Страница 15 из 17
– Воля ваша, фройлен, – сладко улыбнулся Гюстав. – Если вам не жалко бедного слугу, которого накажут за неповиновение, то…
– Не жалко, – прервала его Николь. – Ведите меня к Питеру.
Гюстав повернулся и быстро пошел вперед. Николь последовала за ним.
– Я не знаю, кто вы: Питер Палмер, Генрих Молт или еще кто-то, – громко сказала она, распахнув двери каминного зала, – но мне не нравится все, что здесь происходит. Вы ведете нечестную игру. Скажите прямо, что вам от меня нужно? Я выполню любое ваше желание…
– Будьте осмотрительнее в словах, фройлен Эрхарт, – предупредил ее старик Палмер, медленно поднимаясь со своего кресла, похожего на трон. – Слова имеют большую силу. Им свойственно оживать и даже становиться сетью, в которую попадают глупые люди, не думающие о значении произносимых ими слов. Советую вам успокоиться, а завтра…
– Я не собираюсь ждать до завтра, – повысила голос Николь. – Вы мне все объясните сегодня. Се-год-ня!
– Что ж, если вы так решительно настроены, я не стану откладывать наш разговор, – улыбнулся Питер Палмер, приглашая Николь сесть в кресло у камина.
– Итак, что вам угодно знать? – спросил он, взяв в руки золотую чайную чашку.
– Кто вы? – спросила Николь, пристально глядя на трясущиеся старческие руки.
– Я – Питер Палмер, – ответил он.
– Зачем вы притворяетесь стариком? – спросила Николь.
– Я вовсе не притворяюсь, – грустно ответил он. – Я – самый настоящий старик. Мне девяносто девять лет.
– Я вам не верю, – сказала Николь.
– Почему? – искренне удивился Питер Палмер.
– Я видела, как вы снимали с себя грим, – проговорила Николь, глянув на него исподлобья.
– Грим? – рассмеялся Питер. – Вы считаете, что мое лицо – это всего лишь маска? – Николь кивнула. – Тогда сорвите скорее эту уродливую маску, милая Николь. Сделайте меня вновь молодым и красивым. Пристыдите великого мистификатора Питера Палмера. Ну, что же вы медлите, смелее, смелее, фройлен Николь!
Николь поднялась, медленно приблизилась к Питеру и протянула руку к его изрытому морщинами лицу. Он схватил ее руку и принялся целовать. Николь вскрикнув, отпрянула в сторону. Ей показалось, что она дотронулась до противной, скользкой лягушки.
– Простите, мне нужно уйти, – проговорила она, едва сдерживая приступ тошноты, который вызвала у нее старческая трясущаяся фигура и липкое прикосновение холодных, влажных губ.
– Какой ужас. Промедли я еще минуту, и неизвестно чем бы закончилась наша встреча, – думала Николь, поспешно удаляясь от каминного зала, где остался Питер Палмер, в глазах которого горел огонь вожделения.
Закрывшись в своей комнате, Николь долго-долго стояла под душем, стараясь успокоиться. Но хандра и уныние никак не хотели отступать. Мысли Николь путались, выстраиваясь в замысловатые цепочки, пока, наконец, в её сознании не прозвучало:
– Умей надеяться. Надежда и вера помогут тебе.
– Надежда и вера, – повторила она, выключила воду, укуталась в мягкий махровый халат и улеглась в кровать.
Среди ночи Николь проснулась, почувствовав на себе чей-то взгляд. На краю кровати сидела женщина в светлых одеждах.
– Кто вы? – прошептала Николь, потянувшись к выключателю.
– Не зажигайте свет, – проговорила дама. – Этот замок полон призраков, а я – один из них. Но вам не стоит меня бояться, я не причиню вам никакого вреда. Наоборот, мы решили помочь вам, Николь.
– Спаа-сиии-ббо, – прошептала Николь, пытаясь унять нервную дрожь.
– Пойдемте со мной, – сказала дама, поманив Николь за собой.
Николь поднялась и пошла за дамой-призраком туда, где не бывала с привратником при свете дня, с удивлением отметив, что все запертые двери, широко распахнута, а свечи в коридорах потушены.
– Сюда, – шептала дама, указывая направление. – Сю-ю-ю-да.
