Страница 20 из 20
– Где же? – продолжая любоваться фарфором, спросил Кротов.
– Да там же, возле нашей медсанчасти. Где ошивались ваши друзья – Филя и Сева. Вернее, Сева лечился, а вот ошивались как раз вы.
– Боюсь, вы ошиблись, Елена Юрьевна. В Чечне я не бывал…
– Ну пусть будет по-вашему… – не стала спорить Боярова и сказала как бы в сторону: – Хотя я практически никогда не ошибаюсь.
– Вероятно, это как раз тот редчайший, если не единственный, случай в вашей богатейшей практике, мадам, – учтиво улыбнулся Кротов. – Впрочем, мне бы тоже не хотелось настаивать, поскольку бывают до омерзения похожие люди.
Все рассмеялись, и Боярова сменила тему:
– А как вы оказались в ЦДЛ?
– Разве нельзя? – удивился Кротов. – Я там частенько бываю. Кухня хорошая, не шумно. Как только он стал дорогим коммерческим заведением, я имею в виду конечно ресторан, там стали появляться солидные люди, серьезная публика. Писатели же не только народ шумный и приставучий, но и небогатый, им Дубовый зал не по карману, им – кафе… Веранда, на худой конец…
– Ну… писатели тоже бывают разные, – усмехнулась Боярова. – Но мне сегодня повезло, скажу честно. Ведь я вас разыскивала, Сева.
– Чем же это я перед вами провинился? – сыграл испуг Голованов.
– Наоборот!… Вот Алексей Петрович высказался довольно однозначно о писательной братии… Может, он по-своему прав, не знаю. Но сам процесс творчества – это ведь чрезвычайно заразительная вещь. По себе знаю…
– Мама родная! – явно придуриваясь, запричитал Филя. – Да неужто и вы, царица, так сказать, бала, какие-то любовные романы сочиняете?!
Его комический ужас у всех вызвал улыбку.
– Нет, романы я, конечно, не сочиняю, – смеясь, сказала Боярова, – однако кое-какие жизненные впечатления записывать не ленюсь. И мне были вы все очень интересны, вы – «русские волки», о ком я много слышала и в Афгане, и в Чечне. Вы ведь, Сева, тогда не были старшим? Вами командовал Валерий Саргачев?*
*См.: Ф. Незнанский. «Король казино». Бархатный губернатор (М., 1997).
Саргач, если не ошибаюсь?
Никто из троих не проронил ни слова. Елена Юрьевна внимательно посмотрела на них и закурила.
– Надо понимать, что он в чем-то провинился перед вами?
– Вы пригласили нас для того, чтобы мы поделились своими воспоминаниями? – сухо спросил Голованов. – А вы уверены, что нам это приятно? Или интересно?
– Извините, мальчики, – после долгой паузы сказала Боярова.
Слова были сказаны так искренне, что гости немного расслабились.
– И вы каждый день садитесь за стол и пишете? – спросил настырный Филя.
– Если бы!…
– Но ведь я слышал, что у писателей ни дня без строчки, так?
– У профессиональных писателей, может, и да. Но я же не писатель… Просто воспоминания о хороших людях, которых встретила в жизни… Всякие смешные истории. Забавные. Есть и трагические. Печатать я это пока не собираюсь, возможно, когда-нибудь детям будет интересно. И поучительно. Знать, как мы с вами жили! – Последнее она произнесла почти с вызовом.
– Так это ж совсем другой разговор! – повеселел Голованов. – Вот Филя у нас по этой части настоящий мастак. Давай, Филя, чем вола тянуть, расскажи что-нибудь поучительное из своей жизни!
– А что? – даже приосанился Филя. – Это можно. Да вот хоть случай, как мы в стогу ночевали. Рассказать? – спросил у Севы.
– Валяй! – заулыбался тот.
– Ну ладно. Пришлось, говорю, нам во время одного рейда заночевать в стогу сена. Шуметь, сами понимаете, нельзя, переговариваемся исключительно с помощью рук. Раскопали стог, залегли, устроились. Ночь, стало быть. И вдруг слышу – храп! Да какой! Богатырский! С присвистом, со всхлипом, сытый такой, важный… Ну, думаю, дает Демидыч, во наяривает! Так он же нас своим храпом всех выдаст…
– Демидыч? – перебила Боярова.
– Вот именно. Здоровенный такой мужик. Косая сажень!
– Но почему Демидыч?
– А-а-а! – сообразил Филя. – От своей фамилии. Володька Демидов он. Мог троих в охапке тащить!
– Смотри-ка, тезка мой! Я ведь урожденная Демидова.
– Ну тогда мне лично все понятно! – Филя широким жестом обвел гостиную. – Не, у него такого особняка точно нет. Так что, знаете, как в том анекдоте: «Цыперович, вы не родственник того Цыперовича, который уехал за границу?» – «Что вы, что вы! Даже и не однофамилец!»
Переждав очередную волну смеха, Филя продолжил:
– Словом, лежу я и думаю, что Демидыч сейчас своим храпом всех «духов» на ноги поставит. Тянусь к нему, толкаю. Чувствую, он. А не храпит. То есть храпит, но не он. Я, конечно, туда-сюда – спят мои ребятки. Тихо спят, не шелохнутся. Так кто же храпит-то?! Нет, думаю, что-то тут не так, какая-то подлянка имеет место. Но какая? Выбрался я из стога. А луна! Не дай, говорю, бог! Автомат на взводе. Вдруг, думаю, «духи» с той стороны уже после нас пришли? Каково? Двигаю вокруг стога. И чем дальше – сильнее храп. Точно, «духи»! И тут мне прямо под ноги выкатывается живое существо вроде щенка. Но откуда же здесь собаки?! Пригляделся я и – мать моя! Да это же волчонок!
– Неужели это он так храпел, что разбудил вас? – сделала большие глаза Боярова.
– Нет! Куда ему! Папаша его храпел. А первой учуяла меня мамаша. Выскочила волчица, глазищи как фары! Рыкнула, к земле прижалась. Ну, думаю, мать моя женщина, сейчас прыгнет, зараза! Всю нашу операцию сорвет! А за ней следом – сам! Ну волчара! Ну матерый! А дальше еще с пяток малышей закувыркались. Это они, значит, тоже на ночлег устроились…
– Но запах? – спросила Боярова.
– А чего запах. Там же человечиной везде пахло. И свежей, и несвежей. Ладно, думаю, не стану им мешать. Стою, на самого гляжу внимательно. А тот зубы скалит и тихонько ворчит, тоже лишнего шуму не желает. Мамашка тем временем всех волчат за шиворот куда-то переволокла. И только тогда матерый посмотрел на меня на прощанье, повернулся и затрусил прочь.
– А почему же он все-таки не бросился на вас, Филипп?
– А что он, дурак? У меня ж автомат в руках! На взводе. Это ж, извините, и ежу понятно, чего можно натворить…
– Наверное, оно так, но мне все равно что-то не верится…
– Так и Севка тоже не поверил. Пока я ему свежий помет не показал. Ладно, дарю вам историю. Может, при случае сгодится.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.