Страница 29 из 38
- Первый ингредиент, золотце, - подсказал ей Джексон. - Но сначала вдохни. Не забывай дышать.
- Не забуду. Во-первых, тертый шоколад.
- Ладно, только дыши, - взмолился Джексон. - А во-вторых?
- Сахар, - слабым голосом ответила Хелена, когда он уже сворачивал к больнице.
Джексон остановил машину на стоянке, выскочил наружу и бросился к пассажирскому сиденью.
- Яичные желтки, - сказала Хелена, когда он подхватил ее на руки.
По пути в приемный покой она продолжала перечислять оставшиеся ингредиенты.
- Она рожает! - крикнул Джексон медсестре.
- Вы ее муж?
- Да, муж, - не моргнув глазом соврал он. Он никому не позволит разлучить его с Хеленой. Пусть только попробуют.
В ту же секунду к ним подкатили инвалидное кресло. Джексон осторожно усадил девушку, и медсестра куда-то ее повезла.
Джексон слышал, что дыхание Хелены снова участилось. Боль вернулась. Он повернулся к женщине, заполняющей финансовые документы, и протянул кредитку.
- Я иду с ней. Забудьте об условиях страховки. Я обо всем позабочусь. Давайте я подпишу что требуется.
- Не знаю, когда вы в последний раз лежали в больнице, мистер... Кастл, - пробормотала женщина, взглянув на его карточку, - но это очень дорого. Вы, наверное, не понимаете...
Он уставился на нее, сжав губы.
- Уверяю вас, я в состоянии оплатить счет. Более того, я спешу. Я должен быть с женой. Если хотите, чтобы я подписал документы, давайте сейчас. Или принесите мне их позже.
Пару секунд медсестра колебалась. Затем пододвинула к нему лист бумаги. Джексон подписал не глядя.
- Куда? - спросил он.
- На второй этаж. Ее подготовят. Затем вы сможете быть с ней.
Через пятнадцать минут он оказался вместе с Хеленой в родильной палате.
- Наверное, мне надо позвонить кому-нибудь из братьев, - предложила она. - Еще не поздно. Джексон покачал головой.
- Акушерка сказала, что схватки стали слишком частыми. Я уже здесь и останусь с тобой до конца.
- Прости.
- Не надо извиняться. Я хочу остаться. Хочу помочь. - Он заглянул в ее милые глаза цвета морской воды и увидел в них нарастающую боль. Джексон взял ее за руку. - Давай я помогу тебе. Смотри мне в глаза. Разговаривай со мной, Хелена. Обопрись на меня.
Она заговорила. Она объяснила, как ей нужно дышать, и Джексон пытался ей подсказывать.
Когда боль становилась слишком сильной, он массировал ей спину. Когда ее волосы намокли от пота и начали липнуть к лицу, он дал ей пососать кубики льда.
На протяжении нескольких часов Джексон старался облегчить ее страдания и жалел, что не может принять на себя ее боль.
Но ей было все хуже. Схватки становились все более частыми и болезненными.
- Хочется тужиться, - прошептала она искаженным голосом.
- Еще рано, - ответил врач. И взглянул на Джексона.
Тот кивнул и повернулся к Хелене.
- Давай еще о чем-нибудь поговорим. Я рассказывал тебе, как Оливера вызвали в школу из-за того, что я заглядывал к девушке под юбку? - спросил он.
- Думаешь, меня это.., волнует? Думаешь.., думаешь, я хочу.., знать об этом? - прошипела Хелена сквозь зубы.
Джексон чуть было не улыбнулся. Этот ответ, совершенно ей несвойственный, доказывал, как сильно она страдает.
- Я все равно расскажу, - продолжил Джексон, отчаянно надеясь, что, если ему удастся отвлечь ее и даже разозлить, она забудет о боли. Он начал рассказывать историю, имеющую мало общего с реальным случаем из его детства и предназначенную лишь для того, чтобы отвлечь Хелену от желания тужиться. - Конечно, Элеонора не была настоящей женщиной. Это был всего лишь манекен из кабинета биологии. К тому же, золотце, она совершенно не похожа на тебя. Ее пластмассовые ноги не идут ни в какое сравнение с твоими, гладкими и красивыми. Хочешь еще одну историю, дорогая?
- Я.., ничего не хочу. Но ты, Джексон, за это ответишь, - шепотом пригрозила Хелена. Врач сочувственно улыбнулся Джексону.
- Все мамы говорят это папам. Конечно, у вас другой случай. Вы же...
Естественно, врач знал, что Джексон не отец ребенка. Он ведь знаком с Хеленой. Джексон мысленно поблагодарил этого человека за то, что он не выгнал его из родильной палаты, Хелена издала низкий, протяжный стон.
- Ну пожалуйста, - взмолилась она. - Сейчас уже можно?
В ее просьбе было столько страдания, что Джексон не мог не повернуться к врачу.
- Доктор?.. Тот кивнул:
- Да. Теперь можно тужиться. Помогите ей. Считайте до десяти между потугами. Поддерживайте ее.
Джексон обхватил Хелену за спину, пока врач и акушерка помогали ей принять правильное положение.
- Тужься, золотце, - подсказал он, но она уже начала. - А теперь считаем. Один, два, три...
- ..четыре, пять, шесть... - продолжила вместе с ним Хелена. - Теперь можно?
- Еще нет.., девять, десять, - закончил Джексон, перескочив через пару цифр. - Давай.
Вместе они считали. И тужились. Снова и снова. Хелена устала, ее стоны становились все более громкими, дыхание - еще более частым.
- Я.., я.., я больше не могу, - сказала она.
- Еще один раз, - настаивал доктор. - Тужьтесь сильнее.
И Хелена стиснула ладонь Джексона с такой силой, что их руки чуть было не приварились одна к другой. Джексон старался передать ей свою силу.
- Головка прорезалась, - сказал врач, и Хелена продолжила тужиться.
Мыча от напряжения, она вытолкнула своего ребенка в мир, прямо на руки доктору.
Тот улыбнулся задыхающейся Хелене.
- Вот она. Ты справилась, Хелена. У тебя девочка.
В течение нескольких секунд Хелена никак не реагировала на эту новость. Затем откинулась на руки Джексону.
- У меня девочка, Джексон, - беззвучно прошептала она, прижимаясь к нему своим измученным телом.
Джексон улыбнулся ей, погладив ладонью ее влажные волосы. Хелена улыбнулась в ответ и лишь затем взглянула на крошечного человечка на руках у врача.
- Хотите перерезать пуповину? - спросил врач у Джексона, и тот, взяв ножницы, с удивлением обнаружил, что его руки дрожат.
Он был поражен видом беспомощного маленького существа, крохотной девочки, которую акушерка передала наконец Хелене. Он с умилением смотрел, как розовые губки ребенка ищут сосок на ее сливочной груди. Ни в какой церкви он не испытывал такого благоговейного трепета, как сейчас, при виде нового человека, пришедшего в этот мир, чтобы занять причитающееся ему место.