Первая Стая

Лита поняла меня. И даже не стала вредничать, перешла прямо к делу:

- Ну и какой у тебя план? Вы с Алтаем против сил зла?

- Не только с Алтаем. Дела обстоят так... Я не думаю, что Кархародон сможет по-настоящему пробить мою новую броню, но его способность мгновенно исцеляться никуда не исчезает.

- Не мгновенно, а просто очень быстро, - поправила моя смотрительница.

- Детали, главное, что мы с ним фактически в равных условиях, так что я возьму его на себя. Думаю, мне хоть раз да удастся нанести подходящий удар. Впрочем, у меня не будет ни шанса, если вся стая налетит на меня скопом. Поэтому мне понадобится моя собственная стая. Временная, конечно.

- И кто же тебе нужен?

Так, вот эту часть я уже продумал, мог ответить сразу.

- Алтай, Цербер, Титан и Оскар. Мне нужно будет потренироваться с ними, а потом они должны быть все время на базе, чтобы мы могли успеть, если проявится Первая Стая.

- Это будет непросто, - задумалась Лита. - Мы потеряли многих сильных зверей, молодняк прибывает медленно, а заданий не отбавляется. Звери, которых ты назвал, - одни из сильнейших. Их нельзя терять.

- Я знаю, что они из сильнейших, поэтому они мне и нужны! Короче, передай начальству, что либо я работаю с ними, либо не работаю вообще. То есть, от заданий я отказываться не собираюсь, но к Первой Стае и близко не подплыву.

Для убедительности я даже стукнул хвостом по полу. София от неожиданности подпрыгнула, Алтай продолжал есть. Однозначно утонет, обжора!

- Почему именно эти звери? - Лита откинулась на спинку стула, испытующе глядя на меня.

- Потому что у них есть шанс преодолеть зов стаи. И очень солидный шанс.

- В процентах?

- Девяносто.

- Он знает, что такое проценты! - воскликнула София. Мы с Литой не обратили на нее внимания.

- Что в них такого особенного? Да, Цербер умен, Алтай тоже, но Алтай неопытен, а Титан и Оскар умом похвастаться не могут....

Алтай наконец сообразил, что речь идет о нем, и стал прислушиваться.

- Так, ну с Цербером ты угадала... - кивнул я. - Но дело не только в уме. Цербер, Алтай, Титан... Все они обладают... как бы это назвать... Они все личности, вот. У них есть своя воля. А в данном случае воля и наличие собственного "я" - единственная защита против зова стаи. Для нас неповиновение такому зову неестественно, но люди что-то сделали с нами, и мы изменились. Что - знает только один человек. Вернее, знал.

- И Титан тоже личность? - изумилась Лита.

- Естественно, раз я выбрал его. В свое время он сделал такое, на что немногие бы пошли. Плюс не так давно он предложил мне свою помощь, когда многие еще и не подумали бы этого сделать. Кстати, на базе своими действиями он спас тебе жизнь, только ты об этом не знала. Теперь знаешь.

- Ага, обязательно начну делать книксен при встрече с ним. Ну а с Оскаром что?

Тут я замялся... Собственно, причина была ясна, непонятно, почему Лита не сообразила сразу. А мне теперь придумывай, как это объяснить!

- Оскар обладает особой связью с людьми... Той, которую никто из нас больше не имеет...

Я сделал акцент на слове "имеет", и Лита покраснела. Поняла наконец!

- Что, и это тоже важно?

- Это связь, - отрезал я. - Более глубокая, чем люди могут представить. Правда, я не уверен, насколько эта связь способна противостоять зову. Короче, Оскар вызывает у меня самые серьезные сомнения.

- Ты знаешь, что с тобой сделает Юлия, если с ним что-то случится?

Ох, лучше об этом и не думать...

- А что это за Оскар? - решила напомнить о себе София.

Ответ моей смотрительницы был краток:

- Поработаешь здесь подольше - узнаешь.

Грубо, но верно.

- А почему ты не хочешь взять Лино? - Лита снова обратилась ко мне.

