Страница 8 из 14
В истории философии понятие «функция» не разрабатывалось специально как философская категория, но оно широко применялось. Смысловое содержание его варьировалось в пределах следующего содержания: войство, деятельность, работа. Как философская категория «функция» впервые была рассмотрена в марксистской теории, получившей название «материалистическая диалектика». Понятийный ряд достаточно широк:
• внешнее проявление свойств какого-либо объекта в данной системе отношений[63];
• деятельность, роль объекта в рамках некоторой системы, вид связи между объектами, когда изменение одного из них влечет изменение другого[64];
• форма воздействия предмета (явления) на другие предметы (явления)[65];
• отношение элемента к целому, которое делает действие элемента с точки зрения «интересов» данной системы целесообразным и, таким образом, служит обеспечению сохранения целого[66];
• избирательное, направленное на целостность, взаимодействие элементов системы в целом с внешней средой, выражающее ее внутреннюю целостную специфическую природу в отношении к внешней среде[67] и др.
Кроме того, более точное понимание категории «функция» требует уяснения специфики ее соотношения с такими понятиями, как «цель», «задача»[68], «деятельность». Уяснение данных соотношений необходимо, поскольку понятия «цели», «задачи», «функции», часто подменяя друг друга, встречаются в нормативных правовых актах, в научной и учебной литературе.
По мнению ученых, зависимость функций от целей (задач) проявляется, во-первых, в том, что цели (задачи) непосредственно обусловливают само существование функций; во-вторых, определяют их содержание и самым существенным образом влияют на формы и методы их реализации, предопределяют конкретные направления правового воздействия, то есть цель (задачи) первичны по отношению к функциям[69]. По мнению других ученых, цели (задачи) вторичны по отношению к функциям, то есть функции определяют цели и задачи. Нельзя поставить перед явлением какие-либо задачи, не зная его функций (А.И. Абрамов[70], Б.Т. Разгильдиев[71] и др.).
На наш взгляд, обе точки зрения являются обоснованными, так как такие соотношения можно рассматривать с различных аспектов. Так, например, если рассматривать институт местного самоуправления как элемент структуры государства, то в этом случае цель первична (объективна) по отношению к функциям местного самоуправления, так как условия функционирования института местного самоуправления определяются условиями жизни общества и государства. Если же рассматривать местное самоуправление как целостную систему, то в этом случае цель вторична (субъективна) по отношению к функциям института, так как она изначально будет определяться возможностями института и реализовываться через деятельность субъектов местного самоуправления. Кроме того, цель и задачи – категории по большей мере субъективные, поскольку любая деятельность перед началом осуществления требует постановки целей и задач.
Таким образом, цели (задачи) общества и государства определяют функции местного самоуправления как конституционного института, которые в свою очередь определяют цели (задачи) самого института и функции его органов.
Таким образом, сначала формируется система местного самоуправления в связи с общественно-объективными целями, а затем уже субъекты муниципальных отношений определяют и конкретизируют цели и задачи, которые реализуются в практической деятельности. Так, например, цели и задачи, закрепленные в Указе Президента РФ «Об утверждении основных положений государственной политики в области развития местного самоуправления в Российской Федерации», конкретизируются в программах социально-экономического развития муниципальных образований. В процессе функционирования происходит постоянное взаимодействие целей, задач и функций местного самоуправления, корректировка их взаимного содержания. Подобное непрерывное взаимодействие обусловлено теснейшей взаимосвязью указанных явлений и, в конечном итоге, их единством, ибо одно немыслимо без другого.
Таким образом, именно в контексте соотношения объективного и субъективного начал лежит одно из оснований отличий понятия «функция» от понятия «деятельность». Так, любое явление социальной действительности, в том числе и местное самоуправление, возникает при условии наличия соответствующих предпосылок и объективной необходимости, а реализация этих объективных целей возможна только через деятельность соответствующих субъектов. Однако если цель местного самоуправления как целостной системы имеет объективный аспект, то субъекты системы действуют в соответствии с субъективными установками. Деятельность является связующим звеном, благодаря которому цель из категории объективной превращается в реальность, в конкретный результат правового воздействия.
