Острова капитана Блада

Долго ждать не пришлось. Маленькие лодчонки контрабандистов, которые я нанял в качестве разведчиков из-за их скорости, привезли весть о том, что к нашим берегам приближается восемь кораблей. Ага. Значит, никто лишний к авантюре де Кюсси не присоединился. Это хорошо. Нам и восьми кораблей за глаза хватит. Правда, если верить глазастым контрабандистам, три из них — это не самые большие посудины, на которых ни команду большую не разместишь, ни нужное количество пушек.

У нас, по счастью, с вооружением все было в порядке. Даже Хагторп, с галеона которого мы сняли пушки для форта, уже давно пополнил свою недостачу. Я бы даже сказал, что он явно слишком увлекся — по 20 великолепных орудий с каждого борта были грозной силой. А Хагторп подбирал только самые мощные и наименее изношенные пушки.

Пистолетов и ружей тоже было в избытке. В этом плане, пиратом быть — одно удовольствие. И порох, и огнестрельное оружие — это довольно дорогие игрушки, которые не каждый может себе позволить, а несколько захваченных кораблей позволили нам создать хороший запас. Согласитесь, это самый разумный выход, раз я не могу создать скорострельное оружие.

Лучшие стрелки были отправлены на укрепления. К каждому из них прилагалось по два-три ружья и человек, который будет их заряжать. Причем не первый попавшийся — я своеобразный конкурс устроил на быстроту и аккуратность среди тех, кто уже не может резво бегать и брать корабли на абордаж, но заработать не против.

Еще одним моим секретным оружием был Волверстон. Он предложил план, как вывести из строя хотя бы один корабль еще до начала боя. Поскольку мы понятия не имели, на каком судне находится самое главное начальство, в жертвы решено было назначить то, которое окажется ближе к берегу. Судя по всем подсчетам, нанятая де Кюсси эскадра дойдет до нас уже в сумерках. Рисковать и нападать ночью никто не станет (в кромешной южной тьме не разглядишь пальцы своей вытянутой руки), а значит, у нас будет время на авантюру.

Шестерых желающих рискнуть Волверстон набрал довольно легко, и я пообещал каждому из них, кроме специальной награды, еще по сто песо сверх обычной доли добычи. Вряд ли, конечно мы много возьмем с захваченных судов — грабили нас, а не мы, но у меня были средства, чтобы достойно отблагодарить всех, кто примет участие в сражении с де Кюсси.

Волверстон предложил, ни много ни мало, сделать брандер[15] и под покровом ночи уничтожить один из кораблей. Идея была довольно опасная, но сражаться с превосходящими силами противника тоже было не лучшим поворотом событий. Так что я согласился.

В ход пошел один из шлюпов, на котором были сломаны все перегородки и переборки, а в бортах просверлено множество отверстий. Пираты пробили в палубе несколько люков и уложили внутрь корпуса довольно приличное количество смолы, дегтя и серы. Ну, и как вишенка на торте, сооружение украсили шесть бочек пороха, выставленные наподобие пушек из бортовых отверстий шлюпа.

Поскольку вражеские корабли двигались эскадрой, они не забывали поддерживать огонь в фонарях, и обнаружить их было не сложно. Да и с бдительностью на борту были большие проблемы. Как вы понимаете, брандер не мог абсолютно бесшумно подобраться к кораблю, однако никакой реакции там пока было не слышно. Эх, как же мне не хватало прибора ночного видения! Я мог догадываться о том, что происходит, только по доносящимся звукам и зная примерный план нападения.

Волверстон должен был намертво закрепить штурвал и зажечь факел из скрученной соломы, который мы заранее пропитали нефтью. Ага, факел вспыхнул, и маленькое судно с треском ударилось о борт корабля. По идее, оно должно запутаться своими снастями в его вантах. И даже если брандер, не выдержав удара, начнет разваливаться, ничего страшного.

Волверстон планировал, что его люди будут стоять с левого борта: четверо на планшире и двое — на реях, держа в руках цепкие абордажные крючья. Как только брандер столкнется с кораблём, они должны закинуть крючья за его борт, как бы привязывая к нему брандер. Крюки, брошенные с рей, должны были ещё больше перепутать снасти и не дать возможности освободиться от непрошеных гостей.

