Страница 205 из 208
Я вышел, чтобы не мешать. Меня душили слёзы пополам с отчаянием.
* * *
На следующий день Саске ушёл «попрощаться с Конохой», точнее попрощаться с бабулей Цунаде, к которой испытывал какие-то странные чувства. Может, это действительно была любовь, не знаю. В любом случае он хотел поставить точку. Я сидел в своей комнате и, активировав риннеган, пытался найти что-то, что поможет моему другу остаться.
И вдруг перед глазами отчётливо появилась Пятая Хокаге, она что-то говорила и стукнула кулаком по столу, на котором лежал букет цветов. Она приблизила лицо, открывая рот, картинка съехала, словно я помотал головой, а потом я увидел дверь из кабинета, и всё прекратилось.
Я спустился на веранду, где Итачи сидел и смотрел на сад.
— Кажется, Саске отшили, — сказал я, всё ещё находясь в лёгкой прострации.
Неужели наши глаза оказались связаны? Кажется, я что-то сделал не так или, наоборот, «так», когда «дожимал» на поле боя риннеган своему другу.
— Это следовало ожидать, — хмыкнул Итачи, не поворачиваясь и не поинтересовавшись, как я об этом узнал. Мы же шиноби, фигли.
Минут через десять на пороге появился Саске.
— Она отказала тебе, — посмотрев на брата, бросил Итачи. Саске пожал плечами и ненатурально улыбнулся. Видимо, отказ бабули получился для него болезненней, чем он думал.
— Я ухожу… прямо сейчас. Захвачу только любимый набор кунаев, — огорошил он.
— Что? Но… ты же завтра утром хотел, — удивился я.
Саске только улыбнулся и подошел ко мне, крепко стискивая в объятиях.
— До встречи…
Он перешёл к брату, обнимая и его:
— Ещё увидимся нии-сан… Вот, — в его руках появилась книга. — Это вторая часть «Ураганных хроник».
Итачи кивнул и крепко стиснул книгу в яркой обложке, на которой был изображён я и — помельче — остальные герои, но все какие-то упрощённые, что ли, не так, как на картинах, а словно в пять раз ярче (я особенно), и лица немного непропорционально, хотя и красиво.
— Ева, — посмотрев на мой живот, сказал Саске.
Ева сегодня с утра залезла в мой внутренний мир и прощалась с Курамой, потому что тоже изъявила желание пойти с «папочкой», но, скорее всего, не пойти она не могла. Сделанная из чакры Саске, думаю, у неё были все шансы исчезнуть, если исчезнет он. Может быть, он переродится джинчуурики этой белой девятихвостой? Не знаю…
От размышлений меня отвлёк холодный и мокрый нос Евы, которая, выбравшись из моего живота, обняла меня лапками и, тыкаясь носом в шею, плакала и лизалась. Горячие капли оросили и мои щёки, что уж тут. Было невыносимо грустно.
Ева попрощалась с Итачи, тоже заревев ему всё плечо, Саске еле отцепил своё детище от шеи брата.
— Я провожу вас до ворот, — сказал я. Чёрт, да я бы и до края земли проводил, если бы он позволил!
— Нет, Наруто, — Саске потрепал мои волосы и прижал мой лоб к своему. — Хочу запомнить вас здесь.
Они ушли, Ева махала нам с плеча Саске белым платком, пока они не скрылись за поворотом.
Итачи обессилено выдохнул и сел на ступеньку. Я сел рядом с ним.
Мы смотрели на сад, в котором бело-розовыми шапками цвели пионы.
* * *
Через две недели, как Саске ушёл, к нам в особняк ворвалась бабуля Цунаде. Надо сказать, была она донельзя злой.
Перед своим уходом, как мы с Итачи узнали потом, Саске освободил душу Хаширамы от Эдо Тенсей. Так что радужному настроению Пятой это не способствовало. За прошедших четыре с лишним месяца после войны и болезни Саске она свыклась с присутствием в деревне дедушки и взваливала на Первого Хокаге половину дел, которые сейчас пришлось делать самой. Мне она и Сакура с Шизуне уже несколько раз прозрачно намекали, что я могу стать помощником Хокаге, чтобы потом когда-нибудь получить этот пост, но я пока отнекивался своей молодостью, неопытностью и глупостью (и да, это было крутое представление моих несомненных актёрских талантов).
— И как ты объяснишь это? — с силой шлёпнула она перед Итачи стопкой бумаг.
Мы только пообедали и предавались досугу, когда бабуля решила нанести нам визит.
— Добрый день, Хокаге-сама, — вежливо и довольно прохладно поздоровался Итачи. Всё-таки мы не раз обсуждали такой момент, что не откажи она Саске, может быть, он и остался бы в Конохе. Итачи читал вслух «Ураганные хроники» Саске, подходя к развязке.
Две недели назад, получив от него книгу, мы решили растянуть удовольствие, да и текст был довольно объёмным. Так что договорились, что Итачи будет читать вслух по нескольку часов в день, когда мы будем свободны. Всё-таки мы помогали с завершением строительства «детища» Саске, этого сиротского приюта, да и миссии никто не отменял. У нас как раз был такой час, когда пришла Цунаде.
— Ознакомься, — ткнула она пальцем в бумаги.
Итачи активировал свой шаринган и моментом прочёл внушительную стопку. Похоже, это были бланки с отчётами АНБУ. Сакура говорила, что несколько наших подразделений и куча иностранных ведут наблюдение за передвижениями Саске, названным всеми без исключения «реинкарнацией Рикудо-сэннина». Шутка ли, «джинчуурики десятихвостого» ушедший из своей деревни, разгуливающий где попало и никем не контролируемый!
Итачи отодвинул от себя стопку бумаги и с ледяным спокойствием сказал:
— Он прощается.
— Прощается? — взвилась бабулька. — Кобель малолетний! И ради этого он ушёл из Конохи?!