"Чужой"

- Ну чё ты до меня доебался?! - Супрун уже скрипел зубами, и от боли, и от бессилия.

- Чё тебе от меня надо?!! Убей меня, если ты мужик!! А чё ты других... сторонних людей то к нашим делам приплетаешь?!

- Супрун, у ти ибя есть... - Тахир бросил взгляд на наручные "Rolex". - У ти ибя всего три минуты! Если ты а атказываишься с нами а аткравенно га аварить... Если ты ни и хочешь называть тех, кто ездил с та абой "на дело"... То мы вынуждены буди и взять тваих родственников! Тваю сестру и ри ибенка, ка аторого она... ты слушай, слушай!.. ка аторого она па ашла, как мы при идпалагаем, забирать из детского сада!

- Вы... вы... ты этого не сделаешь!

- Па ачиму? - удивленно спросил Тахир. - Мы их ва азьмем прямо на улице. Аккуратно так па асадим в наш транспорт. Никто и не пикнет! Ну а па атом... патом привизём сюда! Но а атсюда, Супрун, они вряд ли выйдут живыми!.. Так что давай быстро думай - время па ашло!!

...Примерно час спустя Тахир Сайтиев перезвонил Ильясу, который находился в Воронеже и в данную минуту ехал в своем "Ниссан патрул", направляясь в офис Сайтиева старшего.

- Есть подвижки, Ильяс, - сказал он в трубку, когда кунак отозвался на звонок. - Очень серьезные подвижки! Я выбил из этого... ты понимаешь, о ком я... несколько имен и фамилий! Скажи дяде, что я скоро приеду! И что я лично доложу ему эту важную информацию!

Глава 4

Краснов на пару с Федором Николаевичем вечер и почти всю ночь провели во дворе, под "шатром".

Под фирменную дядину "ореховку" и под добротную крестьянскую закуску проговорили до самого рассвета.

Дмитрий хотел было позвать к столу и Дарью, но Тимофеевна отсоветовала. "Не тормошите ее, не приставайте к ней сегодня! - сказала она мужчинам. - Дайте девочке отдохнуть, прийти в себя! Раньше завтрашнего дня - никаких "допросов"!

Девушку они видели в тот вечер лишь мельком. Уже в сумерках она ненадолго вышла из во двор, в наброшенной поверх ночной рубашки куртке. Несколько минут молча просидела за накрытым столом, выпила стакан теплого молока с медом, потом, извинившись, - "что то неважно себя чувствую" - ушла обратно в дом.

В пятом часу встала хозяйка - следовало подоить корову и задать скотине корма. Федор Николаевич попытался было затянуть своим хрипловатым баритоном песню из фильма "Небесный тихоход" - "Первым делом, первым делом самолеты..." Но был зашикан, строго отчитан и препровожден в летнюю половину дома - спать.

Дмитрий тоже, слегка пошатываясь, отправился на боковую: Тимофеевна постелила ему на сеновале - он сам об этом у нее попросил...

Краснов проснулся поздно, в одиннадцатом часу. Как был, в одних трусах, просквозил к "копанке" - и сразу бултыхнулся в прохладную чистую воду. Тут же нарисовалась хозяйка: Тимофеевна принесла мыло, зубную щетку, пасту и чистый комплект белья.

Завтракать после ночных посиделок Краснову как то не хотелось. Выпил две кружки холодного кваса - у него был легкий сушняк, но голова, как ни странно, совсем не болела. Федора Николаевича он нашел в сарае: дядя возился с запасным насосом, который в последнее время стал барахлить.

- Завтракал? - поинтересовался он у племянника.

- Не, спасибо... есть пока не хочу.

- Может... того? - Николаич подмигнул. - Опохмелить? Я лично уже принял малый стопарь... сугубо здоровья ради.

- Да я кваску только что хлебанул... А что Дарья? Ты с ней уже говорил?

- Здесь где то была. Вот только что с ней словцом перекинулись...

- И что? Что она говорит, Николаич? Она чего нибудь о себе уже рассказала?

- Знаешь... я ее пока особо не расспрашивал. Думаю, Дмитрий, сначала тебе надо с ней побеседовать. Без спешки, обстоятельно так поговорить...

Загорелое, почти без морщин лицо Татаринцева неожиданно осветилось широкой улыбкой.

