Страница 57 из 59
Клан Нуан вздохнул как один.
Старая лиса прошла по полу и встала рядом с Одалоном. Передо мной были духовные лидеры каждой фракции.
- Образуйте колонну позади своей фракции, - сказала я. - Лидеры в самом конце.
Бальный зал забурлил, когда вампиры, отрокары и клан Нуан стали образовывать колонны позади своих духовных лидеров.
- Протяните руки тем, кто стоит впереди и позади. Кожа к коже.
Металл заскользил, когда начали сниматься высокотехнологичные перчатки. Они неохотно подчинились.
Я посмотрела назад, где стояли Ханум, Арланди Нуан Сее, каждый в конце своей колонны.
- Завершите круг.
Мышцы на челюсти Ханум застыли, когда она стиснула зубы. Лицо Арланда было словно высечено из камня. Перчатки соскользнули с его рук. Он протянул их, одну Ханум, другую - Торговцам. Ханум стиснула его пальцы. Выражение ее лица было ужасающим. С другой стороны Нуан Сее взял Арланда за руку. Робарт, следующий в ряду за Арландом, повернулся и обхватил левой рукой предплечье Арланда, сжав пальцы на его запястье.
- Прости, дружище, - произнес он.
Арланд приготовился. Они думали, что знают, что их ожидает. Они и понятия не имели.
Джордж поднял руки.
Я потянулась магией. Светящиеся тычинки вытянулись и обмотались вокруг его рук. Мускул на его лице дрогнул. Он должен был немедленно почувствовать боль. Когда бустер начнет поглощать его магический резерв, агония станет непереносимой. Я посмотрела на Софи. Она кивнула. Мы заключили сделку, и я рассчитывала, что она сделает то, о чем мы договорились.
Я воткнула посох в пол. Он раскрылся, развернувшись тремя длинными, гибкими, металлическими ветвями. Ветви метнулись к трем существам, стоящим передо мной и защелкнулись на их свободных руках.
Будет больно. Будет ужасно больно.
Я посмотрела поверх столпившихся вокруг меня людей туда, где в одиночестве стоял Туран Адин. Он подошел ко мне и сжал плечо когтистой рукой. Мы стояли все вместе, объединенные живой цепочкой.
- Не отпускайте, - сказала я, обращаясь ко всем. - Если отпустите, можете не выжить.
Я сунула руку в цветок и прижала ладонь к пси-бустеру. Повинуясь моей команде, гостиница выпустила корешок и закрепила мою руку.
Магия гостиницы нарастала за цветком и промчалась по мне, словно порыв необычайно сильного и болезненного ветра. Она пронеслась дальше по цепочке, выплеснулась на лидеров и рассеялась.
И все? Не так уж плохо, но ничего не произошло...
Я чувствовала, что магия за цветком нарастает, словно цунами, поднимаясь все выше и выше. Прежде чем я смогла подготовиться, она взмыла и обрушилась на меня.
Боль взорвалась внутри меня, извергнувшись звездопадом раскаленных игл. Я попыталась перевести дух, но на меня обрушился каскад воспоминаний. Робарт кричащий во всю глотку, кричащий и кричащий, глядя на то, как на поле боя отрокарский топор вонзается в женщину, которую он любил.
Я увидела, как ее рука отлетает от тела, увидела на ее месте окровавленную культю, и в то же время я видела ее целующей Робарта в саду, ее глаза светились любовью. Я почувствовала это. Я почувствовала ее любовь; я почувствовала, как сильно она была предана. Она сделала бы ради меня что угодно. Я сделала бы что угодно ради нее. В тяжелейшие для меня времена, она была рядом. Она бы... Они рассекали ее на части, и их было слишком много между нами, и я секла и рубила, но она была слишком далеко. Она звала меня. Звала меня на помощь, а я не смогла ничего сделать. Ее лицо...
О звезды, ее лицо... Пожалуйста, пожалуйста, Богиня, я сделаю все. Что угодно. Забери меня. Возьми меня вместо нее. Забери меня, ты, чертова стерва! Топор впивается в ее шею, и я кричу. Я кричу, потому что боль прожигает меня изнутри, и если я ее не выпущу, она разорвет меня на части.
Воспоминания продолжали вонзаться в меня, словно гвозди в крышку гроба. Нуан Сее плачет над маленьким пушистым телом лисенка на руках, согбенный и сломленный горем. Шон один в своей комнате, видения крови и смерти... Одалон, утешающий умирающих; Руга, идущий по импровизированному моргу, закрывая рукой рот; Бабушка Нуан плачет... Мы кричали. Мы плакали и стенали в один голос, сраженные болью и утратой.
Другое воспоминание поразило меня, будто пуля в сердце. Маленький отрокарский мальчик пытается ходить, неуверенно качаясь на ножках, балансируя, с серьезным выражением на маленьком личике. Позади него взрослый отрокар опускается на колени. Мальчик, мой мальчик, шагает ко мне. Большие круглые глаза. Вот так. О! Он садится на попку. Давай вставай. Вот так, молодец, мой мальчик. Ты вырастешь большим и сильным.
Ты вырастешь. Маленький мальчик превратился в худощавого подростка с такими же круглыми глазами, полными смеха. Он проносится через двор, запрыгивает на спину рукара и пускается на нем галопом. А ну, вернись! Прибери у себя в комнате! Его отец смеется в углу. Ты так и собираешься его отпустить? Маленький мальчик превращается снова - и вот он, мой сын, сильные широкие плечи, гордое лицо, и все те же глаза - эти огромные зеленые глаза, с любопытством глядящие на мир и видящие только обещание приключений. Он одет в кожаные одежды нашего народа, и он оглядывается на меня через плечо. Не уходи. Снимай свою броню и возвращайся. Возвращайся ко мне, мое сокровище, мой сынок, мой малыш. Он исчез, стертый из жизни. Его больше нет, словно всех этих лет и не было. На моих коленях лежит перчатка. Окровавленная перчатка. Это все что мне осталось от моего сына.
Воспоминания шли одни за другими. Возлюбленные, братья, сестры, дети, родители - я теряла их снова и снова, я оплакивала их, и моя неутихающая скорбь терзала меня изнутри. Водопад воспоминаний затопил мою душу, разрывая ее на части.
Я не могу. Слишком много. Слишком много боли. Я не могу.
Как кто-то может с этим жить? Как это вообще можно пережить?
Я не могу!
Остановите это. Остановите это, пожалуйста.
Пожалуйста. Умоляю вас.
Остановите!
Магия исчезла. Единственное изображение загорелось передо мной: поле трупов под кровавым небом, потом и оно растворилось.
Гостиница освободила мою руку, и я рухнула на пол. Джордж задыхался рядом со мной. Его глаза и нос кровоточили. Рядом с ним с мечом в руках стояла Софи, отрубленные тычинки таяли на полу. Мы договорились, когда Джордж дойдет до предела, она прекратит все это.
Повсюду вокруг меня люди корчились на полу. Одни плакали, другие закрывали лица руками. Огромный отрокар качался взад-вперед.
Я облизала пересохшие губы. Мой голос хрипел.
- Прекратите.
С противоположного конца зала на меня измученными глазами смотрела Ханум.
- Вы можете это остановить. Можете сделать это сегодня же. Сейчас же. Больше не надо. Пожалуйста, больше не надо.
***
Я стояла на заднем крыльце и с улыбкой наблюдала, как длинная процессия отрокаров отбывает в ночь. Следом отправятся Торговцы и Святая Анократия. Еще полчаса, и гостиница опустеет.
Трем фракциям потребовалось меньше часа, чтобы выработать мирное соглашение. Нексус был разделен по существующей границе, и Орда, и Святая Анократия выделили часть территории для создания демилитаризованной зоны разграничения на ничейной земле, это должно было держать их отдельно, и, надеюсь, минимизировать инциденты. Территория клана Нуан была расширена за счет отрокаров и вампиров. Взамен клан Нуан снизил цены экспорта и импорта на шестьдесят процентов. Соглашения были подписаны, оплеваны, и отмечены кровью. Все пошли на болезненные уступки. Все собирались получить большие преимущества. Всем потребуется чертовски много времени, чтобы сделать этот договор приемлемым дома, но, по крайней мере, все присутствующие были одинаково удовлетворены сделкой.
Теперь они уезжали. Такова доля хранителей. Гости приходят. Гости уходят. Я остаюсь.
Отрокары двигались быстро. Я не могла их винить. Все пережили психическую травму во время объединения, но, по крайней мере, никто не сошел с ума. Софи прервала связь как раз вовремя. Я даже думать не хотела, что могло бы произойти, если бы она позволила этому продлиться минуту или две. Меня и так много недель будут мучить кошмары. Джордж стоял слева от меня, бледный, как полотно, и его брат и Гастон стояли неподалеку. Он дважды почти упал, и они были готовы его подхватить. Я предложила ему стул, но он отказался.