Леди Зима

- Но птицекрылы вымерли, - задумчиво протянул Джонрако, пытаясь приноровиться к необычной походке четвероногого спутника, - Молитар, как мне известно, тоже погиб. Обе стороны исчезли и договор можно считать расторгнутым.

- До официального расторжения, договор остаётся в силе, - пёс вновь искоса посмотрел на Хастола, - Да и насчёт всего остального...

Они миновали цепочку матросов и Джонрако велел передать, что он отлучается до ночи, поэтому Далин получает всю полноту власти. Боцману вменялось разбить лагерь и обеспечить команду всем необходимым. Подумав, Собболи разрешил откупорить бочонок с ромом. Плавание оказалось слишком тяжёлым и мореходам просто требовалось выпустить пар. Тем не менее, Джонрако не преминул напомнить, что все вахтенные должны оставаться трезвыми, точно стекло. Буде какой напьётся и пропустит лохматого мошенника - с ним он и останется на берегу, после отхода шхуны. Матрос, заметно погрустневший, после этого замечания, отправился передавать сообщение.

- Ну что же, - сказал Джонрако, похлопывая Иварода по толстому загривку, - Вот теперь никто и ничто не помешает мне, в должной мере, оценить весь букет Золотого побережья.

Ива приложил переднюю лапу к пасти и сунув когти между клыками, оглушительно свистнул. Тотчас, под оглушительное визжание, к нему пропихнулась четвёрка огромных мускулистых псов тёмной масти, с чёрными платками на мощных шеях. Внимательно осмотрев людей, волкодавы пристально уставились на своего начальника.

- Так, - рассеянно заметил Ива, размышляя о чём-то другом, - Немедленно освободите проход, чтобы ни одна мохнатая сволочь не влезла под ноги.

Он ещё не закончил фразу, а вышибалы отправились выполнять приказ. Мелкие и не очень, собаки, полетели в разные стороны, точно в толпу ударили четыре тарана. Под оглушительный визг и громкие жалобы, Шания принялась пенять на жестокость происходящего. Ива внимательно слушал упрёки девушки, кивал, соглашаясь с каждым словом, но ничем не пытался остановить телохранителей. Для матросов оцепления, происходящее послужило отличным развлечением и каждый взлетающий в воздух тотчас становился предметом для солёной шутки.

Впрочем, свора довольно быстро сообразила, откуда дует ветер и собаки начали разбегаться в разные стороны, освобождая проход для группы людей, ведомой Ивародом. Пока путешественники шли по лохматому коридору, со всех сторон доносились просьбы о помощи, мольбы о пропитании и глухие проклятия от собак, тщательно укрывшихся за спинами своих, более рослых приятелей.

Ива игнорировал всю эту суматоху и шёл, понурив тяжёлую голову. Изредка он поднимал её и рассматривал Хастола, точно пытаясь убедиться, что парень ему не привиделся. Всякий раз юноша улыбался псу и тот, в ответ, издавал тяжёлый вздох безысходности.

Когда визжащая толпа осталась позади, телохранители тотчас убрались подальше и теперь обменивались какими-то странными отрывистыми звуками, не похожими ни на человеческую речь, ни на собачий лай.

В лесу, куда вошли путники, обнаружилась узкая тропинка, выложенная древними каменными плитками, изрядно пострадавшими от времени и собачьих когтей. Когда-то на плитах имелись надписи, но теперь понять, на каком языке и что там было написано, абсолютно не представлялось возможным.

Когда-то дорожка была много шире, но теперь деревья подступили вплотную, взломав крайние плитки и превратив их в зарастающие травой обломки камня. Кое где, в зарослях колючих кустов, проглядывали уродливые головы каких-то, обезличенных столетиями, изваяний. Некоторые из статуй стояли свободные, от вездесущей поросли, но из подробностей в них различались лишь обломанные крылья. Подробности сожрало безжалостное время.

Иварод и Джонрако должно быть частенько ходили этой дорогой, потому что вся эта экзотика оставляла из абсолютно равнодушной. Пёс и мореход оживлённо обсуждали достоинства и недостатки тёмного пива. А вот Шания, первый раз в жизни попала в место, где могла наблюдать такие древние памятники и теперь шла с открытым ртом, поворачивая голову из стороны в сторону.