Дело пошло! Я услышал, как затрубили тревогу, и на корабле началась паника. Пираты, уже успевшие заснуть, теперь бегали, суетились и кричали. Ну, якорь они точно поднять не сумеют — тупо не хватит времени. И понять сразу, что происходит, пираты тоже не смогут. А к тому моменту, когда у них, наконец, включится соображалка, будет уже поздно. Волверстон подожжет фитили у бочек с горючим.

А вот и нужный сигнал. Волверстон и его сорвиголовы успели выпрыгнуть за борт, и их должен был подобрать наш баркас, который держался на расстоянии. Теперь мне было прекрасно видно происходящее. Покинутый брандер стал похож на гигантский костёр, откуда силой взрывов выбрасывались и летели пылающие куски горючих материалов. Длинные языки пламени лизали борт корабля, отбрасывая назад немногих смельчаков, которые пытались оттолкнуть брандер.

Наша безумная авантюра увенчалась успехом. Противник еще не успел вступить в битву, а уже лишился одного из своих кораблей. Судя по очертаниям, пострадал галеон, а это серьезная сила. И в том, что касается вооружения и в том, что касается людей. Его слаженный удачный залп не оставил бы от нашего примитивного форта камня на камне. Особенно если знать, куда стрелять.

Занявшийся рассвет окончательно прояснил расстановку сил. Галеон догорал и начал быстро тонуть, а из оставшихся семи кораблей серьезными выглядели всего лишь пять. Скорее всего, собирая эскадру, де Кюсси рассчитывал, что у меня по-прежнему четыре судна. Никто не донес ему, что команда де Граффа решила присоединиться ко мне на острове. По сути дела, они вполне могли выплатить выкуп за корабль, выбрать капитана и отправиться на Сен-Доменго, под крылышко к Мари-Анне. Однако «Бредерод» превратился в «Брунгильду» под командованием Эдварда Смита, а отбитый у французского конвоя фрегат стал «Клото».

Восемь против четырех, с точки зрения де Кюсси, выглядело приемлемым вариантом. Все-таки, он имел представление о моих талантах и не питал иллюзий. А теперь получается пять приличных кораблей и два средненьких против шести моих.

Разозленная неожиданным ночным нападением, эскадра де Кюсси быстро приближалась к берегу. И я совершенно не собирался ей мешать. До определенного момента. Подождем, когда десант рассядется по лодкам, и дадим отпор с двух сторон. И с суши, и с моря. На берегу остался командовать Дирк, а я уже стоял на палубе «Виктории», идя на стремительное сближение с эскадрой де Кюсси.

Первым под мою горячую руку подвернулся галеон «Ла Фудр». Пройдя прямо перед его носом, наш корабль дал бортовой залп, который смел с палубы абсолютно все. Затем «Виктория» повернулась и, продвигаясь вдоль борта «Ла Фудра», произвела в упор по его корпусу второй залп из всех своих бортовых пушек.

Оставив галеон наполовину выведенным из строя, и продолжая следовать своим курсом, «Виктория» несколькими ядрами из носовых пушек навела шороху среди команды «Вента», а затем с грохотом ударилась о его корпус, чтобы взять корабль на абордаж, пока Хагторп проделывал подобную операцию с «Шарком».

Ибервиль и Джереми тоже не теряли времени даром. Питт отдал команду, и смертоносный шквал огня и металла бортового залпа смёл всё с палубы «Викторьез». Продолжая идти своим курсом, «Элизабет», которой командовал Питт, уступила место «Анжелике» Ибервиля, которая совершила такой же манёвр. Столь стремительные и слаженные действия выбили наших противников из колеи. Они растерялись, и их охватила паника. Между тем «Элизабет», сделав поворот оверштаг, вернулась на свой прежний курс, но в обратном направлении, и ударила из всех орудий левого борта. Ибервиль повторил маневр Питта, и еще один бортовой залп прогремел с «Анжелики».

Собственно, на этом про «Викторьез» можно было забыть, и ребята присоединились к добиванию «Вента» с «Шарком», по которым я нанес удары. «Ла Фудр» потерял управление, часть такелажа, начал тонуть, и команде было не до сражений с врагом. Самим бы ноги унести.