Покоритесь воле Ночи

Хект задумчиво смотрел на андорежца. Такие речи скорее пристали образованному, воспитанному человеку, а не пирату, которого выдернули из его собственного времени ради своих жалких козней безумные боги.

– Какая помощь тебе нужна?

– Мне нужно вернуться на север. Отыскать путь в Обитель Богов. Освободить их. Так я в некотором роде смогу обезопасить себя самого. Оказавшись на свободе, они вынуждены будут биться с Ветроходцем. Выбора он им не оставит. Они держали его в плену гораздо дольше, чем я держу их.

– Тут есть над чем подумать. И мне кажется, это далеко не все.

– Твоя правда. Делай что должен. Торопиться некуда. Ветроходец пока слаб. Чтобы набраться сил, ему нужны годы. Хотя слабость – понятие относительное. Чем ближе льды, тем он сильнее. В один прекрасный день сумеет выбраться за пределы льдов. И тогда дни этого мира сочтены.

Кем бы Пайпер Хект себя ни считал – хорошим чалдарянином или хорошим праманином, – сегодня он услышал такое, что вряд ли могли объяснить его вера или предубеждения.

– Тебе не обязательно мне доверять. Я этого и не жду. Но я готов отправиться с тобою в Брот, не причиняя никому вреда. Там меня допросят те, кто умеет находить правду.

– Ты сможешь идти? Ты ведь ранен.

– Я быстро исцеляюсь.

Быстро-то быстро, но ладонь новую отрастить себе все же не сумел.

– И что он наговорил? – поинтересовался Мадук, когда главнокомандующий отошел от пленника на безопасное расстояние.

– У него послание для наших хозяев. От Ночи.

– Что?

– Он дезертировал. Сбежал от нее. И все из-за грядущих ужасов. Говорит, они непременно случатся, если не предупредить нас, если не успеем подготовиться.

– Что? – На этот раз в голосе Мадука прозвучало недоверие.

– Пересказываю вам услышанное. Уговорил меня отвезти его в коллегию для допроса.

– Так он – то самое чудовище, которое терзало путников на перевале Ремейн?

– И в других краях – на южных склонах Джагских гор. Да. Хотя, с тех пор как Прозек его отделал, ведет себя смирно.

Чудовище говорило правду: исцелялось оно весьма быстро. Оправившись, одержимый старался быть полезным в отряде, но ему никто не доверял. Никто и никогда. Даже Просто Джо, который не способен был видеть в людях плохое. Чушка не желал иметь с андорежцем дел, а примеру Чушки следовала и остальная скотина. Асгриммуру пришлось всю дорогу до Брота топать пешком.

Он хотел, чтобы его называли именно так – Асгриммур, а не Свавар, хотя Сваваром его именовали с самого детства.

Наконец Асгриммур Гриммсон совершил такой поступок, который одобрили бы старейшие Снэфельса. Хотя их не было в живых вот уже две сотни лет.

По пути на юг отряд проходил через многочисленные графства, княжества, города-государства и королевства-недомерки. Одни признавали власть принципатов, другие – империи, самые отважные именовались свободными республиками. Везде в патриарших гарнизонах Хект собирал людей – опытных вояк, побывавших в кальзирском и коннекском священных походах.

В лагерь, разбитый на холмах к северо-востоку от Брота, с ним вместе вошло три тысячи солдат. Им строго-настрого было приказано не трогать виноградники, оливковые рощи, огороды, земледельцев и их дочерей. Жителей Брота, какого бы они ни были сословия, не следовало злить и провоцировать.

Страже на городских воротах велели не пускать патриаршее войско. Но жизнь им была дороже. Это уже потом Пинкус Горт спускал с них шкуру (зато ему было с кого ее спускать).

Хект отправился прямиком в Кастелла-доллас-Понтеллас. В замке маленьких мостов располагалась бротская резиденция Братства Войны. А монахи-воины поддерживали главнокомандующего. Пока поддерживали.

Асгриммур шел рядом с Хектом. Завидев памятники и дворцы по берегам Терагая, одержимый заявил:

– Под этим городом скрывается зло. Оно кормится страхом.

– Отец, – сказал Пелла, – принципат Делари говорил, что избавился от чудовища.

– Так и говорил?

– Сказал, что убил его.