Таким образом, функции объективны и закономерны в социальной действительности, но понимание их, формулировка, классификация, а тем более реализация – это субъективный компонент. Осознавая объективную закономерность функций, их возводят в закон[72]. Задача исследователя состоит в том, чтобы полнее выявить объективные компоненты содержания функций института местного самоуправления и таким образом уменьшить субъективную составляющую при определении уже компетенции субъектов местного самоуправления.
При исследовании вопросов, связанных с рассматриваемой нами проблематикой, Э. Дюркгейм и Р. Мэртон указывали, что о функциях того или иного института судят не по тому, какие цели преследуются при его функционировании, а по тому, какие последствия, реальную пользу эти взаимодействия имеют для общества, поскольку не всегда практическая деятельность (реализация функций того или иного института) может отражать реальное предназначение института в обществе[73]. В связи с этим полагаем необходимым остановиться на одном моменте, который при всей своей, казалось бы, незначительности вызывает немало споров в научных кругах. Речь идет о том, что под функцией любого института нужно понимать только позитивное, прогрессивное юридическое воздействие, негативные же воздействия и их результаты необходимо рассматривать как дисфункции[74], под которыми понимается нарушение нормального взаимодействия с обществом (сообществом). В условиях интенсивного протекания общественных процессов, ускорения темпов социальных перемен может возникнуть ситуация, когда изменившиеся общественные потребности не находят адекватного отражения в функциях и структуре соответствующих институтов. В результате в их деятельности может возникнуть дисфункция. С содержательной точки зрения, дисфункция выражается в неясности целей института, в неопределенности его функций, в падении его социального престижа и авторитета, вырождении его отдельных функций в символическую деятельность, не направленную на достижение рациональной цели.
Одним из явных выражений дисфункции института местного самоуправления является, в частности, персонализация деятельности его органов, которая означает, что он перестал функционировать в соответствии с объективными потребностями и объективно установленными целями, меняя свои функции в зависимости от интересов отдельных органов и должностных лиц.
Однако наряду с преднамеренными, ожидаемыми результатами, ради которых местное самоуправление как система функционирует, существуют такие последствия, которые не ожидаются, до поры до времени даже не осознаются, но их значения нельзя не учитывать. Это так называемые латентные функции (косвенные, побочные), которые существуют наряду с явными (преднамеренными) функциями[75]. Анализ латентных функций позволяет получить полную картину взаимозависимости, взаимоувязанности различных институтов, их способности выполнять неожиданную для общества в целом и для других институтов роль. Данная проблематика нуждается в дальнейших исследованиях, поскольку любой институт полифункционален (имеет много последствий), совмещая явные и латентные функции, функции и дисфункции, то для того чтобы адекватно оценить функцию института, необходимо проанализировать так называемый агрегированный результат его деятельности.
63
Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. М., 1991. С.504.
64
Новейший философский словарь / сост. А.А. Грицанов. Минск, 1998. С. 783.
65
Тугаринов В.П. Философия сознания. М., 1971. С. 171.
66
Райбекас А.Я. Вещь, свойство, отношение как философские категории. Томск, 1977. С. 156.
67
Материалистическая диалектика как научная система / под ред. проф. А. П. Шептулина. М., 1983. С. 205.
68
Цель – предвосхищение в сознании результата, на достижение которого направлены действия. Задачи – промежуточные этапы в достижении цели. Философский словарь / под ред. И.Т. Фролова. М., 1991. С. 512.
69
Еремин А.Р. Реализация права человека и гражданина на местное самоуправление в Российской Федерации: конституционные вопросы. Саратов, 2003. С. 84.
70
Абрамов А.И. Понятие функции права // Журнал российского права. 2006. № 2. С. 78.
71
Разгильдиев Б.Т. Задачи уголовного права Российской Федерации и их реализация. Саратов, 1993. С. 46.
72
Как известно, отражение объективной действительности относится к сфере субъективности и представляет собой субъективную диалектику, которая субъективна лишь по своей форме, по способу существования, но объективна по источнику, по происхождению. См.: Материалистическая диалектика как научная система / под ред. проф. А. П. Шептулина. М., 1983. С. 5.
73
Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. С. 413.
74
См.: Торопов АА. Восстановительная функция права: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1998. С. 12.
75
См.: Общая социология: учеб. пособие / под общ. ред. А.Г. Эфендиева. М., 2007. С. 237.