- Ты ее сюда привез, племяш... тебе и право "первой ночи"! Кстати. А она ничего такая из себя... хорошенькая! И если бы не мои годы, - он покосился в сторону открытой настежь брамы сарая, - и если б не моя Тимофеевна... то я бы такую деваху мимо себя не пропустил!

- Шутник ты, дядя, однако, - Краснов тоже усмехнулся, но как то вымученно. - Я вот ума не приложу, что мне... что нам с ней делать.

- Чикнем ножом по горлу... да и закопаем в лесу.

Краснов изумленно уставился на него, но тут же врубился, что это очередная дядина "шутка".

- Не, ну я серьезно, Николаич!

- Ну а если серьезно, то не пори горячку! Мы ведь люди, а не звери! Не знаю как вы... нынешнее молодое поколение... а я приучен к тому, что нельзя бросать человека в беде! То, что ты участвовал в какой то разборке... это, конечно, хреново. Это для тебя, Димка, минус. Я очень надеюсь, что эта твоя история не будет иметь каких нибудь долговременных последствий! А вот то, что ты выручил из беды девчонку... как то оно само так сложилось, верно?.. это, наоборот, как я думаю - в плюс тебе зачтется! Потому что - добрый, правильный поступок!

- Пока не врубаюсь, Николаич...

- А ты шевели мозгами! Главное, не дергайся! Не нервируй, не распаляй самого себя... И ей, этой девушке, дай возможность оклематься, прийти в себя, маленько подумать, что и как! Я и так, без ее объяснений, уже примерно представляю себе, что именно с ней могло стрястись! Знаешь, сколько таких историй происходит вокруг?! Ты бы поездил с мое по нашим окрестным дорогам... насмотрелся бы всякого разного! Да у нас тут, если хочешь знать, в некоторых деревнях и на хуторах самое натуральное рабство нынче процветает!

- Гм. Я об этом уже кое что слышал... от других людей.

- Вот и эту девчонку, видно, держали... для каких то целей. Ну а когда полыхнуло в этих самых Выселках, она, воспользовавшись моментом - сбежала. И с ходу наткнулась на тебя, племяш... Ну а остальное ты и без меня знаешь! - Дядя неспешно вытер руки чистой ветошкой, после чего направился к выходу из сарая. - Иди за мной... я тебе фронт работ на сегодня укажу! Чтоб ты, значит, дурью не маялся!

Он привел племянника к навесу, возле которого были свалены в кучу распиленные плахи из березы и дуба. Краснов в прошлый свой приезд уже наколол и сложил в поленницу куба три дров, но еще кубов примерно десять остались не колотыми.

- Инструмент найдешь под навесом... там где и положил в прошлый раз, - сказал Татаринцев. - Ну а дальше, как в армии: копать траншею отсюда и до обеда!

Краснов снял рубаху, поплевал на ладони и принялся за работу. В какой то момент, спустя четверть часа после того, как приступил к делу, он вдруг почувствовал на себе чей то взгляд.

Воткнул топор, неспешно обернулся. Несколько секунд он неотрывно смотрел на подошедшую к навесу почти бесшумно девушку, в которой он, надо сказать, как то не сразу признал свою "ночную знакомую".

- Ты что ли... Дарья?

- Я. - Она подошла еще ближе и остановилась в паре шагов от него. - Не узнал? Значит... значит, богатой буду!

Некоторое время он молча ее разглядывал. Ранее он видел эту особу то закутанной в полотенце, то в ночной рубашке, то - было и такое - вовсе без одежды. Сейчас, в цветастом сарафанчике, который ладно сидит на ее точеной фигурке, она выглядит как девушка, приехавшая отдохнуть на курорт. Или же выбравшаяся с компанией на природу, на пикник. Черные прямые волосы забраны в косу; кожа чистая, гладкая, матовая, но не белая, как у северянок, а с заметной смуглинкой; глаза карие, влажные, как будто умытые росой... Из за прямой осанки и высокой шеи она кажется даже выше ростом, чем есть на самом деле. Во взгляде этой девушки читается любопытство... и еще что то, нечто потаенное, чему Краснов сразу затруднился дать определение. В правой руке девушка держит дешевенькие пластиковые солнцезащитные очки; она улыбается - но не кокетливо, не зазывающе, а дружелюбно, открыто, так, словно увидела давнего приятеля, родственную ей душу...