Перевал

Если бы он не был так потрясен ее красноречием, то мог бы встать перед Салли и приветствовать ее аплодисментами. Но вместо этого он опустил глаза и кивал головой, пытаясь принять пристыженный вид. Спустя полчаса, два раза окончательно отвергнув ее предположение, что у него просто роман и теперь он боится признаться в этом жене, Бен попрощался с Салли и прошел к двери, придавленный грузом ее обвинений, так что теперь сходство между братом и сестрой усилилось.

Танец завершился, и участники «телесного хора» уселись в круг на полу. Они держались за руки, закрыв глаза. Бен оказался рядом с мужчиной в лиловых одеждах, который, судя по всему, проникся к Бену симпатией.

Через двадцать минут, в течение которых любой желающий мог выразить свои ощущения, сеанс окончился. Все обулись, а затем к нему подошла с объятиями Лори и вслед за ней и Ева, которую они оба тоже обняли.

— Как тебе, понравилось? — немного нервно спросила Ева.

— Великолепно.

Она посмотрела на него скептически.

— Нет, я честно получил от этого большое удовольствие.

Он обнял ее за плечи, а она перехватила его талию. От нее пахло сладостью, и она немного вспотела, но ему это нравилось. Лори стояла рядом, излучая радость, — ей нравились перемены в жизни подруги.

— Знаете, что я хочу вам сказать? — весело произнесла она. — Вы замечательно смотритесь вместе. Мне кажется, что вы даже похожи друг на друга.

— Это комплимент? — спросили Бен и Ева в один голос.

— Да.

Пабло забрал на выходные его отец, поэтому весь дом был в их распоряжении. Они прошли в спальню Евы. Бен разжег огонь в камине, который был обрамлен каменной аркой. Ева заварила для них зеленый чай, вкус которого начинал нравиться Бену. Солнце светило так ярко, как это иногда бывает поздней зимой. Белое покрывало на кровати казалось позолоченным от косых потоков света. Они медленно раздели друг друга, утыкаясь носами в шею, как ласкающиеся коты, а затем легли на кровать, прямо в солнечное озеро. Ее кожа была соленой на вкус, и он целовал ее плечи, грудь, руки, а потом каждый дюйм ее красиво очерченного живота. Прикосновение его руки к сокровенным местам ее тела подсказало ему, что она открыта для него.

Страх, который мешал ему раскрепоститься раньше, исчез без следа. Бывали, однако, времена, когда страх возвращался, нашептывая, что его вина огромна, что расплата за измену неминуема. Но Бен старался отключиться от всего, что мешало ему жить настоящим. Если бы Ева не проявляла к нему столько терпения, не была такой всепрощающей по отношению к его неудачам на любовном поприще, то он бы исчез, убегая от стыда. Но она, казалось, вместе с ним пыталась понять причины его уныния и тоски и вернуть ему душевный покой.

Он проник в нее, но еще не в ее душу и смотрел, любуясь, на полуоткрытые губы и дрожащий подбородок, на ресницы и волосы, раскинувшиеся роскошной волной по подушке. Он был с ней, здесь. Он был здесь.

Глава одиннадцатая

Последний раз она была в этих местах меньше года назад. Но, как и ее жизнь, за последние месяцы здесь все полностью преобразилось. Она и Тай остановили лошадей у того же уступа, к которому подъезжали когда-то с его отцом два лета назад и наблюдали за полетом орла над рекой. Они избрали тот же маршрут, продвигаясь по зарослям полыни. Под ними были те же лошади. Но на этом сходство заканчивалось. Пейзаж, на который взирала Эбби, принадлежал другой планете.

— Боже мой, — прошептала Эбби.

— Я тебя предупреждал, что ты не узнаешь здешних мест, — ответил ей Тай.

Даже горы, которые были так близко, этим серым майским утром казались другими — темнее и отдаленнее. Река совсем обмелела, а на ее берегах будто насыпали мел. Внизу раньше весело бурлили ручьи, но теперь там была пустыня. Повсюду виднелась засохшая грязь с белыми пятнами соли. Отравленная вода убила всех жеребят и других животных, принадлежавших семье Тая.

