Проклятие иеремитов

Жар костра, улыбка д’айдрэ, мясо и вино вернули следопыта к жизни. Вскоре из-за сосен выглянуло солнце. Вчерашнее недоразумение в деревне теперь виделось незначительным и не заслуживающим особого внимания. Алексей вновь был готов продолжить путь, тем более что, по расчётам Кайдлтхэ, к вечеру они должны прибыть в Аридал. Путников ждал сытный ужин в «Пьяной белке». Там же можно организовать помывку, к великому неудовольствию хозяина. Но ничего, старый хрыч как-нибудь перетерпит. На радостях великий герцог вовсе позабыл о том, что у благородного далга Сейриска, начальника городской стражи, имелся приказ препроводить двух светлых господ в столицу для дачи показаний по делу о ночной резне у трактира «Голое колесо». Но, как ни крути, Аридала не миновать. При любом раскладе следовало пополнить припасы, потому как провизия, купленная в Рамтрэле, почти вся вышла.

Где-то около полудня на пути попалась вторая деревенька, и вчерашняя история повторилась. Завидев чужаков, народ схоронился по избам. Даже скотину увели. Красноречие, душеспасительные беседы и серебро не возымели действия. Попытка найти общий язык потерпела полное фиаско. Всё это выглядело более чем странным. Виданное ли дело, лапотники добровольно отказываются от денег! Алексей окончательно утвердился в мысли, что причиной тому стали исключительные обстоятельства. Но какие? Война, мор? Войны в здешних краях пока не наблюдалось. Краснорожие не в счёт. Эпидемия? Тогда почему аборигены до того, как увидеть всадников, без всякого страха занимались традиционными деревенскими делами? Кто латал крышу, рубил дрова на зиму, пас скот, а кто горбатился на огороде. И вдруг все разбежались! Нет, тут явно что-то не так. Да только местные ничего объяснять не желали. Все словно воды в рот набрали да сидели в избах, а самые смелые да любопытные лишь выглядывали из-за заборов. Но только стоило приблизиться незваным гостям, они тут же прятались в погребах, как мыши в норах.

Вскоре тревога улеглась. Недоумение сменилось приятным ожиданием. Аридал уже близок. Вот и край леса показался. За ним лежали холмы, пашни да дубовые рощи и перелески. Где-то там, на одном из холмов и располагался город.

Не успел Алексей перевести дух, как беспокойство вновь вернулось. Смутное волнение охватило следопыта. Да и Кайдлтхэ неспроста перешла на лёгкую рысь. Тоже что-то почувствовала. Через пару минут смятению нашлось объяснение. Впереди стояли пять или шесть крестьянских подвод. Вокруг них суетилось несколько десятков тамарвалдцев. Следопыт разглядел среди них не только сельских, но, если судить по одеждам, и горожан. Разбойники или какие иные вредители срубили окрест деревья и перегородили дорогу. И перегородили так, что гружёным возам приходилось делать зигзаг, объезжая завал. Да и любой всадник при таком положении дел невольно сбрасывал скорость. У импровизированной баррикады важно расхаживали городские жители, вооружённые топорами, вилами, охотничьими луками или просто дубьём. Обыватели с тщанием досматривали содержимое повозок и без всякого стеснения реквизировали у земледельцев излишки. Поначалу Алексей решил, что ему и Кайдлтхэ выпало сомнительное счастье напороться на особо ретивых лиходеев, установивших засаду под носом городской стражи, но реальность оказалась гораздо хуже самых неожиданных предположений.

Тракт и в самом деле перегородили горожане. Никакого стратегического значения этот пост не имел. Любой, даже небольшой военный отряд смял бы его играючи. Защитники были малочисленны и плохо вооружены. Но вот окрестным земледельцам, желающим продать товар на городском рынке, он доставлял изрядные неприятности. Мало того что горожане в неведомом порыве шерстили содержимое телег, так ещё без всякой компенсации забирали провиант якобы для нужд обороны Аридала от неизвестного противника. От кого они собирались отбиваться, Алексей так и не уяснил. По виду разношёрстная толпа мелких лавочников и ремесленников мало походила на ополчение, не говоря уж об армии. Да и к чему всё это черни? Где имперское войско, где солдаты Сейриска?

Кайдлтхэ по своему обыкновению не церемонилась и пошла напролом, чем вызвала потоки брани и без того доведённых до крайности поселян.

