Страница 16 из 17
— Ну а где мы ее спрячем? — спросил Гейб.
Аллен подмигнул ему.
— Я думаю, что надежней всего ‒ прямо над корпусом надзирателей, в комнате отдыха. Дождемся ночную смену.
Бобби присвистнул.
— Прямо у них под носом!
— Точнее, — поправил Аллен, — НАД их носом. В этом коридоре столько запахов, что они ничего не почувствуют.
Накануне отправки Миллигана в Лиму, молодая студентка факультета журналистики, работающая в Латерн, газете университета Огайо, сумела обойти службу безопасности Афин и посетила открытый корпус.
Это интервью состоялось в запутанный период, и Сюзанна Прентис, вышеупомянутая журналистка, смогла побеседовать с Билли-Н.
Позже, уже после перевода Миллигана, Сюзанна написала ему, что общество боялось его, потому что не было с ним знакомо: люди страшились неизвестности. До их встречи она сама была напугана, призналась Сюзанна, но во время их беседы все опасения как ветром сдуло. Она нашла его приятным и дружелюбным и почувствовала стыд за свою предосудительность.
Девушка подчеркнула, что обычно репортеры выступают в защиту «ненужных» людей, но до сих пор никто не знал, как вести себя с таким человеком, как Билли Миллиган.
Билли-Н принял предложение журналистки о встрече 23 октября 1979 года, но встретиться с ней ему так и не удалось. Артур не настолько доверял Билли-Н, чтобы позволить ему говорить с прессой. Поэтому на время интервью пятно занял Аллен. Однако Билли-Н снова появился в нужное время, и увидел, как Сюзанна выходит из комнаты и машет рукой на прощанье. В следующее мгновенье его затошнило, и он понял, что одна из сигарет Аллена висит в уголке его рта. Это было ненормально. Артур установил правило, чтобы Аллен гасил свои сигареты, прежде чем выйдет из пятна. Полная пепельница окурков означала, что Аллен долго разговаривал с молодой женщиной.
Когда Билли-Н вернулся в свой корпус, он удивился, обнаружив в своей камере надзирателя Карла Льюиса, стоящего, скрестив руки, посреди его одежды и туалетных принадлежностей, разбросанных по полу. Зубная паста и коробка с тальком валялись на постели.
— Где мои деньги, тупица! — прорычал Льюис сквозь остатки зубов.
— Я сказал вам, что заплачу, — жалко сказал Билли-Н. — Не нужно было делать этого. Вы же стояли у меня за спиной сегодня утром, когда я солгал моему адвокату. Вы слышали, что я просил его послать вам сто долларов, якобы для замены моего старого радиоприемника на новый?
— Этим утром? Ты что, держишь меня за идиота, Миллиган? Это было три дня назад! А денег все еще нет!
— Я напомню ему. Наверное, он был занят, не мог заняться этим. Деньги будут завтра.
Льюис презрительно усмехнулся, выходя из камеры.
— Да, было бы неплохо. В первую очередь для тебя!
Неприкрытая угроза в словах Льюиса не ускользнула от Билли-Н. Он уже видел, что случалось с теми, кто отказались или не могли заплатить. Если надзиратель не получит своих денег, он очень разозлится на него.
Хотя Билли-Н не общался напрямую с Артуром или Рейдженом с момента перевода в этот ад, он знал, что они вернулись. Он нашел в своей камере записки, сделанные чужим почерком. Люди часто говорили ему о том, что он, очевидно, сказал или сделал, но он этого абсолютно не помнил. Еще хуже было то, что он снова «терял время». Не только минуты или часы, но и, как показало замечание Льюиса, целые дни.
Билли стало стыдно.
Вдруг он услышал рев толпы на улице. Он бросился к окну и удивленно увидел, что двор заполнен сотнями заключенных. Многие из них отчаянно махали лопатами; некоторые натянули капюшоны, чтобы скрыть свои лица.
Не веря в то, что происходит на его глазах, Билли-Н вышел из камеры, и закричал изо всех сил:
— Бунт! Бунт!
Карл Льюис бросил на него полный презрения взгляд:
— Миллиган, ты и правда идиот!
