Страница 52 из 65
- Эдвард! – прохрипела я; от страха, что сегодняшняя ночь действительно разделит нас навсегда, у меня скрутило живот, и все органы взбунтовались. Оказывается, я гораздо сильнее верила в то, что Эдвард не сможет меня оставить, чем думала. И вот он, стоит на той стороне в напряженной позе, смотрит, словно уже потерял меня.
«Бом-м!»
Я не считала удары часов, только знала, что время истекает. Я пыталась отпустить Эдварда, но вместо этого потянула руку в проход, чтобы в последний раз дотронуться до любимого. Безмолвно умоляя его не бросать меня.
Но Эдвард снова отшатнулся. И видеть это было невыносимо больно, просто чудовищно. Словно бы он… предал меня.
- Пожалуйста… - едва пошевелились мои парализованные губы, и слезы хлынули из глаз. – Эдвард!
Я взвизгнула, когда раздался еще один удар часов. К такому повороту я точно не была готова. К такому сильному чувству внутри меня. Словно бы я целый год не знала о его существовании, обманывала себя ложным убеждением, что все не настолько серьезно. Что я переживу разлуку…
«Бом-м!»
Правда обрушилась на меня, словно штормовой шквал, смела все другие эмоции, менее важные. Глядя на Эдварда, я осознала, что жить без него будет невозможно. Слишком тяжело. Он – весь мой мир. Я погибаю от того, что он стоит так близко, в двух шагах, однако это было то же самое, как если бы мы были на двух разных планетах. Никогда я еще не испытывала ни к кому такого сильного чувства. Эдвард был необходим мне даже сильнее, чем воздух! И он стоит там, а я остаюсь здесь, и это так неправильно.
- Я люблю тебя! – вырвался из моего горла отчаянный крик, смешанный с рыданиями. – Люблю тебя, Эдвард!
«Бом-м!»
Зажмурившись, я закричала от боли. Просто дала волю эмоциям, выплескивая их в виде ужасного крика, не надеясь ни на что.
Что-то холодное коснулось моей ладони – рука Эдварда. Не переставая рыдать, я отчаянно вцепилась в нее. Нашла мягкие бронзовые локоны привычным движением, потеряла опору под ногами, потянулась навстречу и прильнула к любимому каменному телу. Его холодные губы были везде, на моих губах, лице и шее, жадные и безумные, грубые и страстные, а я, как беспомощная пойманная птичка, барахталась в его сильных руках. И мне не хотелось, чтобы он отпускал меня даже на мгновение.
«Бом-м!»
Поцелуй стал яростным и жестким, заключительным аккордом нашей связи, любви, о которой мы двенадцать месяцев молчали… Но сейчас ею дышало каждое наше движение… Вампир намотал мои волосы на руку и грубо целовал, но сейчас мне было наплевать на боль физическую. Я понимала, что в любую секунду преграда разделит наши тела, разлучит нас друг с другом, но не могла заставить себя сделать ни шаг вперед, ни шаг назад. Пусть сами силы природы нас рассудят.
Но ничего не происходило. Любимые руки все еще были обернуты вокруг меня, наши дыхания сливались в жадном поцелуе, и вокруг, словно приближающиеся черные тучи на небе, нарастала неестественная тишина. Пока до меня не дошло, что она продолжается слишком долго.
Я распахнула глаза, а вампир лишь крепче прижал меня к себе, шепча на ухо, предчувствуя бурю:
- Не смотри, не смотри вокруг… Все будет в порядке…
- Нет… - вырвался у меня жалкий стон, когда я узнала знакомые лощеные стены без признаков пыли. Я еще не готова, решение не принято! Как же я могла оказаться на ТОЙ стороне?! Ужас подступил к горлу колючим комком, и я начала вырываться, как будто еще был шанс успеть вернуться на свою территорию.
- Поздно… - пробормотал Эдвард, подписывая мне смертный приговор. – Не сопротивляйся…
Я его не слышала, упираясь в сильные плечи, толкая его. Это было нелогично: если дверь закрыта, бессмысленно бежать. Мои слезы отчаяния и боли сменились на удушающие слезы ужаса, из горла вырывались отчаянные всхлипы.
- Что теперь со мной будет? – молила я задыхающимся голосом. – Ты сможешь спрятать меня? Ты защитишь меня?
- Нет, нет, так не получится… - бормотал он на каждый мой вопрос, его холодные губы блуждали по моей скованной страхом шее, порождая еще большую дрожь, как будто я и сама заледенела. Он дышал глубоко и часто, словно никак не мог насытиться.
Эдвард прервал поцелуй всего на мгновение, чтобы вновь бросить на меня сумасшедший черный взгляд; его зубы были обнажены, и я бы подумала, что он в ярости, если бы не была так сильно поглощена своим огромным страхом, от которого едва могла дышать.
- Ты сильная, Белла, ты справишься, - решительно произнес он и снова наклонился, обнимая меня еще крепче, будто хотел слиться со мной в единое целое. Казалось, он сейчас сломает мне кости. Его руки дрожали сильнее, чем дрожала я.
Однако настолько убаюкивающими, уверенными были его слова, что, не видя выхода из моего положения, я начинала верить ему. Может быть, именно поэтому следующие события стали для меня полной неожиданностью.
Мои глаза широко распахнулись от резкой, пронзительной боли, как будто полоснули ножом. Одно короткое мгновение, меньше секунды, я бездумно смотрела в темный потолок… а затем, когда минула, кажется, вечность, во время которой я словно балансировала на одной ноге, и время потекло дальше… я упала в пропасть, чувствуя и слыша, как вампир, тяжело дыша, делает глоток… и еще… и еще… с тихим стоном прижимаясь еще сильнее… приводя меня этим в ужас…
Из моей груди вырвалось что-то похожее на слабое шипение, потому что это не было так, как обычно: осторожно, терпеливо и бережно…
Это было слишком сильно, слишком быстро… Это было абсолютно точно опасно. Это было чертовски больно.
Мой удивленный вскрик совпал с яростной конвульсией моего тела, автоматически пытающегося избежать боли. Я дернулась назад, изгибаясь, отталкивая от себя Эдварда… по-настоящему борясь, впервые за год… но это было то же самое, что пытаться сдвинуть с места скалу.
Мои глаза закатились, а из горла вырвался отчаянный хрип. И в то же мгновение мое сопротивление сработало, Эдвард резко выпустил меня. Я отшатнулась, покачнулась, но устояла на ногах. Одну бесконечную секунду мы смотрели друг на друга: Эдвард – дико и пронзительно всматриваясь, словно ожидая от меня чего-то особенного, я – недоверчиво и испуганно, пораженная его предательством. Подняла руку к шее, думая найти там огромную рану, от которой по телу расползается эта убийственная боль. Но не нашла ничего, кроме гладкой кожи, хотя казалось, что горло пылает, будто выдран кусок вместе с частью плеча, или сломана кость, или боль вот-вот доберется до самого сердца…