Наваждение

И пусть эта же теснота подчеркнула то, что рубашка ему теперь и правда чересчур свободна, а еще не выглажена, да и ткань немного посерела от долгого хранения; пусть она вдруг заметила, что он не выбрит нормально, так, как она привыкла видеть Калиненко в «прошлой» жизни; пусть резко прочертились морщины и складки на лице, которых просто не было раньше – ничего из этого не умаляло бешеной, давящей, сметающей все на своем пути энергии стоящего в дверях мужчины. Той, что уже обожгла ее однажды.

Она отвернулась, сделав вид, что безумно занята подготовкой картофеля. Помыла клубни, поставила пластиковую кастрюлю в микроволновку. Тут же переключилась на яйца, вода в которых вот-вот грозилась закипеть.

Но все равно, то и дело косилась на Дмитрия. А он продолжал стоять в проходе и внимательно следить за самой Лизой.

- Так, чем занимаешься, девочка? Чем живешь? – наконец, разорвав это напряженное молчание, поинтересовался Дмитрий.

«Пустотой живу», захотелось вдруг сказать ей. «Пустотой и памятью».

Но вместо этого Лиза растянула губы в бодрой улыбке и зачем-то повернулась к нему лицом:

- Журналистикой, в основном, Дмитрий Владленович. На что и училась, если помните.

Он слабо кивнул, будто бы поймав ее взгляд своими глазами. И «вцепился». Пристально, цепко, всматриваясь. Видно, так и не понял, не верил. Все пытался углядеть ее тайный умысел и скрытую подоплеку.

А Лиза не нашла сил отвести взгляд. И под этим пристальным изучением Дмитрия, подумала и вспомнила совершенно другое. О чем стоило бы забыть и не вытягивать из прошлого.

2005

Еще не было и десяти утра, а Лиза уже поняла, что зря послушала совета мамы и натянула ветровку поверх свитера. Весна вступала в свои права, и на улице становилось все теплее, так что сейчас она уже чувствовала себя парко и ощущала выступившие на лбу под волосами и над верхней губой, маленькие капельки пота. Конечно, виной тому были не только шестнадцать градусов выше нуля, но и ее торопливость. А еще – невнимательность. Или рассеянность, может. Лиза точно не знала, что случилось с ней, но почему-то никак не могла обнаружить то офисное здание, адрес которого был указан в объявлении о наборе в группу кружка по риторике. Прям, напасть какая-то. Она уже трижды осмотрела все ближайшие здания: присутствовали все номера по порядку, а двадцать третьего не было.

Стянув надоевшую ветровку и перекинув ее через руку, Лиза еще раз осмотрелась, медленно поворачиваясь вокруг самой себя. Ей посоветовала посещать этот кружок преподаватель социологии, в качестве дополнительных занятий. Слишком тихо и неуверенно вела себя Лиза на занятиях и во время обсуждений. Не так, как стоило бы вести себя будущему журналисту, без той настойчивости и агрессии, которая так помогает, когда надо не побояться высказать свое мнение. Лизе же чаще было проще согласиться с чужим, нежели вступать в прения или ходить по краю спора. Потому, несмотря на прекрасные отметки и хорошие работы, преподаватель посоветовала ей либо сменить будущий вид деятельности, либо как-то развивать в себе уверенность и умение отстаивать свою мысль.

Менять будущую профессию Лиза не хотела совершенно, ей очень нравилась выбранная стезя. А вот то, что настойчивости и уверенности ей часто не хватает, знала и сама. Издержки жизни и воспитания матери, которая держала стальной хваткой не то, что дочь, а даже отца. В их семье не было ни малейшего сомнения в том, кто именно говорит последнее слово. И право это принадлежало не ее папе.

Да, что далеко ходить за примером? Разве она, еще выходя из дому, не знала – не нужна ветровка. Но нет же, не сумела возразить матери. В общем, подумав над словами преподавателя и проанализировав свою жизнь, мало чем отличающуюся от того времени, когда ей было четырнадцать, Лиза честно признала – менять что-то действительно надо. Потому и оказалась сейчас здесь, в переулке. Очевидно, свернув где-то не там, все-таки. Да еще и, как назло, видно потому, что сегодня суббота, на улице не было ни души. А значит и дорогу спросить не у кого.