— Я видел, на улице! Они захватили двор! Вы ничего мне не сделаете! Они займутся вами, когда захватят этот корпус!
Льюис покачал головой.
— А ты только об этом и мечтаешь, да? Идиот! Они снимают фильм!
— Фильм?
— Представь себе, фильм. Для телевидения. Они снимают в Лиме, потому что она напоминает Аттику.
Расстроившись, Билли-Н вернулся в свою комнату, опустил голову и встал у окна.
Он мог бы догадаться — все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. В этом мире нет справедливости.
6. Опьянение тюремным вином
После интервью Аллена газета университета Огайо Латерн превысила тираж газет Афин, Колумбии и Дейтона вместе взятых. Во вторник 6 ноября 1979 года была опубликована статья Сюзанны Прентис.
МИЛЛИГАН НЕ ПОЛУЧАЕТ ЛЕЧЕНИЯ!
«Я знаю, что мне нужна помощь. Чтобы жить нормальной жизнью и внести свой вклад в развитие общества, мне нужно больше помощи, чем та, которую я получаю сейчас».
Известный эксперт по синдрому множественной личности доктор Корнелия Уилбур, которая работала с Миллиганом, утверждает, что он не получал надлежащего лечения после перевода из Афинского центра психического здоровья в государственную клинику для душевнобольных преступников в Лиме 4 октября этого года.
По ее мнению, Линднер видит в Миллигане психопата и шизофреника.
Доктор Уилбур описала клинику в Лиме как настоящий ад. Она утверждает, что Миллиган не получит должного лечения до тех пор, пока политики используют его в собственных интересах. Она хочет, чтобы Миллигана вернули в Афины.
«Я совершил несколько преступлений, — сказал нам Билли Миллиган. — Сейчас, я полностью осознал это. Мне стыдно… И мне пришлось жить с этим чувством вины очень долго. А сейчас, я живу, постоянно задавая себе один и тот же вопрос: вылечат ли меня, или я буду гнить здесь, пока не сдохну?»
Рейджен пришел в бешенство, когда Аллен признался журналистке в других преступлениях, Артур считал статью, написанную молодой женщиной, очень положительной, а Аллен был недоволен тем, как она воспроизвела его слова: «Она выставила меня слабаком — сплошное нытье и жалость к себе…»
Что касается Билли-Н, то он высоко оценил статью и не нашел в ней недочетов. Он бы сказал то же самое, если бы у него хватило для этого смелости, и если бы он так же легко, как Аллен, владел словом.
Статья вызвала гнев медицинской бригады Лимы и администрации Департамента психического здоровья.
Благодаря этому успеху Сюзанна Прентис получила место репортера в газете Коламбус Ситизен Джорнал сразу после окончания учебы на факультете журналистики. В отличие от других репортеров, которые пытались войти в контакт с Миллиганом, Сюзанна смогла лично общаться с ним каждый раз, когда хотела взять у него интервью. И Билли-Н вызывал ее время от времени, чтобы предоставить ей материал для статьи.
Когда Билли-Н спрашивал себя, откуда взялись газетные вырезки, которые он только что нашел под кроватью, раздался стук в дверь. Он поднял голову и увидел, как в его комнату входит Бобби. За ним шел Ричард и нес в руках клетку с двумя песчанками.
— Ну, давай! — сказал Бобби Ричарду, побуждая робкого молодого человека говорить. — Скажи. Скажи ему!
Но Ричард сделал шаг назад, покачав головой, и Бобби заговорил вместо него.
— Ричард через несколько дней будет проходить комиссию, и его социальный работник заберет песчанок и отдаст их в зоомагазин. Это обычная процедура, если ты идешь в суд или должен покинуть корпус на несколько дней. Но в большинстве случаев они не отдают тебе обратно этих животных, потому что администрация зоотерапии снова включает тебя в список очередников. У меня самого их уже четыре, это максимальное количество. А если они увидят, что у тебя их больше положенного, то отберут всех. Ричард сказал, что доверяет тебе. Он знает, что ты будешь кормить их и разговаривать с ними, чтобы у них не появились комплексы.
Эти последние слова вызвали недоумение Билли-Н, но он знал, что Бобби пытается развеять тревогу Ричарда.