Алмазный маршрут

Алексей наверняка проторчал бы перед зеркалом и дольше, но в один прекрасный момент ему в плечо впилась булавка, которую он не заметил, когда разворачивал новую рубашку.

Матерясь на всю квартиру, он стащил с себя костюм и аккуратно повесил его в шкаф. Рубашки он гладить не стал, решив, что это будет уже лишнее.

В интернате он первым делом попал в лапы охраны. Однако, узнав его фамилию и сличив фотографию на паспорте с лицом самого Алексея, охранники в момент сделались любезными и проводили его к кабинету заведующей.

Идя по коридору, Алексей с любопытством рассматривал стены. Почти все они были завешены детскими рисунками. И почти на всех рисунках было одно и то же — яркое желтое солнце, салатовая трава, бирюзовое море.

Отдельную группу составляли рисунки, на которых были изображены люди. Все люди были одного роста и с одинаковым выражением лиц. В других обстоятельствах эти рисунки можно было принять за персональную выставку какого-нибудь художника-примитивиста — настолько сильно было ощущение, что все они выполнены одним и тем же человеком.

Взрослые мужчины на рисунках отличались наличием у них длинной черной бороды или усов. Женщин можно было узнать по четко обозначенной груди.

Вторым, что сразу бросилось в глаза Алексею, было обилие видеокамер внутри здания.

По работе ему не раз приходилось бывать в самых различных учреждениях, в том числе и в очень крупных солидных коммерческих банках, оборудованных по последнему слову техники, с огромным штатом охраны. Но Алексей мог поклясться, что такого количества видеотехники он не встречал нигде.

Самым удивительным было то, что назначение большинства камер было абсолютно непонятно.

Несколько лет назад Алексей выпивал как-то раз со специалистом по охранному оборудованию, и тот детально объяснил ему, сколько камер постоянного наблюдения необходимо для того, чтобы полностью просматривать то или иное помещение.

— Теперь если соберешься грабить сберкассу, — глубокомысленно сказал ему напоследок специалист, — будешь четко знать, где нужно стоять в момент ограбления, чтобы потом не спалиться.

Грабить сберкассу в планы Алексея не входило, но с тех пор, попадая в любое здание, он автоматически обращал внимание на расположение камер видеонаблюдения.

Провожавший его охранник являл собой образец невозмутимости, поэтому обращаться к нему с лишними вопросами Алексей не решился. Гораздо проще о назначении камер было спросить у самой заведующей.

«В любом случае такая ситуация нам очень на руку, — подумал Алексей. — Надо будет здесь обязательно пофотографировать. Разумеется, только после того, как на это дадут разрешение».

Недавно Алексей купил себе новый японский цифровой фотоаппарат, и ему очень не хотелось его потерять.

Потом они поднимались по лестнице на четвертый этаж, и на протяжении всей дороги за ними наблюдали объективы камер.

Уже на половине пути Алексей чувствовал себя очень неуютно.

Кроме того, он не мог избавиться от мысли, даже не мысли — какого-то смутного воспоминания. Внутренний вид интерната что-то напоминал ему, что-то очень знакомое. Вот только Алексей никак не мог сообразить, что же именно.

Наконец они подошли к кабинету заведующей.

На двери висела медная табличка — Сидоренко Анастасия Валериановна.

Молча отстранив Алексея в сторону, охранник заглянул внутрь.

— Анастасия Валериановна, к вам молодой человек из журнала.

— Спасибо, Володя, — услышал Алексей низкий женский голос. — Пригласи его в кабинет, пожалуйста.

— Проходите. — Охранник пропустил Алексея внутрь и собственноручно закрыл за ним дверь.

Анастасия Валериановна оказалась полной женщиной с высокой прической, хорошо за сорок. Она поднялась из-за стола и с улыбкой двинулась навстречу Алексею.

— Значит, вы и есть Алексей, — приветливо прогудела она. — Именно таким я вас себе и представляла. Присаживайтесь, пожалуйста. Чай или кофе?

— Чай, и если можно — с лимоном.

