Страница 141 из 148
За стеной спальня Маосье; она, разумеется, скромней, но и в ее убранстве ощущается хороший вкус.
— Кто выбирал обстановку?
— Мадам. Она прослушала в Лувре курс истории искусств и еще посещала Школу декоративного искусства.
— На рояле играет?
— Да. Но только, когда остается одна.
В спальне Маосье все было в бежевых и коричневых тонах.
— Скажите, у Маосье есть оружие?
— Есть. Недели две назад я видела у него револьвер.
— С барабаном?
— Вы хотите знать, есть ли в нем такой цилиндр, куда вставляют патроны?
— Да.
— Нет. Он плоский.
— Пистолет?
— Знаете, взгляните сами.
Она подошла к ночному столику, выдвинула верхний ящик, и на лице ее выразилось удивление.
— Нету…
— Может, он взял его с собой в Ла-Боль?
— Исключено. Чемодан-то собирала я.
— Может быть, куда-нибудь переложил?
Мадемуазель Берта заглянула в два других ящика: там лежали ключи, перочинный ножик, членские билеты разных обществ.
— Сколько помню себя, пистолет всегда лежал в этом ящике.
— Две недели назад вы точно видели его? А патроны в ящике были?
— Были. Целая коробка. Тоже исчезла.
Кухарка обшарила стенной шкаф, ящики комода, даже в ванную комнату заглянула.
Когда она снова посмотрела на Мегрэ, лицо у нее было мрачное и, пожалуй, даже побледнело.
— Я вот думаю, угадала я или нет причину вашего прихода.
— Вы удивлены?
— Немножко. Но не очень. Вы, наверно, будете смеяться, когда узнаете, почему я не удивилась. Он не любит животных. Не хочет ни кошки, ни собаки в доме. У мадам был коккер-спаниель, он всегда был с нею, но хозяин вынудил ее избавиться от пса.
— Думаю, ближайшие несколько дней вам не следует покидать Париж. Вы мне можете понадобиться.
— Я буду здесь.
И через секунду, провожая Мегрэ в гостиную, она спросила:
— Вы видели мадам в Ла-Боль?
— Да.
— Она, конечно, принимает солнечные ванны?
— Да.
— На море она все дни проводит на солнце. В Ла-Боль ездила еще в детстве с родителями.
— Ваши хозяева не хотят детей?
— Со мной они на эту тему не говорили, но, думаю, не хотят.
— Благодарю вас, мадемуазель Берта. Вы мне очень помогли.
— Я старалась быть вам полезной…
Она только не добавила: «…чтобы подложить хозяину свинью».
На набережную Орфевр Мегрэ приехал в такси. Торранс доложил, что звонили из Нанта и что на вилле «Зонтичные сосны» все без изменений. Спрашивали, продолжать ли наблюдение.
— Позвоните им и скажите: продолжать. Людей, куда я тебе сказал, поставил? — спросил Мегрэ у Жанвье.
Жанвье был единственный, к кому он всегда обращался на «ты». Правда, бывало, он «тыкал» и Лапуэнту, который последним пришел в отдел. Остальным говорил «вы», «тыкал» лишь по рассеянности или в пылу работы.
— На улицу Тюрбиго кого послал? Он хорошо укрылся: я проходил мимо и никого не заметил. Правда, напротив дома бистро.
— Там Барон. На Монмартре — Неве.
Мегрэ направился в крыло, которое занимают судебные следователи, и постучался к Кассюру. Тот крикнул: «Входите!»
— Есть новости? — обрадовался он.
— Пожалуй, да… Думаю даже, имеет смысл выдать постановление о задержании.
— Рассказывайте.
Мегрэ, усевшись на неудобный стул, принялся рассказывать, где успел побывать за эти два дня.
— Никакой уверенности, что Маосье — убийца Вивьена, у меня нет, но у нас достаточно улик против него, чтобы допросить, куда основательней, чем я это сделал на пляже.
— Я тоже так думаю. Как вы собираетесь доставить его сюда? Пошлете парочку своих людей или обратитесь к тамошней жандармерии?
— Пошлю своих, если найду незанятых. Мы сейчас работаем с настолько ослабленным составом, что если об этом проведают преступники, будет худо.
— Я подпишу вам постановление.
И он вынул хорошо знакомый Мегрэ бланк.
— Имя?
— Луи.
— Маосье через одно или два «с»?
— Через одно. Благодарю, господин следователь.
— А на авеню Трюден вы пойдете?
— Да, собираюсь сегодня сходить.
Мегрэ опять отыскал Жанвье.
— Нужны два человека.
