Страница 8 из 10
Стрекоза как-то его предупредила:
– Изловит тебя, кровопийцу, Росянка.
– А вот и нет! – заносчиво ответил ей Комар, зная, что никакой зверь его еще ни разу не поймал. А тут какая-то неизвестная Росянка. Эка невидаль! И продолжал разбойничать, как и раньше.
Но вот однажды на вязком болоте заметил Комар во мху маленькую Травинку. Трава как трава, ничего вроде особенного во внешности: прямой стройненький стебелек и колосок, белые цветочки в зеленых колокольчиках.
– Уж не ты ли Росянка – комариная смерть? – на всякий случай спросил забияка незнакомку. Скорее из любопытства, чем из осторожности. Дальнейшее автор описывает так:
«Говорит Травинка приторным голоском:
– Погляди, Комар, на мои листочки!
Поглядел Комар на листочки. Круглые листочки лежат на земле, по краям их частые булавочки, на булавочках медвяная роса капельками.
Как увидел Комар те капельки, сразу пить захотел. Слетел на листок, опустил в каплю носок, стал росу медвяную пить.
Летела мимо Стрекоза, увидала Комара на листке и говорит:
– Попался Комар Росянке!
Хотел Комар крыльями взмахнуть – крылья к листку пристали; хотел ногами шагнуть – ноги увязли; хотел нос вытащить – нос прилип!
Изогнулись гибкие булавочки, вонзились в комариное тело, прижали Комара к листку – и выпила Росянка комариную кровь, как пил Комар кровь звериную, птичью и человечью.
Тут Комару и смерть пришла.
А Росянка и по сей день на болоте живет и других комаров к себе ждет».
В основе этого сказочного события – реалии, имеющие мес то на самом деле. Писатель лишь облек их в форму, удобную для детского понимания. Мы же обратимся к научным истокам описанного явления, которое может происходить не только с комарами.
Одной из таких маленьких лесных драм заинтересовался однажды английский натуралист Чарльз Роберт Дарвин, уже прославившийся к тому времени своими работами по происхождению видов, и … сделал в результате новое открытие. Не менее значимое, чем предыдущие.
Английский естествоиспытатель Чарльз Дарвин
А начиналась эта история очень буднично.
Летом 1860 года хорошо известный уже в ученом мире исследователь решил отдохнуть от повседневных забот близ Хартфильда – небольшой деревушки, где жила старшая сестра его жены. Близость к природе, тишина и чистый воздух способствовали этому. Ботанику всегда нравились пешие прогулки по живописным окрестностям, и он стал совершать их здесь ежедневно.
Во время одной из них он обнаружил среди кустиков вереска заросли обыкновенной росянки со множеством прилипших к ее листьям мух и мошкары. Дарвин был внимательным наблюдателем. Особенно его привлекали исключения. Здесь, похоже, подвернулся именно такой случай. Ученому доводилось слышать уже, что листья увиденного им болотного растения улавливают насекомых подобным образом. Но чтобы в таком огромном количестве?! Именно это его больше всего удивило. Маленькие крылатые пленники – живые, полуживые или уже мертвые – удерживались принудительно практически на всех окружающих его растениях. На самом крупном листе виднелись остатки сразу тринадцати различных насекомых.
В отличие от Гёте, которого в схожей ситуации торопила дорога, Дарвин никуда не спешил и мог спокойно заняться на росянковой лужайке детальным осмотром. Благо зеленых объектов вокруг хватало. Многие листья на росянках выглядели очень странно: то сомкнутые в мешочек, то загнутые по краям, наподобие маленького конвертика, треугольника или чашечки, то в каком-то ином, необычном для листового органа геометрическом положении.
Выбрав наугад дюжину растений, он произвел подсчеты. Из 56 раскрытых листьев на 31 находились мертвые насекомые или их остатки. Главным образом комары и мухи, легкомысленно сновавшие в теплом летнем воздухе, не ведая о близкой опасности. Самой крупной жертвой оказалась маленькая бабочка, присевшая, видимо, на миг отдохнуть на коварный зеленый кружочек, да так и не сумевшая с него снова вспорхнуть.
Несложно было догадаться, что истинный улов гораздо выше. Ведь многие листья не раскрылись, продолжая принудительно удерживать какую-то животную мелочь.
– А если прикинуть сезонную добычу? – задумался ненадолго Дарвин. Она представлялась громадной. Тем более (как подтвердилось и позднее) в листовые ловушки попадали приличных размеров цокотухи и небольшие изящные стрекозы.
– Все это не случайно, – решил ученый. Зачем понадобились маленькой росянке несвойственные зеленому растению хватательные движения? Исторически они могли возникнуть лишь в случае, если полезны организму. Это он твердо знал уже из предыдущих своих исследований. Выходит, малышка что-то выигрывает от такой ловли?
Вопросов возникало множество. Предмет оказался достойным того, чтобы его внимательно изучить в более удобной для исследования обстановке.
Он аккуратно извлек из родной обители несколько экземпляров вместе с корнями, отнес их домой и создал соответствующие условия для роста. Росянки оказались некапризными существами и быстро прижились на новом месте.
Не откладывая дело в долгий ящик, Дарвин провел первый простейший опыт. Наловил возле дома разных насекомых и стал прикасаться их тельцами к листьям растений. Тонкие реснички, или волоски росянки (Дарвин называет их щупальцами), торчащие на листе, повели себя точно так же, как на лужайке. Каждый раз после контакта с той или иной букашкой они приходили в движение и старались захватить легкую добычу.
Было совершенно ясно, что она им нужна. Но для чего все же? Ведь не ради же забавы тратят силы и драгоценную энергию зеленые питомцы солнца.
Ученый изменил условия эксперимента, стал помещать листья в различные азотсодержащие, а также в безазотистые жидкости. Двигательная реакция совершалась только в первых. Дарвин понял: здесь открывается большое поле для совершенно нового исследования. Все дело, стало быть, в питании, важнейшим элементом которого у растений как раз и является азот. Ради него, очевидно, и ведется столь необычная охота. Любопытно, что растение ведет себя при этом на редкость сообразительно и повадки у него словно у животного.
О своих наблюдениях и выводах он восторженно сообщил Аза Грею, выдающемуся американскому ботанику (кстати, иностранному член-корреспонденту Российской академии наук), с которым вел постоянную дружескую переписку.
К исследованиям подключился средний сын Дарвина – Френсис. Ботаник и физиолог, он был надежным сотрудником отца, часто выручавшим его при срочной экспериментальной работе. На сей раз она действительно была неотложной. И результаты остро интересовали обоих.
Френсис посадил росянки в большие горшки, наполненные мхом; разделил их посередине низкими деревянными перегородками и половину растений начал регулярно подкармливать мясом. Другую оставил существовать на собственном пайке – для контроля, как принято в научных опытах. А чтобы голодающие по воле ученых растения ненароком не испортили эксперимент и не вздумали ловить мошек сами, горшки закрыли сверху мелкоячеистой сеткой.
Процесс кормления опытной группы растений был прост и происходил следующим образом: на каждый лист исследователи клали один-два кусочка вареной говядины весом около 10 мг. Спустя несколько дней, когда она исчезала (куда и как – вы узнаете попозже), давали новый точно такой же обед. И так от начала июля до конца сентября.
Искусственная подкормка мясом уже через несколько недель дала первый результат. Росянки в этой группе стали выглядеть намного лучше тех, которые питались самостоятельно, то есть принятым в растительном мире способом. Они хорошо росли и развивались. А листья их содержали в своих клетках больше хлорофилла и крахмала.