— Конечно, можно. Почему же нельзя. Так, значит, вы представляете фонд «Счастливое детство»? Я так понимаю, что вы основаны недавно? Кто ваши учредители?

Вопросы сыпались очень быстро, хотя голос да и весь вид Анастасии Валериановны производили впечатление чего-то очень основательного и неторопливого. Задавая вопросы, она параллельно включала чайник, доставала из шкафа блюдце с нарезанным лимоном, сахарницу и чашки.

Алексею пришлось несколько раз поворачиваться, чтобы не терять Анастасию Валериановну из вида.

— Действительно, наш фонд возник совсем недавно на основе нескольких добровольных общественных организаций. Учредителем является известный банкир, который, правда, предпочитает не афишировать свое участие.

— Почему? — удивленно спросила Анастасия Валериановна. — Благотворительность, особенно если это касается помощи детям, благое дело. Обычно крупные бизнесмены из кожи вон лезут, чтобы продемонстрировать всем, что им небезразлично будущее нашей страны и судьба детей.

К этому вопросу Алексей был готов.

— Здесь другой случай, — пояснил он. — Для этого человека благотворительность подобного рода — дело сугубо личное. Он сам вырос в детском доме, поэтому… Ну, вы понимаете.

— Вы мед любите? — поинтересовалась Анастасия Валериановна. — Один местный фермер регулярно привозит нам мед с собственной пасеки. Очень вкусный, в магазине вы такого не купите.

— Спасибо, — улыбнулся Алексей. — Если честно, то обожаю.

Если уж совсем честно, то мед Алексей терпеть не мог. Но что не сделаешь на благо концессии?

— Так чем именно занимается ваш фонд?

— На данный момент у нас нет какого-то специализированного направления, пока есть только приблизительные наметки. Поэтому в данный момент мы продолжаем ту деятельность, которую вели и раньше. Основная наша цель — свести вместе тех людей, которым нужна помощь, и тех людей, которые эту помощь в состоянии оказать. В свое время мы столкнулись с тем, что многие бизнесмены, желающие заняться благотворительностью, попросту не знают, кому надо помогать. В то же время детские дома и другие учреждения подобного рода не знают, у кого им просить помощь. Помощи от государства в наше время, к сожалению, ждать не приходится. Мы помогаем им встретиться. У нас есть информационная база данных, которую мы постоянно пополняем. Мы посещаем все эти учреждения, осматриваем их, оцениваем. Хотя я понимаю, что это звучит достаточно грубо. Но мы стараемся определить, кому именно помощь нужна в большей степени, и пытаемся делать так, чтобы средства в первую очередь направлялись именно туда.

— Да, — задумчиво произнесла Анастасия Валериановна. — К сожалению, помочь всем сразу невозможно.

Минуту они помолчали, прихлебывая чай. Краем глаза Алексей видел, что Анастасия Валериановна все это время внимательно его изучает.

— Действительно, очень вкусный мед, — похвалил Алексей.

В ответ Анастасия Валериановна улыбнулась. Алексею показалось, или в этой улыбке промелькнуло что-то неуловимо тревожное.

— Так что конкретно вас привело именно в наш интернат? — спросила Анастасия Валериановна. — У нас, к счастью, есть конкретный учредитель, который постоянно нам помогает. Так что в средствах мы не стеснены. Из нашего телефонного разговора я не очень поняла.

— Дело в том, что при нашем фонде издается журнал. Он тоже называется «Счастливое детство». Ну если быть точнее… — Алексей слегка замялся. — Мы только собираемся его издавать. И сейчас собираем материалы для первого номера. Этот журнал задумывается как некий наглядный пример, который будет вызывать у людей желание вкладывать деньги в благотворительность. Если у вас есть время, я могу рассказать поподробнее.

— Да, конечно.

— В общем, концепция простая. Журнал будет условно делиться на две части. Большинство материалов мы посвятим детским учреждениям, которые бедствуют. Но в каждом номере будет большая иллюстрированная статья о каком-то учреждении, процветающем благодаря помощи спонсора. Ничего особенного, но такие публикации обычно действуют на читателей. Большая часть тиража будет целенаправленно направляться потенциальным спонсорам.