Дверь в...

- О да, с этим проблем нет. Она совершенно точно нормальная.

- Сколько она уже у вас? – А вот это опасный вопрос.

- Сутки.

- Почему не позвонили раньше?

- Ждал, пока успокоится. – Раздался недоверчивый смешок полицейского, после чего Эдвард что-то смущенно пробормотал. Я не знала, к чему это относится. Мог ли он различить запах того, чем мы с Эдвардом занимались в ванной и на опушке? Если да, то хорошо, что я теперь не умела краснеть…

- Думаете, она сбежала от создателя?

- Это очевидно.

- Богачи, как я вижу, продолжают развлекаться, - досадливо вздохнул полицейский, и я поняла, что такое преступление – создание вампира – случается в этом мире.

- Я тоже так думаю, - ответил Эдвард.

- Где вы, говорите, ее нашли?

- На реке, можете пройти по следу. – Вот теперь я познала смысл нашей с Эдвардом утренней «прогулки», и даже то, почему к реке он нес меня на руках. Чтобы мой след на земле тянулся оттуда к дому. Надо же, все продумал.

- Ну что же, будем брать, - сказал полицейский, и я зарычала, внезапно осознав, что меня собираются куда-то забирать отсюда. – Надеюсь, вы правы, и она не будет сопротивляться. Она сказала, как ее зовут?

- Белла, - ответил Эдвард, и я услышала приближающиеся со всех сторон шаги, отчего зарычала еще сильнее, и даже вскочила со стула, занимая угрожающую позицию. Я знала, что должна уступить и делать, что говорят, но инстинкт самосохранения был сильнее, диктуя бороться с нападающими.

- Белла, - приветливо сказал полицейский, появляясь в дверях; это был огромный негр, на голову выше Эдварда. - Тебе нечего бояться. Придется проехать с нами и дать показания. Мы зарегистрируем тебя, сделаем документы, объясним правила и отпустим, если ты докажешь, что можешь позаботиться о себе сама. Честное слово. Это займет немного времени: от нескольких дней до пары месяцев. Мы хорошо позаботимся о тебе, обещаем.

Эдвард за его спиной мне отчаянно кивал, чтобы я соглашалась. Мне почти удалось взять себя в руки и усмирить рычание, но движение справа меня потрясло: в окно медленно влезал другой вампир. Инстинкты взяли верх, и я снова зарычала, теперь совершенно не отдавая себе отчет в том, что делаю.

- Берите ее! – кричал кто-то.

- Заходи справа!

Я отчаянно сопротивлялась, кусалась, вырывалась, визжала и даже ругалась словами, которых никогда прежде не было в моем лексиконе. Я была очень сильна, но их было больше. В конечном итоге меня скрутили, втроем удерживая от борьбы. Я продолжала рычать и дергаться, и только когда меня вывели наружу и потащили к большой машине, напоминающей перевозную камеру, я заскулила, ища Эдварда глазами и зовя его по имени.

- Я здесь, - отозвался он, кладя руку на мое плечо откуда-то сзади. – Пожалуйста, не сопротивляйся.

- Не отдавай меня! – взмолилась я, плача сухими вампирскими слезами, мне было дико страшно.

- Все будет хорошо, - уговаривал он; я всхлипывала и упиралась ногами, вспарывая ими землю, пока меня пытались запихнуть в крытый кузов, как будто я преступница. – Тебя вскоре отпустят.

Силой меня усадили на скамеечку, но я все равно рвалась на выход, вопреки благоразумию.

- Эдвард! – визжала я, как будто меня забирают навсегда. – Эдвард, пожалуйста!

Его несчастное лицо попало в поле моего зрения, и я могла бы сказать, что ему так же плохо, как и мне, но он тщательно скрывает это.

- Я не могу пойти с тобой, – качал он головой умоляюще.

- Ну почему же, - неожиданно вмешался полицейский, не спешивший закрывать заднюю дверь кузова. – Вы можете поехать с нами, если с вами ей спокойнее. Конечно, если хотите.

- Хорошо, - поспешно согласился Эдвард, тут же запрыгивая внутрь, пока полицейский не передумал. Я заметила все: затаенное торжество в глазах Эдвада, как будто он предполагал, что так и будет; ухмылочку на лице полицейского, прежде чем он захлопнул дверь, означавшую, что он догадывается о нашей более близкой, чем показывает Эдвард, связи.

Едва Эдвард оказался внутри, я непроизвольно выдохнула от облегчения. Трое вампиров, державшие меня, перестали ломать мне руки, а один даже спросил, может ли он отпустить меня, и не сбегу ли я тогда.

Я пообещала вести себя прилично, и как только мои руки оказались освобождены, я бросилась в объятия Эдварда. Кажется, это никого не удивило. Эдвард тут же усадил меня на свои колени, широко улыбаясь, и я, как загнанный зверек, свернулась калачиком на его груди. Он гладил меня по голове, как ни в чем не бывало, и шептал слова утешения, избегая, конечно же, разговоров о моем настоящем происхождении.

Другие трое вампиров сразу расслабились и переглядывались, ухмыляясь. Это позволило мне надеяться, что я не сделала ничего неправильного. Тогда-то я и поняла, что в мире Эдварда законы в самом деле либеральны, и правил здесь куда меньше, чем у нас, а к гражданам относятся намного терпимее.

Я провела несколько дней в огромном современном здании в форме пирамиды, сделанном из стекла, где все этажи были прозрачными. Эдвард не отходил от меня ни на шаг, ему позволили быть моей нянькой, потому что при нем я вела себя спокойнее. Задавали тысячу вопросов, но я придерживалась той версии, которую мы обсудили. Если я правильно поняла, то все решили, будто меня создал «заигравшийся в Бога» богатый вампир. Берега реки было решено прочесать в поисках моих следов, которых они, конечно же, не найдут, но об этом Эдвард умалчивал. Как он сказал – это уже не наше дело, что полицейские настолько нерасторопные.

Мне сделали документы без денежных поборов и промедления, как это точно было бы в моем мире. А затем, убедившись, что Эдвард готов взять за меня ответственность, совершенно спокойно отпустили, пожелав удачи и процветания. Я не могла поверить, что все оказалось настолько легко! Теперь я понимала, почему Эдварда раздражало количество наших законов, и почему он хотел домой.

Но это не отменяло того факта, что в моем мире остались мои несчастные родители и друзья, и что мой мир все равно мне ближе, чем мир Эдварда. Я хотела вернуться, а он вынуждал меня остаться здесь. В конце концов, он задолжал мне после насильственного обращения!

- Эдвард, это нечестно, - выговаривала я, укладывая в сумку свои вещи, а он выкладывал их обратно со словами, что на один день мне хватит того комплекта одежды, что на мне.