- Я думал об этом. Лино не дурак, он предан своему смотрителю, но... В нем слишком много животного. Это не плохо и вовсе не означает, что однажды он взбесится, но при зове это повысит шансы на его порабощение. Зов - это ведь не ранение, это, условно, мгновенная смерть. Даже если мы победим стаю, любой, поддавшийся зову, будет потерян.

- Риск велик для всех.

- Да, но для Лино он слишком велик.

В комнате повисла тишина. Алтай не нашел в нашем разговоре ничего интересного и занялся мясными рулетиками, а мне есть расхотелось. Настроение было уже не то, слишком отчетливой стала картина возможного боя.

Я не хотел рисковать чужими жизнями, но что мне оставалось? Без риска не может быть победы... вообще ничего не может быть.

- Хорошо, - прервала молчание Лита. - Я поговорю с Лименко, передам ему твои требования...

- Это не требования, это условия моего сотрудничества.

- Без разницы. А он пусть решает, ставит вопрос перед Советом, разговаривает со смотрителями. Если они одобрят твой план, ты получишь свободу действий.

- А если не одобрят, - фыркнул я, - могут продолжать ловить Первую Стаю на спиннинг.

***

Честно говоря, я нервничал. Не из-за того, что мне предстояло сказать, а из-за правильности своего выбора. Все казалось очень простым, когда нужно было объяснять Лите. Но когда дошло до дела, моя уверенность будто улетучилась. Что я буду делать, если я ошибся? Хотя об этом как раз волноваться не стоит. Стая не позволит мне пережить вторую ошибку.

Чтобы не думать об этом, я пытался развлечься. Женька притащил откуда-то фуражку, и я стал репетировать роль генерала. Но Лита сказала, что в черной броне и фуражке я похож на фашиста, а еще что не надо делать из этого клоунаду.

Люди, должен заметить, все предсказуемы, не только Лита. Я не имею в виду, что у них глобально только одно настроение, просто у них строго обозначены общие нормы поведения в каждой ситуации. Если надо быть серьезным - будь серьезным. Если надо смеяться - смейся. Ну, и так далее.

Но если мне не смешно, когда все хохочут? Особенно если смеются надо мной. А переизбыток серьезности может вогнать в депрессию. Я знаю, на какой риск мы идем. Но я не хочу заливаться слезами заранее - наплачусь еще, если придется умирать. Образно говоря, конечно, потому что по-настоящему плакать я не умею. Я предпочитаю развлекаться, пока есть возможность.

Но втолковать это Лите было нереально. Даже Женька по-настоящему не понял меня, он просто радовался, что я не втянул в эту операцию Лино. Он думал, что я делаю это из симпатии к нему. Можно подумать, что Артема и Юлию я просто ненавижу, поэтому готов рискнуть их зверями!

Хотя... пусть верит во что хочет. Не собираюсь я ему говорить, что Лино просто не подходит для этой работы.

Мне позволили поговорить со зверьми наедине, как я и просил. Лименко и Совет в целом отнеслись к моему плану очень хорошо. Возможно, потому что верили мне... или потому, что Первая Стая продолжала громить их подводные объекты, а они ничего не могли сделать.

Лита тем временем собиралась беседовать со смотрителями. Она почему-то назвала эту встречу "родительское собрание".

Звери пришли одновременно, мне пришлось ждать их совсем недолго. Алтай казался беззаботным, Цербер и Оскар хмурились, Титан, похоже, опять не выспался.

Увидев меня, все, кроме Алтая, застыли: у них еще не было возможности оценить мою новую чешую.

- Да, да, это все еще я. Рассаживаемся, а то вы все меня выше, и мне кажется, что я оказался за забором.

Звери сели на пол - подходящей для их размеров мебели в комнате не было. Не важно, они все привыкли сидеть на полу.

- Думаю, ваши смотрители объяснили вам, чего я хочу...

- Ловить стаю, - сообщил Цербер. - Мы знали... только это....

- Ага... Ну, на самом деле все несколько серьезней. Дело в том, что Первая Стая - это не просто звери, объединенные когда-то людьми. Это настоящая, полноценная стая со своим лидером. Стая, которая способна на зов.

По их глазам я понял, что зов им известен. Скорее всего, теоретически, на уровне инстинктов, но известен. И даже лучше, чем мне - звери первой серии всегда демонстрировали большую связь с природой и меньшую - с людьми.