Вымирание

- Да, - кивнул Михаил. - Я постараюсь всё уладить побыстрее.

- Уж сделайте милость, - бросил мужчина и, впустив парня, закрыл ворота. "Волга" осталась стоять снаружи - негоже холопскому "сараю" осквернять своим присутствием барский двор.

Афанасьев без труда проглотил и это: он давно усвоил, что вежливость - лучшее оружие не только вора.

Проверяя сигнализацию, Михаил мыслями уже был в гостях у Жанки - очередной своей любовницы, намереваясь взять реванш за неудачное начало дня.

* * *

Поставив машину в гараж, Леонид вернулся к себе домой. Открыв дверь, он остановился. Из квартиры не доносилось ни звука, никто его не встречал - и мужчина знал, что отныне так будет всегда.

Вздохнув, он перешагнул порог.

Уютным это однокомнатное жилище могло казаться только холостяку. Любимое место - кресло, на подлокотнике которого неизменно лежала книга с листком из карманного календаря в роли закладки. Периодически сменяя друг друга, там бывали творения Герберта Уэллса, Рэя Брэдбери, Артура Конана Дойла, Агаты Кристи... А на журнальном столике в строгом порядке располагались учебники и тетради, имеющие отношение уже не к хобби, а к работе.

За стеклянной дверцей мебельного гарнитура, занимающего всю северную стену комнаты, на фоне книг стояли несколько фотографий в рамочках. Ни на одном снимке Леонид не был запечатлён рядом с женщиной или ребёнком - только со своим котом, удостоившимся и отдельного портрета.

Мужчина прошёл на кухню и поставил чайник, когда раздался звонок.

- Вот чёрт! - в сердцах произнёс Сутурин. - Совсем забыл.

Он спешно вернулся к двери и отпер её.

На пороге стояла женщина, одетая в плащ, дизайн которого безошибочно выдавал отечественного производителя. Невысокая (на голову ниже Леонида, а он тоже не мог похвастать ростом - всего метр семьдесят пять), русые волосы подстрижены под каре. Её почти не тронутое косметикой лицо не привлекло бы взгляда редактора модельного журнала, да и у обычных мужчин она вряд ли пользовалась бешеной популярностью. Это удивляло Сутурина, ведь она далеко не дурнушка, а её улыбка, делающая заметными ямочки на щеках, очаровывала и покоряла. По крайней мере, с ним так и случилось.

Конечно, она была замужем. Когда женщине тридцать три, зачастую нет необходимости искать взглядом обручальное кольцо у неё на пальце. Если только она несчастлива, а Татьяна Владимировна Рязанцева вовсе не выглядела таковой. Возможно, счастливый брак и являлся причиной её стремления казаться менее привлекательной, чем на самом деле.

Она всегда излучала энергию и оптимизм, рано или поздно заражая ими и Леонида. Некоторые сочли бы эту миниатюрную и почти по-детски бойкую женщину комичной - ему же она как раз такой нравилась. Полная противоположность.

- Здравствуйте, - сказала она с неизменной приветливой улыбкой. И приподняла свой саквояж, одновременно с этим прибавив: - Ветврач.

Она бывала здесь много раз: Сутурин очень трепетно относился к здоровью своего любимца и вызывал ветеринара по малейшему поводу - будь то задранный коготь или воспалённые глаза.

Увидев выражение лица мужчины, Татьяна удивлённо вскинула брови:

- Вы меня вызывали вчера, помните? Насчёт Вашего котика.

- Помню, - кивнул он. - Извините, я совсем забыл позвонить Вам.

- Что-то случилось? - нахмурилась она (пожалуй, впервые за всё время их знакомства).

- Да. Тишка умер, - ответил Сутурин и, несмотря на отчаянное сопротивление, почувствовал, как к горлу подступил ком.

- О. Соболезную, - без притворной трагической паузы произнесла она. - Когда это случилось?

- Ночью. Немногим позже полуночи. Я пытался до Вас дозвониться.

- Я перед сном телефон отключаю, иначе мне придётся работать двадцать четыре часа в сутки, - сказала Татьяна.

- Я понимаю, - кивнул Леонид и махнул рукой: - Да Вы ничего не успели бы сделать.

- Всё произошло быстро?

