Страница 54 из 54
— Да, — он покачал головой, — похоже, если свет и близок, то он — в конце известного туннеля… Нет, шалишь, рано…
— Ты о чем?!
— А вон, — он небрежно кивнул в сторону черных клубов и поднимающихся к небу, и словно расползающихся по земле. — А итог-то мог быть иным…
— Ну Сашка, у тебя и воля…
— Какая, к черту, воля? Денег не хватит расплатиться за эту прокатную тачку! А может, местная администрация подсобит?.. Ну да, жди от них… Влип я, однако, как говорил один мой знакомый чукча…
— О чем ты думаешь, о чем говоришь, Саша?! Какие еще деньги?! У меня есть… сбережения, я тебе все отдам!
— Ишь, ты! Еще чего! Достаточно того, что у меня есть ты…
Вот «ляпнул» по инерции, не думая, и осекся. А она немного отстранилась и, близко посмотрев ему в глаза, тихо произнесла:
— Как хорошо ты сказал… Но можешь не бояться, Сашенька, я никогда не сделаю ничего такого, отчего бы ты почувствовал себя плохо.
— А я и не боюсь, — храбро ответил он и облегченно засмеялся, понимая, что наступила, наконец, реакция.
— Знаешь, что, — сказала Инга, — пойдем-ка отсюда. От греха…
— Ага, — ответил он и достал из кармана заигравшую Моцарта трубку.
— Турецкий, слушаю.
— Александр Борисович! — услышал взволнованный голос, почти крик, Смешина. — С вами ничего не случилось?! Тут такое говорят!..
— А что со мной должно было случиться? — совсем спокойно спросил Турецкий.
— Мне сказали, ваша машина… — помощник будто запнулся.
— Ах, вон вы о чем? Сгорела, да. Так рвануло, что чуть даже не зашибло. Стараются ребятки господина Баркевича, так надо понимать?
— О чем вы говорите?! Мы немедленно назначим расследование!
— Бога ради, но только без меня. Мне теперь просто необходима эта… ну, релаксация. Если позволите, тогда до завтра, как договорились?
И, не дожидаясь ответа, он просто отключил телефон вообще и спрятал трубку в карман. Вместе с ключами от сгоревшей машины — улика какая-никакая.
Поворачивая вместе с Ингой за угол гостиницы, Александр Борисович вдруг остановился и хохотнул от внезапно посетившей его оригинальной мысли. Инга вскинула голову, а он подмигнул и сказал:
— Потом.
А мысль была такая: «В самом деле, если, по утверждению философов, в одну реку невозможно войти (!) дважды, то кто может запретить мужчине просто купаться?»…