Девушка постоянно спрашивала капитана, что означаает то или иное изваяние, но в лучшем случае получала расплывчатое пояснение, ничего не пояснявшее.. Судя по кратким репликам Иварода, пёс знал много больше, но не торопился делиться познаниями. Хастол вообще не вмешивался в беседу. Парень поотстал от группы, внимательно изучая остатки надписей на пъедесталах изваяний. Иногда он удовлетворённо хмыкал, видимо обнаружив ожидание, а временами поднимал брови, удивляясь чему-то неожиданному.

Тем временем впереди показалось странное приземистое здание, больше всего напоминающее панцирь исполинской черепахи, заползшей некогда в заросли высокого колючего кустарника и навсегда упокоившейся в них. На буром куполе постройки чернели узкие продолговатые прорпези окон, похожих на бойницы сторожевого замка. По гладким стенам строения карабкались лианы с большими яркими цветами, но даже они не могли избавить от тягостного впечатления, которое возникало, при взгляде на здание.

- Это...ваш дом? - несколько неуверенно обратилась Шания к собаке.

Та, в ответ, громко хрюкнула. Во всяком случае,звук выглядел именно так. Потом пёс посмотрел на Джонрако и вздохнул:

- Некоторых людей, насколько я понимаю, история не интересует ни в малейшей степени? - потом он повернулся к обескураженной Волли и пояснил, - Я был бы последним идиотом, если бы решил поселиться в Магистразе - тайном убежище Магистра, где он безвылазно проторчал полсотни лет. Ловушек там хватит на всё население острова. Иногда некоторые придурки, проигравшиеся в пух и прах, суют туда свой нос, надеясь чем-нибудь поживиться.

- Ну и? - в голосе девушки звучала заинтересованность, - Что там внутри?

- Почём мне знать? - искренне удивился Иварод, - Я же говорю: туда суются только полные придурки. Назад никто не возвращается.

- Жалко, - протянула Шания, не уточняя, чего именно: пропавших собак или отсутствия информации о таинственном пристанище зловещего чародея.

Тропинка вела дальше, огибая купола Магистраза, казавшийся теперь Шании средоточием тёмных сил - местом, внушающим смертельную угрозу. Девушка даже ускорила шаг, пытаясь быстрее удалиться от дома, таящего в себе множество зловещих тайн.

Теперь дорожка стала ещё уже, причём многие плиты попросту отсутствовали, оставив проёмы, заросшие травой и кустарником. Деревья здесь стали много ниже и потянуло странным запахом. Джонрако недовольно поморщился и поинтересовался у Шании, нет ли у неё платка.

- Зачем? - удивилась та, но показала небольшой кусочек кружевной материи, издающей приятный аромат.

Иварод тут же остановился и угрюмо уставившись на капитана, сварливо заявил:

- Джонри, мать же твою так, морской ты чёрт! Знаешь где у меня сидят твои идиотские шуточки по поводу моего лагеря? - пёс поднял переднюю лапу и показал средний коготь ухмыляющемуся мореходу, - Если тебе что-то не нравится, вали на свою вонючую лахань и жри ром, а я и сам неплохо справлюсь со всеми своими запасами.

Джонрако расхохотался и протянул ладонь.

- Ладно, ладно, приятель, разрази меня гром, если сегодняшним вечером скажу ещё хоть слово об ароматах твоего поселения. Хоть здесь и хватает грязи, но должен признать, попадались мне человеческие посёлки намного хуже твоей загаженной деревеньки.

- Вот говнюк! - со вздохом сказал Ива, но видя, что вокруг все улыбаются, оскалился в ухмылке, - Но я тебе это припомню.

Ладно, пошли, - подпихнул его Джонрако, - Похвастаешь перед остальными своим царством. Жён не прибавилось, за последнее время?

- Не прибавилось, - осклабился Ива, - Я их просто заменил. Старых отдал телохранителям, а себе набрал помоложе.

Шания удивлённо посмотрела на спутника, не зная, шутит тот или нет. У девушки возникло странное желание прикоснуться к локтю капитана, а ещё лучше - взять его под руку. К сожалению, она не знала, как мореход отнесётся к подобному жесту. Хастол же несколько озадаченно посмотрел на развеселившегося пса и покачал головой. Поймав взглядом этот жест, Иварод тотчас посерьёзнел и сцепив зубы свернул с главной тропки на другую, протоптанную в зарослях.