- Минут за пять, может, чуть больше.

- В таком случае, - хмыкнула она, - нужды в моих услугах нет. Ещё раз примите соболезнования.

Она начала разворачиваться, чтобы уйти, когда Сутурин инстинктивно схватил её за локоть.

- Нет, подождите. Можем мы... поговорить об этом?

Татьяна спокойно посмотрела на него, не пытаясь вырваться, и он сам отпустил её, смутившись.

- Леонид... Фёдорович, верно? - уточнила она.

Он снова кивнул.

- Так вот, Леонид Фёдорович. Я понимаю, как Вам сейчас тяжело - уж поверьте. Когда у меня впервые умерла кошка, мне было четырнадцать. Я так горевала, что пообещала себе стать ветеринаром и спасать животных от гибели, а их хозяев - от страданий. И выполнила это обещание. Но иногда нужно просто отступиться и признать своё поражение. За годы своей работы я столько раз видела смерть питомцев, что, как бы ужасно это ни звучало, привыкла к ней. Сколько было Вашему коту?

- Шестнадцать.

- Приличный возраст. Пускай будет утешением, что он умер быстро: не мучился сам и не мучил Вас.

- Вы правы, - согласился Сутурин. - Конечно, Вы правы.

Он отёр выступившие слёзы. Во взгляде Татьяны читалась жалость - только к кому? К скончавшемуся питомцу или его немолодому уже хозяину, для которого кот был единственным спутником жизни?

- Простите, - покачал головой он. - Плачущий мужчина - унылое зрелище.

- Вам нечего стыдиться.

- Спасибо, - сказал он и приободрился: - Может, хотите чаю? Как раз закипел.

- Мне пора. Правда, - ответила женщина.

- Тогда... - вновь сник Леонид. - Можно мне проводить Вас до машины?

Он и сам не понимал, зачем попросил об этом и сразу почувствовал себя глупо. Как обычно. Но Татьяна лишь тепло улыбнулась ему:

- Как хотите.

Когда они спускались по лестнице вниз, женщина спросила:

- Вы ведь сводили своего кота с кошкой? Я помню, что он не был кастрирован.

- Да, несколько раз.

- Значит, его гены продолжают жить, - заключила она. - Может, Вам стоит взять одного из этих котят?

- Мне нравится эта мысль, - признался Леонид, и его глаза заблестели на этот раз не от слёз.

Они вышли из подъезда и приблизились к автомобилю Татьяны - белым "Жигулям" ВАЗ-21013.

- Я, конечно, не психолог, - сказала она, открыв дверь, - мне лишь кажется, что Вам стоит сосредоточиться на работе. Вы ведь в школе преподаёте, верно?

- Да, учитель географии.

- Хорошая возможность отвлечься.

- Я не хочу забывать Тишку.

- И не нужно. Но помните его жизнь, а не смерть.

Сутурин посмотрел на Татьяну и произнёс:

- Знаете, о чём я думал, когда хоронил своего кота? О том, что все живые существа, появляющиеся на этом свете, с самого момента даже не рождения, а зачатия приговорены к смертной казни. Разница лишь в отсрочке исполнения приговора.

Она села в машину и, почти не задумываясь, ответила:

- А разве это не одно из необходимых условий для продолжения жизни?

И закрыла дверь.

Леонид хотел попрощаться, но "Жигули" уже покатили прочь.

День второй

25 октября, понедельник

Ночную тишину, царящую в гаражном кооперативе, нарушило негромкое ворчание двигателя. Из-за поворота появились огни фар, они скользнули по ближайшему боксу и двинулись дальше, покачиваясь вместе с автомобилем на неровной дороге. Потрёпанный Иж-21251 "Комби" медленно катился вдоль приземистых строений, надсадно скрипя рессорами на бесчисленных ямах.

В салоне не горел свет - только два тлеющих огонька от сигарет выдавали водителя и его пассажира. Особой надобности в маскировке не было, Анатолий Проценко, сидящий справа, просто любил темноту. Она его успокаивала, придавала сил, поэтому он предпочитал бодрствовать ночью, благо его нынешняя работа (если можно её так назвать) этому только способствовала. Он бы и фары погасил - луна давала достаточно освещения, к тому же мужчина хорошо запомнил расположение боксов.