Страница 11 из 20
– Я бы, дорогой ты мой, с удовольствием и дальше поиграл с тобой в кошки-мышки, да времени мало. Мне, может, стоит позвонить… ну, скажем, генералу Федоскину Сергею Ивановичу, чтоб сократить момент притирки? Как считаешь?
Парень пожал плечами, помолчал и спросил:
– С мистером Макклином что-то случилось?
– Убит в номере.
– Бывает, – резонно заметил Вадим. – У меня было ощущение, что с ним может что-то произойти.
– Были причины?
– Разрешите позвонить моему непосредственному начальнику?
– Валяй, – Грязнов кивнул на аппарат.
Вадим набрал номер:
– Анатолий Федорович? Платонов говорит. Я нахожусь в дежурной комнате «Метрополя». Со мной беседует начальник МУРа генерал Грязнов… Да, произошло. То самое, о чем мы говорили. Нет, не знаю. Передаю. – Вадим протянул трубку Грязнову: – Вот, пожалуйста.
– Твой начальник полковник Бабенко? – спросил Вячеслав Иванович, зажимая мембрану ладонью.
– Так точно.
– Ну вот, наконец-то передо мной не мальчик, но муж! – хмыкнул Грязнов. – Привет, Толя… Да что ты, отличный парень. Ну конечно, раскусил! Делов-то… Не по телефону, Толя… Это хорошо, что понимаешь. Поэтому просьба: наставь, пожалуйста, своего подчиненного на путь истинный. Давай, до встречи!
Грязнов передал трубку парню, тот выслушал свое начальство и коротко ответил:
– Слушаюсь!… Полковник наставил меня на путь истинный, – добавил не без ехидства.
– Прекрасно. Начнем с того, чем кончили. Так откуда у тебя возникло нехорошее ощущение?
– Во-первых, мистер Уолтер Макклин не тянет на истинного американца. Скорее всего, он чистокровный армянин, причем из наших.
– Армянский переулок, Армянское кладбище, армянская кухня – поэтому?
– Не только… Внешность, повадки, сильный акцент – не иностранный, западный, а именно армянский. Ну и другие мелочи… Во-вторых, он заметно нервничал. Например, останавливаемся мы в Армянском, у дома четыре, а он идет к черному ходу. Через двор.
– Какую квартиру он посещал, не удалось узнать?
– Такие задачи перед водителями не ставятся, – снисходительно заметил Платонов. – Но я случайно узнал. В доме скончалась пожилая армянка. Фамилии не знаю, но звали Софья Ираклиевна.
– Этого достаточно, – удовлетворенно произнес Грязнов. – А случайность – та же закономерность. Точнее, ее диалектическая противоположность, и друг без друга они существовать просто не могут. Мысль понятна?
– Да какая закономерность! – засмеялся Платонов. – Случайно подслушал разговор двух армян у табачного киоска, когда сигареты покупал.
– А я что говорю! – обрадовался Грязнов. – Не получи ты задания от полковника Бабенко – не волновался бы и сам, когда нервничал твой армянин, а не волновался бы – не курил много. Когда много куришь, быстро сигареты кончаются, вот и пришлось идти к киоску, а не стой ты у киоска в Армянском переулке, не услышал бы разговора местных жителей. Логично?
Парень только головой крутил, выслушивая построения Грязнова.
– Вообще-то нехорошее предчувствие у меня появилось после его поездки в Жостово. Утром он был мрачен, как никогда.
– Тебе надо объяснять, какие люди проживают в жостовских особняках? И к кому же там вы приехали?
– А я в самом поселке не был. Машину остановил в лесу, не доезжая с полкилометра примерно. Там его джип ожидал. Он пересел и уехал, а мне велел возвращаться в Москву.
– Что ты и сделал?
– Ага.
– А утром он, значит…
– Да, в девять утра, как обычно. Мрачный! Злой!
– Может, с похмелья?
– Так это само собой. Но похмелье он быстро гасил. Мы заскакивали в район Белорусского вокзала. Там, на Лесной, есть такой подвальчик – «Цахкадзор» называется. Его там знают. Рюмочка, хаш – и он готов к боевым действиям!
– И куда вы в тот день отправились? Где сражались-то?
– А на Ленинградский, в аэровокзал.
– Где мистер Макклин заказал билеты в Нью-Йорк?
– Точно! – восхитился наконец парень провидческими способностями генерала милиции.
Хоть и пустяки, в сущности, а все-таки приятно было Грязнову.
– А еще что можешь добавить? Не про тот день, а вообще…
– Когда начал с ним работать, в первый же день, он сел в машину вот с такой бабой! – Платонов показал большой палец. – Но мне такие не нравятся.
– Дорогая телка? – догадался Грязнов.
– Вот именно что телка. Шалава из тех, что… интердевочки. Видели кино?
– Ну да, валютные проститутки. Красивая, говоришь? Поди срисовал?
– А то! Высокая, стройная, ноги от подбородка! Густющие каштановые волосы, а глаза голубые такие, будто в тумане. На шее монисто из старинных монет, а на пальцах перстни – чернь по серебру.
– Монеты тоже серебряные?
– Ага. Шикарная баба. Дорогая – это точно!
– Макклин называл ее по имени?
– Не, ни разу. Как-то по-армянски – ахчик, что ли?
– Ну да, девушка, значит… А вы с ним по-русски говорили? Ты, часом, не поинтересовался, почему этот американец хорошо и чисто говорит по-русски?
– Не то чтоб интересовался, но сказал, что мне удивительно от американца слышать правильную русскую речь.
– А он?
– Если бы, говорит, ты поработал с мое с русскими дипломатами, глупых вопросов не задавал бы… Вот теперь все.
– Отлично, – потер ладони Грязнов и пожал парню руку. – Передавай привет своему полковнику.
– Я свободен?
– Конечно! Если понадобишься, уж не обессудь, пригласим как свидетеля. Отдыхай!
В номере, куда вернулся Грязнов, заканчивала работу оперативно-следственная группа.
– Сошлись «пальчики»-то! И фотография его в дактилокарте один к одному, – встретил его Самохин. – Точно! Левончик Золотые Ручки! Так мне эксперт-криминалист сказал, хотя точно экспертиза покажет.
– Но на бокалах, кофейных чашечках и еще кое-где обнаружены отпечатки пальцев еще одного лица.
– Женского, Коля.
– Эксперт-криминалист тоже так считает. Хотя по «пальчикам» не определишь, мужчина это или женщина. А вы откуда знаете?
– Ты мне вот что скажи. За полгода хорошо изучил контингент местных валютных проституток?
– А чего их изучать? Они всегда на виду!
– Тогда ищи высокую шатенку с голубыми глазами, у которой на шее монисто из старинных серебряных монет.