Близкий свет

«Хороший человек, — размышлял Турецкий. — И его предостережение далеко не лишнее. Никуда не денешься, уж теперь придется иметь в виду…»

На следующий день, приятно отдохнув, Александр Борисович созвонился снова с администрацией губернатора, и ему сказали, что интересующий его чиновник должен появиться в городе до конца дня. Ему, разумеется, передадут о приезде господина Турецкого из Москвы, и уже в конце дня либо в самом начале следующего будет назначено время для встречи и беседы.

«Хрен его знает, какой по счету помощник губернатора, а условностей и важности хоть отбавляй! Не рабочая информация, а прямо-таки аудиенция!» — так подумал Александр Борисович и решил взять напрокат машину, чтобы «поколесить» по городу, а может, и съездить в тот же Янтарный… к морю…

Но в середине дня, когда «ноги» уже несли из жаркого города и лишь профессиональная осторожность и бдительность удерживали Турецкого от соблазна умчаться, куда глаза глядят, он получил «эсэмэску».

Прочитал и словно окунулся в невозвратное прошлое. Мистика какая-то… Текст гласил: «Гостиница «Прегель», 14 четверг, 20 часов». Ни подписи, ничего больше. Действительно, наваждение какое-то. Нет, что бы ни произошло, куда теперь ехать? Но, может, кто-то ошибся? Скинул не по тому адресу? А что, если?

Он немедленно позвонил Инге, но ее телефон был почему-то «вне зоны досягаемости»…

И тогда он снова поехал к зоопарку — пить холодное пиво. И «отдыхал», время от времени безуспешно дожидаясь ответа по телефону Инги. А около четырех часов пополудни, как говорится, его «достали» из администрации губернатора — по его «рабочему» мобильному телефону, номер которого он оставил у секретаря губернатора. Приятный женский голос сообщил ему, что Александр Иванович Смешин прибыл на службу, он в курсе и приглашает господина Турецкого к 18 часам. Если, разумеется…

Никаких «если» быть не могло, а выпитое пиво не отягощало. Скорее, даже бодрило в такую ужасающую жару.

Вернувшись в гостиницу, Александр Борисович принял душ, надел приличную сорочку, почистил ботинки и отправился пешком в администрацию, ехать туда на прокатном «форде» было глупо — пешком пять минут. Да и жара понемногу сваливала, а по тенистой улице сквозил приятный ветерок — уже к вечеру.

Смешин принял незамедлительно. Но не потому, что отложил другие важные дела, а по той причине, что у него их, скорее всего, и не было. Вид у Александра Ивановича — самоуверенного молодого человека, «из нынешних», как теперь говорят, — был совсем не деловой. Видно, он, исполняя распоряжение губернатора, был вынужден слушать какого-то Турецкого и принимать к сведению, не больше. А вот губернатор приедет, тогда и станут разбираться. Короче, самая типичная чиновничья ситуация. Турецкий даже засомневался, стоит ли вообще затевать разговор?

Еще ранее, из гостиницы он звонил Косте и высказывал уже свои соображения по поводу того, что информация у него очень серьезная и нельзя, чтобы ее спустили на тормозах. Но Меркулов успокоил, сказал, что губернатор характеризовал своего помощника как делового и внимательного работника. Ну, короче, их дело…

Разговор пошел сразу по делу, и Турецкий даже подумал, что зря «грешил» на помощника. Тот слушал очень внимательно, делая пометки в своем блокноте.

Собственно, вся информация сводилась к подробностям того уголовного дела, которое «раскручивали» в Риге, а также прямых контактов латвийских преступников с производителями и распространителями психотропных средств и фальсификатов в Калининграде. Которых, в свою очередь, поданным следствия, возглавляет бывший заместитель… и так далее, подполковник в отставке Баркевич Василий Еремеевич.

Турецкий обратил внимание на то, что во время их разговора в кабинет помощника раза три заходил другой молодой человек и клал на стол перед помощником очередную бумагу — на подпись. А сам помощник, делая знак Турецкому, чтобы тот продолжал, быстро, почти не глядя в текст, подписывал и отдавал эти документы уже своему, очевидно, помощнику.

