльсон?
— Почти не сомневаюсь.
— Право, не знаю, — пробормотал Борис, — он производит впечатление свихнувшегося.
— Да, именно, — подтвердил Берк. — И как раз это укрепляет меня в моем подозрении.
— Может, это всего-навсего старый пропойца, который не в состоянии приспособиться к социальным условиям. Как вы вообще нашли его?
— Я установил некоторые контакты, прошлые связи. Не хотел бы вас этим обременять.
— Значит, вы установили контакты… — Борис взглянул на собеседника сбоку. — Право, не знаю, Берк, не призраки ли вам мерещатся. Мне эта страна представляется мирной. Асоциальные элементы есть всюду. Своими розысками вы можете поставить под угрозу наше задание. Помните о директивах, которые нам дали!
— Я выучил их наизусть, — ответил Берк. — И именно потому я буду бдителен.
ТЕКСТ НА МАГНИТОФОНЕ: …Официально вы не имеете никакой иной задачи, кроме ознакомления с тем, что вам готовы показать. Вы являетесь гостями министерства культуры и досуга Соединенных Американских Республик и должны изучить возможности обмена музыкальными программами и видеолентами. Так как у нас есть основания предполагать, что запускаемые в эфир на американском континенте программы служат индоктринации учения папы Джо, мы не заинтересованы в подобном обмене. Вы не уполномочены заключать соглашения, а уполномочены вести переговоры. Уклоняйтесь от связывающих вас в каком-либо отношении обязательств. Используйте тактику проволочек.
Попытайтесь выиграть время!
Обращайте внимание на всю информацию о политической структуре, уровне технического развития, системах коммуникаций и их организации! Особое внимание уделяйте всему, что указывает на настроение населения, аномалии в поведении, признаки недовольства и тому подобного!
Не делайте никаких записей! Важную информацию запоминайте!
Избегайте любого риска!
Остерегайтесь неизвестных нам средств физического и психического воздействия!
Не дайте себя ни в чем обмануть!
Вы находитесь в стране, политические цели которой нам неизвестны!
Они сидели на трибуне трека. Конечно, у них были отменные места, прямо над финишной прямой, и все же ван Фельдерн, как уже не раз в эти дни, чувствовал себя раздавленным огромной людской массой. Ему стоило немалых усилий следить за гонками.
— Как вам нравится здесь? — Джин обратилась непосредственно к Борису, его беспокойство было заметно.
Борис запнулся.
— Это… Это впечатляюще.
— Мы хотели доставить вам небольшое удовольствие, — сказал Тайли, — после нагрузок последней недели.
Беседовать было трудно. Они сидели практически в центре трека, который обвивался вокруг них сложной системой петель. Со всех сторон долетали гул мчащихся автомашин, оглушительный свист и шипение покрышек на бетонных дорожках. Иногда раздавался звучный треск, за которым следовали глухие взрывы, когда очередная машина врезалась в борт или перескакивала через него. Борис удивился, отчего гонки не прерываются, но Тайли объяснил, что эти происшествия запланированы.
— Как раз это и придает состязаниям привлекательность, — сказал Тайли.
— Я удивлен, что вообще находятся водители, которые идут на такой риск, — не сдержался Борис.
— Но за это они кое-что получают, — ответил Тайли. — Это отверженные — люди, которых совратило зло. Если они здесь на службе сообществу докажут свое мужество и свою готовность исправиться, они снова станут его членами. А кто не рискнет ради этого жизнью?
Слева вдруг выскочила группа автомашин с высоко поднятого виража. В бурном финише — под оглушительный рев зрителей — в лидеры вырвался гонщик в зеленом скафандре и первым пересек линию. Но сразу же, перекрывая шум, почти подавляя громкостью звучания, раздался звон колоколов.