Перевал

Но, пожалуй, это было все, что ему удалось узнать. Учитывая, что это был результат шести месяцев его работы, он вряд ли мог выиграть в номинации «Детектив года». Все его предположения и догадки ни к чему не привели. Чарли отталкивался от мысли, что время смерти девушки — конец сентября прошлого года — можно считать установленным фактом, поэтому он объездил все окрестности, расспрашивая, не видел ли кто-нибудь незнакомых людей в округе на тот момент. Единственный, кого вспомнили, был молодой человек, который заехал на заправку как раз в день снежной бури. Он платил наличными и рассыпал на пол деньги. Девушке за кассой он сказал, что направляется из Канады на встречу с отцом. Она заметила, что у него не хватает верхней фаланги на указательном пальце правой руки.

Чарли встрепенулся, потому что на заправке была камера наблюдения, но оказалось, что они сохраняют записи текущего месяца, а потом стирают их. Девушка не могла вспомнить, на какой машине приехал тот парень, но добавила, желая быть полезной, что он показался ей очень милым и не был похож на убийцу.

Чарли на какой-то период заинтересовался личностью Тая Хоукинса. Когда открылась правда о преступных действиях Эбби Купер, его забрали агенты из ФБР по подозрению в соучастии в убийстве. Чарли удалось выяснить, что Тай был близким другом Джесса Вилера, который присматривал за делами на ранчо «Желтая сосна». Конечно, ранчо находилось в нескольких милях от того ручья, где нашли Эбби, но Чарли решил не упускать ни одного шанса, поэтому поехал, чтобы встретиться с ним.

Он был рад, что не пожалел на это времени. Когда Чарли заговорил с ним, Джесс показался ему не до конца искренним. Оказалось, что Джесс встречался с Эбби лишь однажды. Это было шесть или семь лет назад на ранчо «Перевал», где он, как и Тай Хоукинс, работал помощником. Он клялся, что с тех пор больше не видел ее. Тая он тоже не видел уже давно. Лишь один раз за три года Тай вырвался, чтобы проведать его здесь. Рассказ Джесса не убедил Чарли.

Он отправился в Шеридан, где намерен был лично встретиться с Таем. Ему было жаль парня. Он помнил времена, когда его отец, Рэй Хоукинс, отличный всадник, был жив и держал свою ветеринарную клинику, знаменитую на всю округу. Тай вызывал сочувствие, потому что не только потерял отца, но и пережил целую череду бед, свалившихся на его голову. Их ранчо разрыли эти бульдозеры, испоганив все вокруг. Самого Тая несправедливо заключили под стражу, и он провел несколько недель под арестом по подозрению в страшном обвинении. Имя его было запятнано словом «террорист». Теперь же Чарли увидел, что Тай потерял и любовь всей своей жизни.

Интонация, с которой он говорил об Эбби, выражение его глаз, жесты — все свидетельствовало о том, что смерть девушки стала для Тая невосполнимой утратой. Он сказал, что не видел ее много лет. Чарли поверил ему. Интуиция подсказывала, что парня можно обвинять в убийстве девушки с таким же успехом, как и в убийстве собственной матери. В нем не было зла и агрессии. Несмотря на это, Чарли вынужден был соблюсти процедуру до конца. Он попросил Тая сделать анализ ДНК, чтобы выяснить отцовство плода Эбби. После того как из лаборатории в Миссоле пришли результаты анализов, Чарли не скрывал, что прочел их с облегчением: Тай не был связан с беременностью погибшей девушки.

Чарли и его дочь добрались до трейлера. Наблюдая за Люси, которая мастерски вела своего пони, Чарли невольно залюбовался дочерью, а затем повел и свою лошадь. По дороге назад им, как всегда, овладела грусть. Так бывало, потому что ему предстояло расстаться с его девочкой. Угасающий свет дня словно перекликался с настроением Чарли. Как говорила его бабушка, жизнь слишком переполнена ненужной суетой. Лучше не скажешь.