– Быть может, он ошибся.

– А когда мы увидимся с мамой? – Пелла беззастенчиво вертел своими приемными родителями, но Хект не возражал.

– Скоро. Но сначала мне нужно к полковнику Смоленсу. Нужно разместить нашего нового друга, пока на него не начали обращать внимание.

Стоит кому-нибудь из горожан вспомнить Асгриммура – жди беды. Ведь именно они с братом перебили огромное количество жителей Брота перед кальзирским священным походом. Братство Войны тоже затаило на них большую обиду.

– Если не терпится, Престен и Мешок отведут тебя домой. Но на улицу выходить нельзя. Они не будут за тобой присматривать. Им тоже надо повидаться с родными.

– Можно? Так хочется увидеть Вэли и Лилу.

– Можно. Но помни: на улицу ни ногой! Чтоб сидел в доме!

– Понял-понял, отец.

4

Странглхорм. Гурета, в тени льдов

Вот уже две сотни лет в Странглхорме располагалась главная резиденция магистра Граальского рыцарского ордена. Крепость все росла и со временем достигла размеров небольшого городка. Ни разу за всю историю не подвергалась она серьезной опасности, хотя и пережила с десяток осад. С годами к ней пристраивали новые и новые укрепления. Строительство прекратилось лишь тогда, когда рыцари Граальского ордена распространили свою веру далеко-далеко и им пришлось возводить бесчисленные за́мки в иных краях, чтобы защитить дороги и храмы и предоставить убежище путникам. Язычники называли свои бывшие земли, отвоеванные у них рыцарями, Краем За́мков.

Странглхорм притаился на скалистой равнине, усыпанной камнями после движения древних ледников, над излучиной реки Туруэль, тут же впадавшей в Мелкое море. Когда-то в устье ее кипела жизнь. Здесь и вырос город Гурета – начался он на одном берегу, а потом, когда над рекой возвели каменные мосты, раскинулся и на втором. Впрочем, ныне Гурета вымирала, и весьма быстро.

Мелкое море мельчало. Великие Болота пересохли или вымерзли. Волны отступали, обнажая новые земли. Корабли уже не могли ходить в тамошних водах – разве что изредка и только в сильный прилив. Стали появляться новые корабли – широкие, с небольшой осадкой и прочным корпусом, – они не разбивались, если садились на мель. А случалось это частенько, но только когда море не сковывали льды.

В северных заливах Мелкого моря льды теперь не таяли совсем. На востоке от пролива Ормо больше не было морского народца. За исключением нескольких крошечных поселений в Андорежском море, где они выжили благодаря подводным Кладезям, все еще сочившимся силой, моров нигде не осталось.

Бо́льшая часть Андорегии и север Фрисландии покрылись вечными льдами. Зимой в проливе Ормо стали появляться торосы, грозившие превратиться в огромные ледяные мосты.

Сам пролив пока не замерзал целиком из-за сильных течений. Они ослабнут лишь тогда, когда уровень моря еще больше понизится.

Там, где было хоть чуточку теплее, все еще жили отважные закаленные люди – они верили, что господь вернет им лето и весну, а Кладези силы снова наполнятся. Именно так говорилось в легендах.

Чалдаряне из Дуарнены и жители государств на восточных берегах Мелкого моря перебрались в Гурету и другие прибрежные города, основанные Граальским рыцарским орденом. Многие, движимые отчаянием, устремились дальше – вверх по реке Шурстула, на юг, туда, где отчаявшимся беженцам были совсем не рады. Хотя короли и князья поумнее нанимали северян, чтобы расчистить земли, покинутые еще со времен чумы, обрушившейся на Древнюю Империю в последние ее дни, когда вымерло больше половины населения.

Из скованных льдами пустошей к Гурете подошло странное маленькое войско. Исхудавшие путники, чьи волосы украшали маленькие черепа и кости, потрясали знаменами из человеческой кожи и тотемами из человеческих костей и голов. Казалось, захватчики и сами уже наполовину мертвы. Среди них не было стариков, а женщин и детей они притащили прямо на поле боя. В запавших глазах северян застыла пустота. Жителям Гуреты они напомнили драугров из древних преданий – мертвецов, поднявшихся против живых. Пришлые не стали вести переговоров, но сразу же напали, повсюду захватывая съестные припасы.