Лиза еще раз обвела глазами улицу перед собой: она стояла в небольшом переулке между двумя домами, двадцать первый и двадцать пятый номер, соответственно. Чуть в глубине, словно бы задвинутое между этими двумя домами, стояло еще одно здание. В отличие от первых двух, которые точно являлись жилыми домами, это как раз очень походило на офисное. Трехэтажное, то ли заново выстроенное недавно, то ли просто отремонтированное по современным нормам, покрытое красивой желто-бежевой штукатуркой, с какой-то табличкой у автоматических входных дверей. Кстати, эти самые двери и все окна на фасаде здания были пластиковыми, и к тому же, покрыты зеркальной тонировкой, так что не было ясно – есть ли кто-то внутри или нет. Казалось бы – вот оно! Но нет, на углу здания висела очень четкая табличка с номером двадцать три «а». Так, а где же просто двадцать третий дом?!

Все здание окружал невысокий кованый забор. Прямо перед Лизой находились ворота. Они были открыты. Во дворе стояло две машины. И тихий гул их двигателей казался сейчас единственным звуком, свидетельствующим о наличие в округе кого-то живого.

Если машины работали, значит, внутри должен был кто-то сидеть, Лиза так это понимала. И если стояли эти автомобили у дома с номером двадцать три «а», то был шанс, что и о двадцать третьем номере они что-то могли знать. Логично? Вроде бы да. Только вот Лизе было как-то неловко и неудобно даже представить, что она сейчас подойдет к этому шикарному зданию, к этим машинам, именуемых в народе «джип», на которых красовался значок «мерседес».

Однако если она все же собиралась идти к поставленной цели и стать журналисткой, стоило начинать бороться с неуверенностью в себе и смущением. Иначе, как она будет работать? Да и думала же именно об этом последнюю неделю. И здесь оказалась как раз поэтому. Так что, вдохнув поглубже, Лиза тряхнула головой, где под тяжелыми волосами тоже чувствовалась испарина, и направилась к машинам.

Как ни странно, но еще до того, как Лиза приблизилась, из обеих машин вышли водители. Такие интересные – почти одинаковые. И короткие прически, и костюмы, и галстуки, и даже выражение спокойных, но сосредоточенных лиц, казалось, эти парни делят на двоих. И двигались они почти синхронно. До определенного момента. Осмотрев ее с ног до головы, один парень кивнул другому и пошел к ней. Второй так и замер у машин.

- Это частная территория… - начал говорить идущий к ней мужчина.

Но Лиза откуда-то набралась смелости его перебить.

- Здравствуйте, - с широкой, пусть и не очень уверенной улыбкой, начала она. – Я тут немного заблудилась. Не подскажете, где найти двадцать третий дом? – пока она это говорила, они с мужчиной сблизились, и Лиза дружелюбно посмотрела ему в лицо, остановившись метрах в пяти от машин.

Услышав ее вопрос, мужчина, казалось, ощутимо расслабился и даже улыбнулся. Наверное, Лиза оказалась далеко не первой, кто обращался к ним с похожей проблемой.

- Ты не там повернула. Это надо выйти назад на основную улицу и…

Но договорить мужчина не успел. Прерывая его объяснения, автоматические двери здания за спиной водителя разошлись, выпуская невнятный гомон какого-то разговора и четырех мужчин, которые этот самый разговор вели.

Сказать откровенно, Лиза так хотела узнать дорогу, что поначалу даже не подняла голову. Ее не интересовало ничего другое. Потому не увидела она, как остановились эти четверо мужчин, внимательно и пристально рассматривая ее. Как переглянулись между собой. Как двое из них выдвинулись вперед, вроде как прикрывая одного мужчину. И как другой направился к ней и водителю. И только когда услышала:

- Что случилось, Михаил? – посмотрела вверх, с удивлением осматриваясь.

Рядом с ними остановился высокий мужчина, лет тридцати – тридцати пяти, как ей показалось. Серьезный по виду, солидный, даже. Одет он был, как и уже виденные Лизой водители, в деловой костюм. Но отличалась эта одежда просто разительно. И Лиза, наверное, даже не смогла бы сказать, чем? То ли материалом, то ли покроем. Но было видно, что этот костюм стоил его обладателю немалую сумму денег. И подчеркивал статус. Наверняка, какой-то начальник.