— Видишь те леса вон там? К этому времени они обычно покрыты листвой. Но теперь они мертвые. Все деревца до одного. Мы надеялись, что они все же порадуют нас, но этого не произошло. А теперь посмотри вниз, туда, куда отец возил нас посмотреть на жеребят. В это время луга обычно так зарастают, что по ним нельзя было пройти, не измазав одежду желтой пыльцой. Посмотри, что от этого осталось.

На месте лугов Эбби увидела бурую поляну, покрытую коркой соли. Травинки лишь кое-где пробивались, отчего тяжелое впечатление только усиливалось.

— Ничего не растет там. Те поля, на которых мы обычно заготавливали сено, тоже исчезли, словно их и не было. Река отравлена, а теперь пришла очередь и суши. Вода, которая высвобождается при бурении скважин, убивает все вокруг.

Эбби сидела в седле неподвижно и лишь качала головой.

— Поверить не могу.

Тай с горечью воскликнул:

— Да ты еще и половины не увидела! Поедем, я тебе покажу.

Он пришпорил лошадь, двигаясь по тому же пути, по которому они добрались сюда, — сквозь расщелину в скалах и по зарослям полыни. Вместо поворота налево, к ранчо, они повернули направо, к горам. На их пути попадались деревья, которым, по утверждению отца Тая, было больше тысячи лет.

Когда они ехали по долине, Эбби услышала страшный грохот, который усиливался с их приближением. Наконец они достигли поворота и Тай остановил свою лошадь, ожидая, когда Эбби присоединится к нему.

— Вот мы и на месте, — сказал он. — Недавно здесь паслись лошади, но теперь верхний слой почвы сошел, и потому ничего не растет. А самое страшное, что и не вырастет, даже когда работы закончатся.

Впереди, по всей долине, растянулась широкая грязная дорога, изборожденная следами от шин грузовиков. Повсюду торчали трубы, которые подводились к бурильным колодцам.

Ритмичный грохот исходил из низкого здания с белыми стенами, вокруг которого были установлены генераторы и приспособления для проведения бурильных работ. Возле них стояли грузовики какого-то странного вида, обнесенные заборчиками с надписями: «Опасно для жизни!» и «Будь осторожен!» Тай сказал, что так выглядит компрессорная станция, причем такие же, как эта, установлены и дальше, а еще там много цистерн, в которых, как предполагается, хранится высвобождающаяся при бурении вода. Тай добавил, что правила хранения не соблюдаются и цистерны бесконечно текут, когда переполняются. Кроме того, заборчики эти были ненадежными, поэтому любое живое существо обречено. Тай язвительно добавил, что каждый день готовит им новые сюрпризы или, вернее сказать, кошмары.

— Здесь раньше находились ветеринарные пункты для лошадей. Отец говорил, что это место, окруженное со всех сторон горами и лесом, было самым лучшим. Все, кто ворчал, что дорога дальняя, немедленно замолкали, как только прибывали сюда. Одна женщина даже сказала, что она готова заплатить за один только вид.

Он отвернулся и затих. Эбби догадывалась, о чем он сейчас думает.

Два дня назад, когда Тай позвонил ей по телефону, то по его голосу, по озабоченному тону она сразу поняла, что у них что-то случилось. Сначала Эбби предположила, что он обижен ее невниманием, тем, что от нее долго нет звонков. На самом деле она в эти дни звонила только своей маме. Вернувшись в университет из поездки на эти чертовы Карибские острова, Эбби превратилась в отшельницу. Она перестала гулять, и все ее друзья, за исключением Мэл, поставили на ней крест. Она погрузилась в учебу, проводя целые дни в своей комнате или в университетской библиотеке. Ее занимали только те книги, в которых речь шла о том, как люди разрушают планету. После их чтения она обозлялась еще больше, но это помогало не чувствовать к себе жалости. Но теперь, слушая Тая, Эбби начала понимать, насколько эгоистично себя вела. Разговаривая с ним по телефону, она спросила его, что произошло. Тай замолчал, а потом едва слышно произнес:

— У отца был удар.

На деньги, подаренные дедом на Рождество, Эбби купила себе подержанную машину. Это была маленькая темно-голубая «Тойота», на которой она уже на следующий день отправилась в Шеридан, чтобы повидаться с Таем. Она знала, что не сможет найти дорогу на ранчо в лабиринте мощеных тропинок, поэтому они договорились встретиться в Бест-Вестерне.