Дикие сердцем

— Прим, ты молодчина! — Бар захлопала в ладоши, затем не сдержалась и несколько раз чихнула. — У тебя все получится. Я терпеть не могу мисс Бриссел. Даже если у вас в животе торчит нож, а в голове зияет открытая рана величиной с блюдце, мисс Бриссел ни за что не поверит, что вам срочно нужна медицинская помощь.

— Завидую тебе, — пробормотала я и откинулась на спинку кресла. Бар забрала у меня тарелку с супом. Я часто дышала, пытаясь охладить обожженный рот. — Так как я закончила портрет леди Фриск, мне нужно снова искать работу. Не думаю, что уже готова вернуться в Лондон. По крайней мере, не собираюсь возвращаться, пока не буду уверена, что с детьми все в порядке.

— Даже не думай об этом, не смей уезжать. Мы будем так по тебе скучать! — сказала Бар и принесла блюдо с содержимым странного вида. — Не волнуйтесь, — улыбнулась она, заметив наше смущение. — Это грибы. Налетайте, девочки. Не скромничайте, хватит на всех…

Возвращение в Лондон стояло в моих планах последним пунктом. Прим перечислила деньги, причитающиеся мне за работу, на свой счет в банке. Таким образом я могла получать наличные у нее по мере необходимости. Я питалась очень скромно и не нуждалась в новых вещах. Мне не нужно было тратить деньги на транспорт — по деревне я передвигалась исключительно пешком, правда, иногда Прим катала меня на своем автомобиле. У меня были книги, а количество иждивенцев на шее сократилось до кота и собаки. Я чувствовала себя почти богатой.

Пытаясь занять себя во время вынужденного простоя, я купила краску для стен и затеяла небольшой ремонт в коттедже. Мне удалось подобрать цвета, которые соответствовали изначальным. Прим любезно одолжила мне швейную машинку. Я починила обшивку дивана и кресел, зашила шторы. Дасти полностью перестелил крышу и по указанию Вера привел в порядок рамы на окнах, дверные петли, а также заложил отверстия в стенах кирпичами. Я посеяла еще овощей, очистив площадку между мостиком и дверью от сорняков, и высадила вдоль тропинки кусты роз с поэтическим названием «Souvenir de la Malmaison». Приятный пожилой джентльмен, владелец питомника в Падвелле, подарил мне саженец яблони и кустик крыжовника. Я отдавала себе отчет в том, что к тому времени, когда яблоня начнет плодоносить, уже не буду жить в Падвелле, но меня согревала мысль, что будущие жильцы Заброшенного Коттеджа станут вспоминать меня с благодарностью. Вместо плюща и ежевики, которые густо разрослись напротив входной двери, я посадила еще один сорт роз под названием «Phyllis Bide». Копая землю под окном, я обнаружила небольшой бронзовый бюст Наполеона. Я сделала вывод, что великий полководец когда-то по неосторожности выпал из окна. Я отмыла бюст и поставила его на книжную полку.

Лемми оказал мне неоценимую помощь. Он был невероятно силен, вынослив и любил возиться в земле. Кроме того, у Лемми был острый взгляд, он несколько раз показывал мне растения, которые я по невнимательности или недомыслию собиралась выкорчевать, принимая их за дикую поросль. Мы разрыхлили землю вокруг них и обрезали лишние ветви. Растения немедленно пустили новые побеги. То, что я принимала за связку деревянных прутьев, оказалось беседкой из стеблей вьющихся роз, которую Лемми восстановил по моей просьбе. Он сплетал стебли с поразительной ловкостью, он чувствовал, как наилучшим образом использовать естественные изгибы ветвей. Я дала Лемми молоток и гвозди, но он с презрением отбросил инструменты. Лемми использовал гибкие ивовые прутья, чтобы скрепить жесткие розовые стебли.

Когда я показала ему бельведер, Лемми запрокинул голову и завопил от восторга. За несколько дней Лемми оторвал все старые доски, обнажил основание и полностью все переделал. Он останавливался лишь для того, чтобы поесть.

Я с удивлением наблюдала, как Лемми ворочает огромные бревна.

— Лемми, у тебя, должно быть, огромный опыт строительных работ. Ты так лихо со всем справляешься!

— Лемми построил себе дом. Лемми так всему и научился.

— Где находится твой дом? — Лемми махнул рукой в сторону холма, который возвышался на том берегу реки. — Ты покажешь мне?

