Каждый за себя

   Айя выбралась из спальника, пригладила торчащие веником волосы и сказала хриплым со сна голосом:

   - Доброе утро...

   Ответом ей была тишина. В этой тишине девушка обулась и прошлепала к столу, где заняла пустующий стул, взяла в руки жестянку с чем-то, пахнущим безумно вкусно, и принюхалась.

   - А ложка есть? - спросила Айя.

   Керро взял ложку, торчащую из такой же в точности (но уже опустошенной) банки, и передал ей.

   - Хочешь чистую - там, - он кивнул на дверь кладовки, из которой накануне принес спальник. - Вода тоже.

   Девчонка поглядела на дверь, на ложку, на банку с едой и вздохнула. Снова поднялась, отправилась в кладовку, где некоторое время шуршала и чихала. Потом вернулась довольная, уселась обратно и сразу же взялась лопать с таким аппетитом, словно неделю голодала. Керро посмотрел, как она уминает холодные консервы, и, вздохнув, сказал:

   - Если продавить дно, то включится разогрев...

   - Да? - гостья была искренне удивлена, приподняла банку, посмотрела на дно, надавила и поставила обратно на стол, с любопытством заглядывая внутрь. - А когда можно будет дальше есть?

   - Когда прогреется. Итак, как ты уже знаешь, меня зовут Керро. Имя не первое и, думаю, не последнее, но пока зови так. А как называть тебя?

   Она посмотрела в уже знакомой ему манере - слегка исподлобья:

   - Айя Геллан. И это единственное имя. Другого нет, - девушка снова заглянула в банку, пошевелила еду ложкой и негромко произнесла, избегая смотреть на собеседника, глаза которого скрывали черные линзы очков: - Ты сказал, утром мы поговорим.

   Керро про себя порадовался, что девчонка не отмалчивается, как накануне, и уже не вздрагивает всем телом от любого его неосторожного движения.

   - Так вот, Айя Геллан с единственным именем, - произнес, наконец, он. - Ищут именно тебя. Других доноров у Мусорного Дока вчера не было... не успел он, - на этих словах Керро хмыкнул. - И именно за тебя с ходу предложили сто тысяч. Могу поспособствовать, чтобы их получила ты лично, - он снова усмехнулся и явно кого-то процитировал: - Возьму адекватный процент.

   Девушка некоторое время молчала, помешивая ложкой консервы, а потом угрюмо спросила у банки с едой:

   - Зачем тебе мне способствовать? Зачем процент, когда можешь взять все? Объясни, - она, наконец, оторвала взгляд от столь занимавшей ее еды. - Про Вызов я помню. Но зачем при этом мне помогать?

   Собеседник пожал плечами:

   - Считай, я слишком ленив, чтобы за тобой все время следить и не давать удрать.

   Айя в ответ на это медленно кивнула. Словно в такт этому кивку у нее в голове сразу же отозвалась пока еще слабая боль: царапнула лоб и робко застучалась о виски. В ушах на миг зашумело, а девушка откуда-то издалека услышала собственный голос:

   - Хорошо. Если я соглашусь, то, что получу, кроме денег? Что ты можешь мне предложить? Ты заработаешь "адекватный процент", свой Вызов и что-то еще. А я?

   Она удивилась тому, как сухо и холодно говорит. Мигрень же с каждым произнесенным словом яростно вгрызалась в мозг, словно собиралась проесть в нем ходы и забраться поглубже.

   - А ты получишь возможность выбрать, кому достанешься, - ответил Керро.

   Девушка застыла, не зная, что на это сказать. Боль провернулась в мозгу раскаленным сверлом - мысли разлетелись, как фрагменты паззла, и в голове вдруг стало пусто и голо. Айя понимала - собеседник ждет от нее какого-то ответа, значит, нужно говорить, но у нее не получалось даже толком понять то, что она уже услышала.

   Айя потерла лоб, чувствуя себя глупой и растерянной, а потом вдруг все встало на свои места. Сделалось простым и понятным.

   Она с горьким смешком переспросила:

   - Выбрать, кому достанусь? Щедро. А если я не хочу никому доставаться? Если я хочу... не важно. Не этого если хочу?

   Керро кивнул ей за спину:

   - Дверь сзади.