Что-то не нравилось во всей этой игре Александру Борисовичу. Все-таки его «закрытая» информация предназначалась ответственному лицу, а здесь что? Нет, он не продолжал информировать, до тех пор, пока «помощник помощника» не выходил из кабинета с непробиваемо каменным выражением на лице. И тем не менее.

Его сообщение было принято к сведению. С благодарным кивком, но — сухим, чиновничьим. А он-то чего хотел, чтобы его лобызали? Все правильно. Оставалось теперь договориться о том, как проинформировать о тех же фактах начальника Управления ФСКН, у кого и «трудился на ниве борьбы с наркотиками» бывший его зам. Вопрос Турецкий поставил конкретно: надо ли это делать? Может быть, прежде дождаться реакции губернатора?

Такой постановкой он словно бы вынуждал Смешина поторопиться с решением проблемы. Тот помялся, но, в принципе, согласился с Александром Борисовичем. Договорились о том, что Смешин позвонит Турецкому и сообщит о принятом решении. Когда? Да хоть завтра с утра, если у Александра Борисовича не предвидится каких-либо дел личного порядка. Турецкий заверил, что таких дел у него нет и он вообще собирался уже завтра возвратиться в Москву.

На том и остановились.

Выходя из приемной, Александр Борисович никого не встретил, посмотрел на часы: ну да, рабочий же день давно кончился! И тут вспомнил об «эсэмэске».

А что, чем черт не шутит? И никакой тут мистики. Он же сам и сказал Инге, чья очередь осталась незавершенной…

Время подходило к восьми, и он ускорил шаг. У входа в гостиницу народу было мало. Но когда он подошел к дверям и оглянулся, посмотрев при этом на наручные часы, из гостиничного холла вышла женщина. Он смотрел на свою руку и не поднимал головы, поэтому увидел только ноги. И сразу узнал их. И подумал, что наверняка узнал бы их среди сотни других, вот ведь что делается!.. А когда, наконец, ухмыльнувшись, взглянул на женщину, увидел только большие и прозрачные глаза, — красивые, зараза такая!..

— Здравствуй, а что ты здесь, собственно, делаешь? — спросил удивленно.

— Ты получил весточку?

— Так точно. И что из этого следует? У меня в этом городе нет приватных знакомств. И лояльной подруги — тоже.

— Не страшно, у меня есть. И нас уже ждут.

— Лихо. А это далеко?

— Возьмем такси.

— Не надо, у меня есть. Вон, видишь, красный «форд»? Но я хотел бы надеть что-нибудь полегче, — он передернул плечами под пиджаком. — Официальная встреча была, сама понимаешь.

— Я не возражаю. А что, на сегодня ты уже полностью свободен? — в хрустале ее глаз посверкивали золотистые искорки. — До утра?

Он кивнул и улыбнулся. «Вот тебе и близкий свет, — подумал с юмором. — И чего мужики ищут?..» Но Инге сказал:

— Я бегом переоденусь, а ты иди к машине, я сейчас открою, — он сунул руку в карман брюк за ключами от машины с брелком-сигнализатором, — и открой, пожалуйста, окна, а то задохнемся.

Вытянул руку в сторону машины, нажимая на сигнал, а сам повернулся к двери. И в тот же миг на него обрушился грохот, который сильно толкнул его в спину, припечатав лицом к стене около двери. Еще ничего не понимая, Александр обернулся, отчаянно моргая глазами, и сразу увидел Ингу, которая боком лежала на ступеньках и с ужасом смотрела на него. Он подскочил к ней, подхватил, поднял на ноги.

— Ну?!

— Кажется, ничего, — растерянно пробормотала она. — Пронесло…

— Ну и слава богу, — вмиг успокоился он, прижимая ее голову к своей груди. — Нет, ну, надо же? Вот гады! И что с ними делать прикажешь, а?

Из того места, что называлось его прокатной машиной, валил густой черный дым, в середине которого бесновалось пламя. А вокруг в разных позах — изумления? ужаса? — стояли люди, их, оказывается, здесь было немало, просто он почему-то никого не замечал. Или не туда смотрел? Александр ухмыльнулся по поводу столь легкомысленного своего предположения и этим обескуражил «девушку», смотревшую на него расширенными от не пережитого еще испуга глазами.