Чарли звонил Куперам не очень часто, но регулярно, даже если ему нечего было им рассказать. Он не хотел терять с ними связи. Они должны были понять, что дело все еще открыто и активно расследуется. Он привязался к этой семье, потому что его восхищала их сдержанная, исполненная достоинства манера, с которой они воспринимали потерю своей дочери. Однажды он так и сказал об этом Бену, в ответ на что тот, выдержав небольшую паузу, произнес:

— Истинная утрата относится ко времени четырехлетней давности. Сейчас мы, по крайней мере, знаем, где она.

Чарли старался звонить им обоим, но не мог не признаться себе, что вести разговоры ему было приятнее с Сарой. Он понимал, конечно, что именно Сара стала причиной его пристального внимания к делу, которое при других обстоятельствах он бы уже давно передал или закрыл. Они встречались лишь однажды, когда она приезжала забирать тело своей дочери в Миссоле, но образ этой женщины остался в памяти шерифа. Ему нравилось слышать звук ее голоса по телефону, аристократический, изысканный, немного хриплый. В один только голос можно было бы влюбиться. Иногда они разговаривали по полчаса или даже более того — в любом случае гораздо дольше, чем потребовалось бы на то, чтобы сообщить, как продвигается расследование.

Около месяца назад во время их очередной телефонной беседы Сара поинтересовалась, что он любит читать. Неожиданно выяснилось, что их вкусы в литературе удивительно совпадают. Чарли думал, что ее пристрастия более рафинированные, чем его собственные, но, когда он сказал ей, что ему нравятся Пэт Конрой и Кормак Маккарти, она голосом, полным энтузиазма, сообщила ему, что «Принц отливов» и «Кони, кони…» всегда были в списке ее любимых книг. Она высказала искреннее сожаление по поводу того, что продала книжный магазин и теперь не имеет возможности прислать ему новинки и отзывы.

Их разговор состоялся и на следующий день, после того как Чарли выезжал с Люси к ручью, где они видели лосей. Сара сказала, что собирается написать книгу о своей дочери. По этой причине она планирует поездку для проведения небольшого исследования в Миссоле. Она спросила, приходится ли ему бывать там по делам, и он с готовностью соврал, что довольно часто. Сара предложила встретиться. Чарли охотно согласился, но тут же заволновался, насколько профессионально он выглядит в ее глазах. Подумав, он добавил, что надеется сообщить ей к моменту встречи о том, как продвигается расследование.

Она сама перезвонила ему спустя несколько дней, чтобы уточнить дату и сообщить, что она забронировала себе место в гостинице «Даблтри», которая располагалась как раз через реку от университета. Сара добавила, что во вторник они могли бы встретиться и пообедать вдвоем. Чарли снова соврал, что в этот день ему предстоит много работы, но, если бы она нашла время поужинать с ним, он был бы счастлив. Кроме того, Чарли подтвердил, что еда в «Даблтри» отменная. Следующие десять дней он провел в легком волнении, постоянно ругая себя за то, что не может дождаться судьбоносного вторника.

Он прибыл на встречу на три четверти часа раньше и прогуливался вдоль реки и леса, который мягко золотился в наступавших сумерках. Затем он остановился на маленьком пешеходном мостике, что вел к студенческому городку, и наблюдал, как мальчики на берегу играют в футбол под ярким светом фонарей.

Он подстригся и надел свой лучший бежевый пиджак из вельвета и бледно-голубую рубашку. Сначала у него мелькнула мысль явиться на встречу в форме, но он отказался от нее. Чарли не хотел выглядеть слишком официально. Чтобы придать себе более деловой вид, он решил захватить с собой папку, а в ресторан прибыл с опозданием в несколько минут, как будто его задержало важное дело.

Она встала ему навстречу и приветливо улыбнулась, протягивая руку.

— Здравствуй, Чарли. Так приятно встретиться снова.

Ее ладонь была холодной. Он сказал Саре, что тоже рад ее видеть. На ней были черные джинсы и белая рубашка под растегнутым темно-голубым кардиганом. Ее единственное украшение, нитка жемчуга, оттеняло легкий загар. Прическа Сары выглядела по-другому, и Чарли подумал, что в прошлый раз ее волосы просто намокли под дождем. Она смотрелась потрясающе. Он ни разу в жизни не ужинал с женщиной столь изысканной и благородной.