   Собеседница смерила его угрюмым взглядом. Ей было понятно: если сейчас дать согласие или, наоборот, встать и уйти - это в обоих случаях будет проигрыш. Причем проиграет она не Керро, а самой себе, и проиграет не в противостоянии характеров, а в борьбе за выживание. Нельзя молчать. Нельзя соглашаться. Нельзя отказываться. Нельзя истерить. Нельзя злиться. Нельзя-нельзя-нельзя... Можно только торговаться, воззвав к здравому смыслу. Ведь не желай этот странный человек переговоров, он уже скрутил бы ее и отнес, куда надо, получил бы от кого-то "адекватный процент" и дальше бы спокойно трахал Алису. Ну, или не спокойно. Или не трахал. В общем, жил бы себе, как прежде.

   Но ведь зачем-то он притащил ее сюда. Для чего? И кто он вообще такой? Почему так в себе уверен? Может, ему просто скучно? Он же говорил про Вызов. Для какого нормального человека некий абстрактный Вызов может служить достаточным мотивом, чтобы ввязываться в непонятную заваруху? Всё странно. Но раз он пытается договориться, надо договариваться. И лучше не продешевить, иначе бессмысленно и связываться.

   Поэтому девушка, загибая пальцы, начала перечислять:

   - Денег нет, оружия нет, ничего нет. У меня какой-то небогатый выбор, не находишь? И если я останусь, богаче он тоже не станет. Выбрать между покупателями? Вряд ли у них гуманные планы. Предполагается, моя смерть будет просто несколько... отсрочена. Неинтересно.

   Айя отодвинула банку с консервами и теперь сверлила мужчину глазами. Керро на ее эскападу словно не обратил внимания, но все-таки девушке на долю секунды показалось, будто он едва сдержал смех.

   - Выбор у тебя есть. Уйти и попытаться выжить сейчас или узнать, что ты такое, кому нужна и зачем. А потом... потом тоже пытаться выжить, зная немного больше. - Он сделал паузу и закончил: - Впрочем, если кто-то предлагает тебе лучший выбор, я не держу.

   - Толково придумано, - похвалила собеседница. - Тебе не хочется возиться, поэтому проще, если я соглашусь и из балласта превращусь в активного союзника. Удобно. Тебе. Удобно ответить на Вызов, получить процент... А у меня сомнительная перспектива возможного выживания. Сомнительная. И возможного. Как сейчас, собственно. Так в чем разница? Я хочу что-то более конкретное.

   Керро хмыкнул и про себя подумал: "Сама - не пойми что, а все туда же - конкретное ей подавай", но ничего подобного говорить, конечно, не стал, только подытожил:

   - Такая ты мне куда больше нравишься. Глядишь, и союзником будешь лучше, чем до сих пор казалась. Что ж, второе предложение. Мы узнаем, кто ты, и тогда продолжаем разговор.

   Тембр его голоса и сам тон изменились. Айя не столько даже услышала, сколько почуяла на уровне инстинкта, что угроза отступила. Не было больше прежнего холодного равнодушия, появилась заинтересованность. Керро вдруг стал похож на живого человека, с которым можно договориться. От облегчения у девушки по спине пополз пот.

   - Раз я тебе такая больше нравлюсь, тогда попробуй... - она задумалась, тщательно подбирая слова. - Говорить со мной не как с предметом мебели. Я так буду куда лучшим союзником.

   - А ты веди себя не как предмет мебели. Примерно как сейчас.

   Она ковырнула ложкой подостывшие консервы и сказала:

   - Попробую. - А потом потерла лоб. - Но и ты попробуй тоже.

   Керро встал, вышел в кладовую, откуда вернулся с несколькими листами бумаги и стилом.

   - Тогда слушай сюда. За той дверью - туалет, а за той - запасы. Что найдешь - пользуйся. Топить не больше пары брикетов за раз. Из кладовой есть выход в комнату с окном, надумаешь проветриться, к окну не подходить. И первое тебе задание. Пиши свою биографию. Максимально полно и подробно. Писать-то умеешь? Активный союзник.

   Она с дерзким прищуром посмотрела в непрозрачные линзы очков:

   - Если прописными буквами - разберешь? Или лучше печатными?

   Собеседник усмехнулся:

   - Пиши печатными и покрупнее.

   Потом, усилием воли сдержав смех, он набросил оружейные ремни, надел куртку и вышел, напоследок сказав: