Долина Моленклоу

Двери открылись. Приторный запах гари начал лезть в ноздри и постепенно заполнять легкие.

- Вот же сукин сын! Остановись мы хоть на секундe, он бы сбросил все содержимое бомболюков прямо нам на голову.

Зрелище действительно было незавидным: кровь и песок смешались в единое целое и превратили землю в подобие кровавой каши. В некоторых местах под ногами "чавкала" почва, и, наступая на нее, каждый солдат непроизвольно отскакивал в сторону, с ужасом наблюдая как к сапогам прилипала непонятная черно-алая субстанция.

- Сальвадор... Сальвадор, как слышишь, ответь мне. - Тул пытался связаться с офицером, но ответ появился нескоро.

Лишь, когда над головами, разрезая воздух своими металлическими телами, пронеслось несколько истребителей, в наушниках послышался радостный голос солдата.

- Как мы их! Прямо как в старые добрые времена, когда приходилось делать по несколько таких вылетов за день. Если бы ты видел, какая картина вырисовывается из кабины на эти места, то вряд ли остался бы равнодушен.

Может он и был прав, но вид с земли был куда менее приятным и красивым, и чем дальше мы продвигались, тем страшнее становилось зрелище.

- Наши бойцы уже на подходе. Окружают местность с нескольких направлений и вскоре замкнут кольцо полностью. Будем ждать твоей отмашки, Тул.

Но главарь резко перебил его.

- Не надо ждать, Сальвадор. Отдавай приказ на наступление, делать тут после тебя уже нечего. Вряд ли кому-то удалось выжить.

В наушнике послышался громкий смех. Он смеялся так искренне и непринужденно, что на мгновение мне показалось, что все это было для него игра и те трупы, точнее останки, что встречались нам по пути, были всего лишь иллюзией, которая должна была развеяться с минуты на минуту.

- Грей, возьми пастыря, еще несколько человек и пройди по правому краю. Перед заходом авиации, там были крупные силы противника. Глянь, что от них осталось.

Тул, впервые обратился ко мне по имени и это не могло не удивить меня. А может это был просто стресс, когда человек забывает кто есть кто и просто начинает вести себя иначе. Но спрашивать себя надо было раньше, теперь, когда бойцы Тула стягивали силы к этому месту и уже были готовы сомкнуть кольцо, я понимал, что останься здесь еще кто живой, участь его будет незавидной.

Собрав людей, я направился к нужному месту. Здесь все было как и везде: выжженная и взъерошенная земля, сотни тел, лежавших по всей территории, уничтоженная техника. Авиация сделал свою работу на славу и вдоль всего края, где тянулась черная полоса из некогда бывших укреплений мародеров, не было обнаружено ничего подававшего признаки жизни.

Вдалеке замелькали силуэты солдат. Бойцы медленно, боевым строем стягивались в одну точку. Попутно осматривая лежащие трупы, они стреляли в тех, кто еще мог быть жив, либо ожить после всего произошедшего. То там, то здесь начали доноситься выстрелы. Карательная операция начала входить в свою основную фазу. Борьбы не было, скорее планомерная зачистка уничтоженных позиций, где и так все буквально дышало смертью.

- Почему ты молчишь? За все время ты не проронил и слова? - старик поравнялся со мной и посмотрел на меня.

- Зачем говорить, наши дела сказали красноречивее всех слов, которые были высказаны в кабинете у Тула.

- Да, но ведь это именно ты предложил план операции. Тулу лишь оставалось просто признать твою правоту. Он, конечно, упрямый человек, да и "регулров" он ненавидит, но вот хороший солдат, да и еще опытный, всегда вызывал у него уважение. Ты понравился ему - это редкость, обычно ему никто не нравится.

На последних словах я повернулся к пастырю.

- Почему ты мне все это говоришь? Разве тебе от этого станет легче? Да и вообще, кто ты такой? Я видел тебя там, в том маленьком поселении, где меня привели в чувство, и никто не хотел про тебя говорить, даже здесь в "Скале", наемники тебя не трогают, будто ты находишься вне их власти.

Он одобрительно покачал головой и, опустив край шляпы, ответил.

- У меня есть к тебе разговор, но не здесь. Когда закончится карательная операция, ты узнаешь ответы на свои вопросы, поверь, нам есть что обсудить. Однако, я вижу твою озабоченность и кое-что проясню. Да, наемники не имеют надо мной власти, потому что я жил здесь еще до того, как они сюда попали и смогли превратить это место в безлюдную пустыню. Слышал про долину Моленклоу?

