Перевал

Погруженная в свои мысли, она вдруг подумала, что Бенджамин тоже имеет право знать о встрече Джоша с Эбби. Но Саре не хотелось ему звонить. Последний раз, когда они разговаривали, это напоминало конец света. После той ночи накануне пресс-конференции, когда он переспал с ней, Сара почему-то убедила себя, что ситуация переменится к лучшему. Она надеялась, что катастрофа с Эбби приведет Бенджамина в чувство, вразумит его и вернет в семью. Теперь она была уверена, что он любит ее. По тому как они провели ночь, это было очевидно. В таких ситуациях мужчина обречен на правду.

Но дни сменялись днями, а он все не появлялся. Он уехал назад, в Санта-Фе, и, похоже, не собирался возвращаться. Когда недели превратились в месяцы, Сара поняла, что занималась самообманом. Ничего не изменилось. Ей стало еще хуже. Неизбывная печаль и одиночество приводили ее в еще больший ужас. Как она ругала себя за то, что позволила случиться той ночи! А как он мог вести себя так нежно, так преданно, если не имел ни малейшего намерения вернуться домой? Как он мог так поступить?

Но если тогда она чувствовала себя просто глупой, то это было ничто по сравнению с тем, в каком свете она выставила себя в прошлом месяце. Сара вернулась после недели пребывания в Питтсбурге у Айрис. Ее ждал пустой холодный дом, в котором к тому же была отключена вода. Джош веселился на какой-то вечеринке, как, вероятно, и все остальные, кому она звонила, — Мартин, Бет, Джеффри и его парень Брайан. Сара надела два свитера, пальто, зажгла огонь в камине и выпила целую бутылку кьянти, а потом еще одну. В результате она сделала то, что обещала себе больше никогда не делать. Набрав запретный номер, она позвонила в Санта-Фе.

Трубку снял Бенджамин. Было слышно, что у него набит рот. О! Наверное, она прервала их ужин при свечах! И Сару понесло. Она налетела на него как ураган, обвинив бывшего мужа во всех смертных грехах и даже в том, на что он точно был не способен. Она презрительно процедила, что он никогда ее и не любил вовсе, что ему было плевать на всех, даже на собственных детей. Он заботился только об удовлетворении своего эго. Да, он мерзкий эгоист, каких еще поискать надо. Он украл у нее лучшие годы. Она посвятила ему, неблагодарной свинье, драгоценное время, которое могла бы использовать для своей карьеры. Но разве он оценил все те жертвы, на которые она шла с готовностью любящей женщины? Нет, он швырнул ей все это в лицо.

По звукам в трубке она догадалась, что Бенджамин перешел в другую комнату, в более укромное место, чтобы не смущать свою сожительницу, которая избавила его от старой семьи. После безуспешных попыток вставить хоть слово он, доведенный до грани, взял более решительный тон:

— Сара, послушай. Прошу тебя, послушай меня. Пожалуйста. Я вешаю трубку.

— О, конечно, вперед! Иди и трахни свою сучку. Не забудь повторить с ней все то, что ты пробовал со мной тогда, в последний раз. Пропади ты пропадом, сволочь!

Наверное, в тот вечер сотрудники ФБР испытали мощный шок во время своих игр в покер или во что они там играют, чтобы убить долгие ночные часы подслушивания.

Сара надеялась, что память об этом жутком эпизоде сотрется вместе с похмельем, но она ошиблась. Она несколько раз пыталась найти в себе мужество, чтобы позвонить ему и извиниться, но не смогла себя заставить. Но теперь, когда они получили новости от Эбби, у нее не было причины оттягивать звонок. Надо было обязательно сообщить Бенджамину о том, что Джош видел их девочку, но так, чтобы не вызвать подозрения.

Спрятав деньги в стиральной машине (ей это место показалось самым надежным), она дала знак Джошу выйти в сад и помочь ей с растениями. Она не знала, прослушиваются ли их разговоры в доме. У ФБР была масса возможностей напичкать здесь все «жучками». За последние месяцы в этих стенах побывало столько агентов, что она уже ничему не удивлялась. Куперам задали миллион вопросов об Эбби, чтобы составить досье. До сих пор для подслушивания не было ничего интересного, но теперь, когда ситуация изменилась, Сара не собиралась давать им шанс.