Лемми продолжал молча работать. Я пришла к выводу, что он или не расслышал, или не понял меня. Так и не дождавшись ответа, я установила мольберт на лужайке и стала делать наброски тростниковой крыши. Мне хотелось запечатлеть на память коттедж, реку, сад, долину. Я уже завела альбом, в который успела зарисовать фрагменты интерьера. Между страницами альбома я клала засушенные цветы из сада. Пройдут годы, я буду находиться вдалеке от этих мест, окруженная другими людьми. Как здорово будет раскрыть альбом и вновь окунуться в волшебный мир, где я была так счастлива.

Естественно, мне хотелось оставаться в Падвелле как можно дольше. Вне всякого сомнения, Виола разрешит мне занимать коттедж столько, сколько я захочу. Но на что я буду жить? Теперь, когда Алекс обручился с Зарой Дракс-Идс, будет справедливо потребовать у него свою часть за дом на Мелбори-стрит, который мы купили вместе. Кроме того, на нашем общем счету лежало несколько тысяч фунтов, которые принадлежали мне. Разумное ведение хозяйства поможет мне продержаться на плаву некоторое время. Мне доставляло удовольствие рисовать обстановку в доме и замечательные пейзажи, но я прекрасно понимала, что в финансовом плане эта работа не сулит больших дивидендов. Мне придется вновь заняться портретами и проводить время в компании с людьми, которые могут быть мне не очень приятны, но которые достаточно богаты, чтобы заплатить мне за работу.

— Лемми покажет свой дом. У тебя такие красивые волосы, — сказал Лемми, неслышно подкравшись сзади. — На солнце волосы горят, как костер. — Лемми прикоснулся к моим волосам и стал клацать зубами, словно собирался меня укусить. — Пойдем, если ты не передумала.

Как только какая-то мысль приходила Лемми в голову, он немедленно приступал к ее осуществлению. Небо нахмурилось, начал накрапывать дождик. Я собиралась укрыться в доме, но Лемми, не обращая внимания на непогоду, уже резво топал вниз по тропе. Мне пришлось бежать, чтобы не отстать. Вскоре мы вышли на берег реки. Я задыхалась от быстрой ходьбы. Лемми взобрался на валун, перепрыгнул на другой и так, по камням, перебрался на противоположный берег. Увидев, что я все еще не решаюсь последовать его примеру, Лемми вернулся, протянул руку и буквально перетащил меня через реку.

Дорога, которой вел меня Лемми, вилась между деревьями. Через несколько ярдов тропа резко пошла вверх. Мне пришлось цепляться за толстые корни, чтобы не съехать по скользкому склону вниз. Вскоре дорогу перегородил ручей. Ноги вязли в мокрой глине. Я совершенно выбилась из сил. Лемми удивительно ловко карабкался вверх. Я видела лишь его босые грязные ноги.

— Подожди, не торопись! — завопила я, но он, кажется, не обратил внимания на мой крик.

Я исцарапала руки о колючие ветки, ноги налились усталостью. В придачу ко всему камень, который столкнул Лемми, больно ударил меня по голове. Я решила повернуть назад. Когда я посмотрела вниз, то пришла в ужас — подо мной зияла бездна, реки не было видно за деревьями. Выше виднелась более или менее пологая площадка. Я могла взобраться туда лишь вопреки закону притяжения. Земля под моей тяжестью стала осыпаться. С ужасом я почувствовала, как камень, на который опиралась правая нога, зашевелился. Перед глазами поплыли круги, голова закружилась.

— Помогите! — отчаянно крикнула я.

Пчела с жужжанием приземлилась мне на лоб и стала ползать по лицу. У меня не было шансов спастись. Еще немного — и я свалюсь вниз и разобьюсь об острые камни. Я закрыла глаза и приготовилась умереть. Мысленно я обращалась к Богу, просила его простить меня за все прегрешения и позаботиться о дяде Сиде, Френки и Макавити. Я надеялась, что все произойдет быстро, я не буду мучиться.

Внезапно над головой раздался лай. Низкий голос произнес:

— Успокойся. Держись крепче.

Я хотела объяснить, что не в силах держаться крепче, но страх лишил меня голоса. События прошлого стали проноситься перед глазами, как кадры киноленты. Так мало кадров, я еще слишком молода, чтобы умереть. Кто-то крепко схватил меня за руки. Еще миг — и я взлетела над пропастью, а затем приземлилась на спину. Что-то влажное коснулось подбородка — это Хлоя энергично вылизывала мне лицо.