Бедный Жанвье растерялся.
— И надолго нужны?
— Сколько займет, чтобы съездить кое за кем в Ла-Боль.
Жанвье посмотрел в лицо Мегрэ, и они поняли друг друга.
— Ясно! Возьмите Верана и Лубе.
Мегрэ вызвал их к себе в кабинет, проинструктировал, вручил постановление.
— Самолет через час. Можете лететь им, но я предпочел бы, чтоб возвращались вы поездом.
— Наручники ему надевать?
— Если попытается сбежать от вас, да. Если нет, думаю, не стоит.
Затем Мегрэ вызвал Торранса.
— Поехали, шофер.
Последние дни Торранс только и делал, что возил комиссара.
— Авеню Трюден, напротив лицея Роллена.
— Вы приказали арестовать его?
— Доставить сюда. Когда допрошу поосновательней, чем на пляже, будет видно.
Просторный двор забит стремянками, в глубине строеньице наподобие гаража, заставленное огромными бидонами с краской. На стене эмалированная табличка со словом «контора» и стрелка. Мегрэ пошел, куда она указывала.
В довольно большой и единственной комнате человечек с кислой физиономией занимался счетами.
— Комиссар Мегрэ.
— Вы ко мне?
— Как ваша фамилия?
— Ванье. Жерар Ванье. Но я не понимаю, что полиции…
— Дело касается не вас.
— Кого-нибудь из наших рабочих? Все они у заказчиков. Люди у нас все положительные, работают по многу лет…
— Слева кабинет вашего хозяина?
— Да. Только он там нечасто бывает: все время мотается по заказчикам.
— Дело процветает?
— Не жалуемся.
— Вы компаньон?
— К сожалению, только бухгалтер.
— Когда было основано предприятие?
— Не могу сказать. Знаю только, что в сорок седьмом старый владелец обанкротился. Правда, время он в основном проводил в бистро, деньги транжирил без толку. Господин Маосье взял дело в свои руки, сменил весь персонал.
— А вы?
— Сперва работал тут бухгалтером два дня в неделю. Потом, когда дело стало расширяться, меня взяли на полную неделю. Это было в конце сорок восьмого.
— Маосье много работал?
— Влезал во все. Едва выкраивал время сходить поесть.
— А как у него отношения с рабочими?
— Свойские, но существует граница, которую переступать нельзя, и все ее знают.
— Сколько всего рабочих?
— Сейчас восемь, если считать ученика.
— Вы видели когда-нибудь у него в кабинете пистолет?
— Пистолет? Нет. Зачем он ему? Клиенты чаще всего расплачиваются чеками, их тут же относят в банк. Рядом, на углу.
— Вы позволите?
К величайшему негодованию бухгалтера, Мегрэ вошел в кабинет Маосье и принялся открывать ящики один за другим. Никакого оружия там не оказалось.
— А на каком основании вы вторгаетесь сюда?
— Я веду следствие.
— Когда господин Маосье узнает об этом…
— Я вчера видел его.
— Вы ездили в Ла-Боль?
— Да. А завтра утром или чуть позже он сам будет в Париже.
— Но он собирался вернуться через три недели, а то и через месяц.
— Я попросил его изменить планы.
— И он не протестовал?
Низенький г-н Ванье был возмущен, петушился.
— Я хотел бы знать, что за история…
— Узнаете в свое время.
— Шарить в ящиках, как у себя дома! Задавать нелепые вопросы! Да еще требовать, чтобы патрон приехал из Ла-Боль…
Ни слова не говоря, Мегрэ вышел, оставив человечка возмущаться в одиночестве.
6
Едва Мегрэ вернулся на набережную, как позвонили из Ла-Боль. Говорил Веран, один из двух инспекторов, которых комиссар послал за Маосье.
— Как все прошло?
— Начало было так себе. Он кипятился, отказывался с нами ехать. Упоминал о высокопоставленных друзьях и грозил скандалом.
— Как отнеслась к происходящему его жена?
— Слушала и изумлялась. После нескольких минут препирательства я вынул из кармана наручники и предупредил, что, если он не подчинится, ему придется пропутешествовать до Парижа с этими штуками на запястьях. Он чуть не задохнулся от ярости: «И вы посмеете…» — «Несомненно», — «Но в чем дело, черт бы вас всех побрал?» По-моему, больше всего он страдал от унизительности своего положения. В конце концов пошел с нами на вокзал и сел в ночной поезд. Жена хотела ехать с ним, но он ее отговорил, твердя, что через двое суток уже вернется: «Пойми, им не в чем меня обвинить. Они еще пожалеют, и очень скоро».