Я одобрительно закивал головой.

- Она намного старше, чем некоторые думают. Свое название она получила по имени человека, который смог первым освоиться на этой планете и построить первое поселение, где смогли осесть кочующие поселенцы, чтобы в будущем дать жизнь этому месту. Время шло и люди размножались, пока, наконец, некоторые из них не разошлись по этой планете, чтобы в разных уголках этого шара начать формировать свои маленькие города. Теперь же, на том месте, где когда-то давно стоял город, в котором правил Моленклоу, находится кладбище. Там похоронены все, кто жил на этой земле и, к сожалению, безвременно отправился в другой мир. А я... я тот кому было поручено следить за ним и отпевать усопших. Я помню первого человека, чей гроб мои руки опускали на дно вырытой могилы, помнил я так же всех остальных, кто был после него, но теперь, кладбище, которое когда-то вмещало всего пару десятков могил, разрослось до неимоверных размеров. Кресты уходят далеко за горизонт и конца и края им уже не видно. Сколько, спросишь ты? Не знаю. Да даже если бы и знал, постарался бы поскорее забыть. Нет ничего хорошего в том, чтобы видеть смерть. И ты меня прекрасно понимаешь. Я покажу тебе ее и ты должен запомнить, где она находится.

- Зачем?

Он слегка улыбнулся.

- Все там окажемся и лучше увидеть ее живыми глазами.

После этого он отошел в сторону и растворился в наступающих рядах наемников. Они как оползень, шли сплошной волной по все территории и медленно стягивались к самому центру. И чем сильнее сжималось кольцо, тем чаще начали слышаться в воздухе звуки выстрелов и предсмертные крики. Солдаты никого не жалели, лишь некоторые из выживших, кто успевал поднимать руки и что-то выкрикнуть, как скот сгонялись в самый центр, где в окружении развалин и догоравших остатков укреплений, выстраивались в одну шеренгу.

Их было не более двух десятков. Раненые, истекающие кровью, они стояли возле бетонной стены, спокойно ожидая своей участи.

Тул был рядом. Улыбаясь, и не скрывая своего удовлетворения происходящим, он медленно шагал вместе со своими бойцами к конечной цели всей этой местности. В самый центр, где находился импровизированный штаб мародеров, от которого сейчас остались лишь покореженные руины.

- Вот и все, отребье! Закончилась ваша жалкая жизнь.

Кто-то из солдат выкрикнул стоящим у стены мародерам и плюнул на землю. Его слова тут же были подхвачены настоящей волной возгласов и проклятий, исходивших от остальных бойцов и ожидавших расправы над выжившим противником. Наконец, когда местность была полностью захвачена бойцами Тула, а он сам взобрался на взорванный автомобиль, чтобы лично увидеть масштабы своей операции, его грудь буквально взорвалась истошным смехов. Словно гром среди ясного неба, его голос разлетелся во все стороны и заставил остальных присутствующих поднять винтовки вверх и открыть огонь.

Сотни ярких мотыльков взлетели в небо и озарили его своими маленькими огоньками. Они взмывали в самую высь, где спустя всего мгновение пропадали, растворившись в темноте. Все это означало только одно: жажда к уничтожению и полному подчинению была удовлетворена. Тул видел все это, видел ликование своих бойцов и то, с каким страхом за всем этим наблюдали пленные мародеры. Теперь оставалось сделать последнее...

- Наконец-то! Спустя столько времени, я смогу забыть про эту напасть и больше не вздрагивать от мысли, что какие-то оборванцы попытаются взорвать мой караван или напасть на боевой патруль.

Он спрыгнул с покореженного каркаса автомобиля и, вскинув винтовку на плечо, направился прямиком к пленным. Подойдя почти в плотную и посмотрев каждому в глаза, он задавал всего лишь один вопрос: "Страшно ли им". Он любил это делать, будто вампир, он питался страхом своих поверженных противников и тем самым становился сильнее. Кто-то говорил, что "да", кто-то молчал, но не было ни одного, кто осмелился бы ответить, что этот грозный, с каменным лицом и громадными кулаками человек не вызывал страха не заставлял сердце биться сильнее в предчувствии чего-то страшного.