– Чего стали? Прочь с дороги! – кричала д’айдрэ.

Но даже имей сельские желание посторониться, из того мало что вышло бы. Телеги и лошади не давали возможности как следует развернуться. Каждый напирал, работал локтями, кричал до хрипоты, требовал пропустить, что-то доказывал и не обращал внимания на всадников. Городские не уступали оброчникам в искусстве сквернословия, обкладывали тех многоэтажными ругательствами и требовали добровольно расстаться с частью съестного. Кругом царили хаос и неразбериха. И всё же девушке удалось протиснуться к завалу из деревьев. Среди горожан она заметила знакомое лицо. Трактирщик-отравитель! Плешивый мужичонка надсадно орал, яростно жестикулировал и отдавал указания. Да и вооружён он был, в отличие от остальных, не дубиной или рогатиной, а мечом. Откуда у этого негодяя меч? В жизни он кроме кухонного ножа или мясницкого топора в руках ничего не держал!

– Эй, кабатчик! – крикнула что есть силы серокожая.

Вой и ор внезапно стихли. Взоры народа обратились к всадникам. Наконец-то их заметили. Бывший держатель таверны уставился на путешественников, на несколько мгновений замер, размышляя, что здесь делают нежданные гости. Во взгляде его не было страха. Смотрел он на первородную скорее с презрением и нескрываемой ненавистью.

– Надо же, кто к нам пожаловал! – осклабился негоциант. – Братья! Гляньте, нас осчастливила своим вниманием… – хозяин погорелой харчевни запнулся, – белобрысая моридорская шлюшка.

– Ты в себе, гойхэ? – На какую-то секунду Кайдлтхэ потерялась, но тут же собралась.

Она никак не ожидала от отравителя такой прыти и наглости. Но в чём причина столь резкой перемены, изначальная так и не поняла. Многоголосье толпы мешало покопаться в мыслях не в меру бойкого мужичка.

– Братья! – не унимался новоиспечённый командир. Он залез на одно из поваленных деревьев, словно на трибуну, и вмиг преобразился, став оратором и властителем дум городской черни. – Доколе, братья?! Доколе имперские ублюдки и моридорские выродки будут пить нашу кровь, обирать нас до нитки, помыкать нами и решать нашу судьбу?

Народец одобрительно загудел и в знак согласия принялся потрясать нехитрым оружием.

– Хватит! Натерпелись! Не для того мы поднимали восстание равенства! Я узнал эту сучку! Она хотела меня убить! И трактир подожгла! Смерть д’айдрэ! Д’айдрэ на вилы!

– Смерть! Д’айдрэ на вилы! – затянула обезумевшая толпа.

Кайдлтхэ хотела схватиться за меч, но передумала. Она могла бы зарубить нескольких человек, но врагов слишком много. В такой толчее она рисковала потерять лошадь, и тогда озверевшее отребье задавит её своими телами. Пусть и Алексей рядом, но всё равно итог очевиден.

– Аль! – выкрикнула девушка. – В лес!

Следопыт сообразил: обстоятельства не в их пользу. Дела пошли вовсе не так, как рассчитывали. В Аридал теперь не попасть, надо уносить ноги, да поскорее, иначе кровопролития не избежать.

Серокожая как в воду глядела. Особо бойкий смутьян с рогатиной наперевес вознамерился продырявить лошадь д’айдрэ. Кайдлтхэ резко потянула поводья, животное тревожно заржало, встало на дыбы и врезало копытом городскому. Незадачливый боец выронил оружие и отлетел назад, едва не сбив с ног нескольких сотоварищей. Изначальная воспользовалась замешательством, повернула и перескочила через телегу. Благо крестьяне, бросив непосильно нажитое, разбежались кто куда. Д’айдрэ понеслась к лесу. Алексей несколько замешкался. Вместо того чтобы последовать примеру спутницы, он схватился за скипетр, подаренный Бессмертной, и решил разметать голодранцев. Замахнулся… и оторопел. Ровным счётом ничего не произошло. Ни грома, ни молний. Часть плоти Осириса была мертва и годилась разве что для колки орехов. Размышлять над причиной фиаско следопыт не стал. Следовало убираться поскорее и как можно дальше. В противном случае он и впрямь рисковал получить вилы в бок или стрелу в спину.