Джош ничего не знал о ее ночном звонке Бенджамину, поэтому она, опустив детали, рассказала ему о разговоре с отцом. Сару искренне поразило, насколько повзрослел ее сын, с тех пор как ушел Бенджамин. Она всегда обсуждала важные события с Эбби, но теперь Джош обнаружил не только талант слушателя, но и мудрого советчика. Еще до того как Сара хотела попросить его позвонить отцу, он сам вызвался переговорить с ним.

Джош даже знал, что он скажет отцу. Чтобы не привлечь постороннее внимание, он напомнит ему, что пора бы обсудить его поступление в университет. Документы, финансы и прочее. Слово за слово, и он упомянет, что мама сожалеет о своем последнем звонке, а потом, когда отец будет в Нью-Йорке, предложит пообедать втроем. Саре этот план показался безукоризненным.

Они вошли в дом. Джош побежал в свою комнату, а Сара в это время пыталась сосредоточиться на приготовлении ужина. Через пять минут он уже спускался вниз. Джош сообщил, что все в порядке. Бенджамин прилетит в пятницу, и они вместе пообедают. Кстати, он передавал ей свои заверения в любви.

Джош даже понять не мог, как ему удалось расшифровать и запомнить номер. Он сказал матери, что обещал Эбби не разглашать его в целях безопасности. Когда он вернулся из школы прошлым вечером, то вручил Саре бумажку с написанным номером. Очевидно, это в Нью-Джерси, потому что совпадал код, а номер, наверное, какого-то таксофона. На заправке или в торговом центре.

Всю неделю Сара ломала голову, откуда ей лучше всего позвонить. Наконец она сделала выбор в пользу ресторана «У Роберто», куда они часто ходили раньше с Бенджамином. Там было два таксофона, расположенных очень удобно: далеко за туалетными комнатами, но близко от кухни, шум и суета которой помогли бы отвлечь от нее внимание. В четверг, в двенадцать пятнадцать, Сара как ни в чем не бывало объявила Джеффри, что она хочет угостить его ланчем.

Ресторан не мог похвастаться большим количеством посетителей, но ближе к часу там становилось все многолюднее. Они заказали салат «Цезарь» и стали болтать о делах, а потом Джеффри начал рассказывать о новом французском фильме, который он недавно видел вместе с Брайаном. Сара старалась выглядеть заинтересованной, хотя каждый раз, когда кто-то направлялся к туалетам, она в ужасе думала, что же ей делать, если в назначенное время оба таксофона окажутся занятыми. Она украдкой посмотрела на часы. Оставалось четыре минуты.

— Все в порядке?

— Что?

Джеффри нахмурился.

— Мне кажется, ты занята своими мыслями.

— Нет, нет, Джеффри. Я просто только что вспомнила. Мне надо было позвонить Алану Хершу еще утром. Наверное, что-то важное, а у меня все вылетело из головы. Ты извинишь меня, если я отойду на минутку?

— Конечно.

Она схватила сумочку, встала и прошла через зал, в котором у каждого столика, как показалось Саре, сидело по агенту. Она чувствовала себя, как Аль Пачино в «Крестном отце», когда он идет за пистолетом. Оба телефона были свободны. Она выбрала дальний. На часах было без двух минут час. Она поставила сумочку на металлическую полку, вытащила пакет для бутербродов и бумажку, которую ей вручил Джош. Ровно по движению стрелки Сара начала звонить, не в силах сдержать участившееся дыхание и дрожь в руках. Она даже не сразу смогла правильно бросить монеты.

— Алло?

Сара едва не вскрикнула, потому что, услышав родной голос после стольких месяцев ожидания, испытала настоящий шок.

— Мама?

— Здравствуй, моя любимая.

— О, мама.

По голосу Эбби Сара поняла, что она тоже еле сдерживает нахлынувшие слезы. Вдруг она осознала, что ей нечего сказать. Было слишком много всего и ничего одновременно.

— Малышка, как ты?

— Я в порядке. А ты?

— Я тоже в порядке.

Наступила долгая пауза. Сара услышала, как играет музыка, а затем загудела машина. Ей хотелось спросить у Эбби, где она, но Сара знала, что не должна этого делать.