Следуя ее призывам, Николь поднялась по винтовой лестнице в высокую башню, на самом верху которой находился круглый зал с четырьмя запертыми дверями. Дама остановилась, приложила палец к губам, призывая Николь к молчанию, и легко толкнула одну дверь. Николь услышала голоса.
– Вы перестарались, друг мой, – проговорил строгий голос, показавшийся Николь знакомым.
– Простите, но удержаться было выше моих сил, – ответил ему хнычущий голос старика Палмера. – Поймите меня, войдите в мое положение. Я начал думать, что все человеческие чувства: нежность, любовь, привязанность, умерли, атрофировались. Но ваша Николь совершила настоящее чудо. Она коснулась моего лица, и во мне пробудились, задремавшие было, инстинкты. Еще мгновение, и я готов был броситься на нее…
– Чтобы окончательно все испортить, – рассерженно воскликнул голос. – Я предупреждал вас, Шварц.
– Простите, я больше не буду, – захныкал Шварц.
– Разумеется, потому что сегодня же вы покинете замок Нейшванштейн. Вы мне больше не нужны.
– Нет, умоляю вас, – закричал старик. – Позвольте мне остаться здесь. Я готов быть дворником, быть метлой дворника, кем угодно, только бы не возвращаться назад, в этот ад…
– Вы сами обрекли себя на жизнь в аду, Шварц, – строго сказал голос. – Я дал вам возможность увидеть другой мир. Теперь вы должны выбрать, что для вас лучше: вновь стать горьким пьяницей и умереть под забором, или начать новую жизнь. Денег у вас достаточно, чтобы уехать туда, где никто вас не знает. Вы можете купить домик, обзавестись семейством…
– В мои-то годы? – простонал старик.
– Вам не так уж много лет, Шварц, поэтому оставим эти разговоры. Пришла пора проститься. Вы свободны.
– Господин Питер, прошу вас, не губите меня, – заплакал Шварц.
– Прощайте, – строго сказал Питер, широко распахнув дверь.
За миг до того, как Шварц вышел из комнаты, дама крепко сжала руку Николь и подтолкнула ее к противоположной двери. Когда шаги стихли, дама распахнула перед Николь дверь, и исчезла.
Несколько минут Николь стояла в раздумье, а потом решительно шагнула в комнату, из которой только что вышел старик Шварц.
– Зачем вы вернулись, Шварц, я же все вам объяснил? – строго спросил человек, сидящий за большим письменным столом. Высокая спинка массивного кресла скрывала его, но сомнений в том, что за столом сидит капитан Генрих, у нее больше не было, в комнате витал запах корицы, миндаля, лаванды, розмарина, солнца и моря.
– Дядя Генрих, – прошептала Николь. – Это вы?
Николь увидела, как тонкое белое перо застыло в воздухе, дрогнуло и упало на стол. С шумом отодвинулся высокий стул, и навстречу ей шагнул капитан Генрих Молт.
Неведомая сила толкнула Николь в его объятия, лишив возможности реально оценивать происходящее.
Призраки в светлых, отливающих серебром одеждах, король Людвиг, рыцарь Лоэнгрин на белом лебеде, грустная принцесса Эльза, сгорбленный старец, рыжебородый кучер, тройка вороных коней, бушующая река Поллак, грот Венеры, гора Гластонбери, Сицилия, венецианский карнавал масок, Фред и Лина Ллойды, Гюстав и темноволосый юноша с золотым медальоном закружились вокруг Николь в ярком хороводе, стерев грань между реальностью и вымыслом.
– Что мы делаем? – прошептала Николь.
– Молчи… – пропел ветер, погасив свечи…
2
Дипломный сценарий Николь «Ночь в замке» заинтересовал продюсерскую фирму «Альма Пикчерс» – ведущего производителя полнометражных художественных фильмов. Началась подготовка к съемкам.
Фрау Анна была несказанно рада успехам дочери. А Николь лишь грустно вздыхала, не придавая неожиданно свалившемуся на нее успеху никакого значения. Ее больше интересовало, звонил ли капитан Генрих Молт. Но он не звонил. Он вообще пропал с горизонта, растворившись в предрассветном тумане. Никто не знал где он. Никто ничего не слышал о нем. И Николь постепенно уверила себя в том, что ночь в замке Нейшванштейн, ей просто приснилась, поэтому следует успокоиться и престать ждать встречи.
– Если бы все произошло на самом деле, неужели бы капитан смог так легко все забыть? – думала Николь, разглядывая свое грустное отражение в зеркале.