Страница 10 из 64
— Напрасно, — усмехнулся Шумский, — Орлова никакого отношения к делу Кордова не имеет. Посмотрим, что скажет Назарова.
Екатерина Васильевна Назарова не спеша пододвинула стул и села. На вид ей было лет 35. Высокая, статная, она была одета в платье из сиреневого крепдешина с разбросанными по нему яркими цветами. Незастегнутый бостоновый жакет скрывал высокую грудь и делал ее фигуру более полной. Каштановые волосы, тщательно завитые, были красиво причесаны. Лицо ее, белое, без заметных морщин, также говорило о тщательном уходе за собой.
Изотову не нужно было долго всматриваться в лицо женщины: он уже с ней познакомился гораздо раньше. Едва она появилась в комнате, он понял, что это и есть та, которая была снята на другой фотографии, найденной в общежитии. Лейтенант отметил, что на губы женщины был нанесен густой слой темнокрасной помады…
— Простите, это не ошибка, что вызвали меня… сюда? — спросила она, поморщившись от слова «милиция», которое она хотела произнести, но воздержалась.
— Нет, не недоразумение, — спокойно ответил Изотов, располагаясь удобнее на стуле. — Мы хотели выяснить, были ли вы знакомы с Георгием Петровичем Кордовым?
Женщина встрепенулась. Красивое, дородное лицо ее не то от неожиданности, что ей задали такой вопрос, не то от воспоминания о Кордове или от какого-то другого чувства, покраснело. Вспыхнули огнем карие глаза.
— Почему я была знакома? Разве с ним что-нибудь случилось?
— А вы не знаете?
— Что, что произошло? Он арестован?
— Нет, хуже, он убит.
Изотов внимательно наблюдал за поведением Назаровой. «Лжет, что не знает? Или нет?» — думал он, глядя, как женщина вдруг поникла, слезы потекли у нее из глаз, оставляя на напудренных щеках дорожки.
— Простите, что я вам сообщил эту прискорбную весть. Я думал, что вы уже знаете об этом… Успокойтесь, пожалуйста, — проговорил лейтенант, протягивая стакан с водой Екатерине Васильевне. — Я вижу, вам очень дорог этот человек…
— Неужели Жорж убит? — вздрагивая, говорила Назарова. — Неужели его нет? Как это случилось?
«Играет или не играет?» думал Изотов, молча наблюдавший за ней. Он знал, сейчас надо молчать и дать женщине успокоиться. Быть может, у нее действительно большое горе. Но, может быть?.. Два с лишним часа продолжалась беседа. Изотов был любезен, вежлив и предупредителен. Но твердого мнения, имеет эта женщина какое-нибудь отношение к драме в саду 9 Января или не имеет, у него все-таки не сложилось. Он многое узнал о жизни Назаровой, очень много: и как и где она жила в детстве, и кто ее родители, и где она училась, и как и когда вышла замуж за Илью Апполоновича Назарова, и как познакомилась с Кордовым. Семейная жизнь ей не удалась. Назаров — человек практичный и в то же время увлекающийся, с тяжелым, желчным характером, не понимает, да и не стремится ее понять. Она для него лишь жена и больше никто. Отношения их холодные, натянутые, стали заметно ухудшаться после ее знакомства с Кордовым. Она полюбила его сильно. Он ей нравился и внешностью, и умом, и ровным расположением духа, всегда сопутствовавшим ему… И он, кажется, отвечал ей взаимностью. Встречались они часто у нее дома, и Назарова была счастлива, что у нее есть близкий ей человек.
— Скажите, а муж знал о вашей связи? — спросил Изотов.
— Вероятно, да, — опустив глаза, тихо проговорила Назарова. — По совести говоря, я и не интересовалась этим, мне безразлично, знал он или нет. Я беспокоилась о себе, а он о себе, и, поверьте, ему не до меня…
— И он никогда ничего не говорил вам по этому поводу?
— Я же вам сказала, что у него ко мне полное безразличие. Он никогда не спрашивал, где я, а я — где он.
— Вы ревновали его когда-нибудь? — вдруг спросил Изотов.
— Кого, мужа?
— Нет, Кордова.
Женщина подняла глаза на Изотова, спокойного голубоглазого парня, как бы моля его не спрашивать, не вмешиваться в ее чувство. Но тот упорно смотрел на нее, давая понять, что отвечать необходимо.
— Да, ревновала, — глубоко вздохнула Назарова. — Я ведь старше его на шесть лет, я замужем, а он — интересен, молод, холост… Вы должны понять меня…
Кивком головы Изотов согласился с ней.
— Может быть, вы скажете, к кому?
И опять к нему устремился тот же взгляд, и опять Изотов остался непреклонен.
— Я ревновала ко всем, не только к женщинам. Когда приезжал к нему брат, кажется двоюродный…
— Простите, что перебиваю вас. Не помните, как его фамилия, и откуда он приезжал?
— По-моему, из Владивостока. Звали его Игнатом, а фамилии его я не помню — кажется Гуляев или Вузляев. Он военный, танкист…
— Спасибо, продолжайте, — черкнул что-то на бумаге Изотов.
— Да, так вот я ревновала к нему, потому что он проводил с ним много времени, а мы бывали редко вместе… Я ревновала его к Нине Михайловой, жене инженера. Но, кажется, зря… По-моему, между ними ничего не было, просто, наверное, я завидовала ее молодости… Знаете, мне всегда неприятно было, когда он даже просто разговаривал с какой-нибудь девушкой или женщиной. Конечно, глупая ревность любящей…
— Может быть, случилось что-нибудь и серьезное? Он не изменял вам?
Назарова беспокойно посмотрела на лейтенанта. Почему он ее подробно обо всем распрашивает? И сказала:
— Нет, нет… Этого не было.
Голубые глаза Изотова сверлили ее. Она не видела их, но чувствовала, что они упорно следят за всеми ее движениями. И повторила:
— Нет, нет.
Изотов молчал. Он, казалось, не видел ничего, кроме ее вишневокрасных губ, блестящих от помады. И неожиданно тихо спросил:
— Где вы находились в ночь на 29 мая? — Это было число, когда Кордова не стало.
— В ночь на 29-е? — женщина вспоминала очень долго, напряженно. Было тихо, только большие часы на руке Изотова давали понять, что в комнате кто-то есть.
— Дома, — так же тихо ответила Назарова, не глядя на лейтенанта.
— А если хорошо подумать? Вас ведь там не было…
— Ах не все ли равно, — с тоской проговорила Назарова, — может быть и не было.
— Ну, как знаете, хотелось бы получить искренний ответ, — с печалью в голосе сказал Изотов. — Придется на сегодня с вами закончить разговор, но, надеюсь, мы еще встретимся.
Назарова встала с места и медленно побрела к выходу.
«Играет и лжет» — ответил вдруг сам себе Изотов на мучивший его вопрос.
Вызванный через день муж Екатерины Васильевны, художник Илья Апполонович, высокий тощий щеголь, произвел на Изотова мало приятное впечатление. Назаров был самоуверен, держался высокомерно и отвечал нехотя, словно делая одолжение. Изотов, который, как обычно, внимательно следил за собеседником, думал о его жене. Как человек он почему-то симпатизировал ей, не показывая этого, конечно, и считал в душе, что она была права, полюбив другого человека. Блуждая по столу, бумагам, Изотову взглядом мутноватых глаз, таких, какие бывают у подвыпивших людей, Назаров не упускал случая показать жену в самых темных тонах: мещанка, бесталанная домохозяйка — в общем человек низменный и чуждый ему по духу.
— Где была ваша жена в ночь на 29-е мая? — спросил Изотов.
— Не интересовался, — пожал плечами Назаров и, вскинув брови, добавил, — наверное веселилась где-нибудь в ресторане…
Этот разговор ничего нового Изотову не дал, но он был полезен тем, что подтвердил взаимную неприязнь супругов. При таких взаимоотношениях Назарова нельзя было считать причастным к убийству.
Вечером Изотов и Чтецов собрались у Шумского.
— Ну, друзья, вы мне и дали задачку, — громко говорил Чтецов. — Где же мне искать Ольгу Николаевну?
— В Советском Союзе, — засмеялся Изотов. — Думаю, что за границей ее нет.
— Шутки шутками, — пробасил Шумский, — а, видимо, действительно ее надо искать не только в Ленинграде. Где ты сегодня целый день носишься? — спросил он Чтецова. — Я тебе звонил, звонил… Хотел ценные сведения дать, а тебе их не нужно, оказывается.