Дверь в...

- Эммет коллекционер, собирает женские портреты и даже сам рисует иногда. У него целая галерея, посвященная самым красивым женщинам нашего мира.

- А что в этом смешного?

- Просто он… ну, знаешь, огромный, на голову выше меня и Джаспера, с широченными плечами и устрашающими мускулами, как у бойца. Но при этом он невероятный добряк. Это совершенно не вяжется с его внешностью. Любой, кто его встречает, поначалу пугается. И только позже становится ясно, что он безобиден, как дитя.

- Забавное сочетание, - согласилась я с улыбкой, невольно вспоминая Розали, которая постоянно восхищается накачанными парнями, мечтая при этом, чтобы при всей их грозной наружности они не были мужланами. К сожалению, ни один из ее знакомых не обладал и тем и другим качеством одновременно, чтобы понравиться надменной красавице. Может, поэтому она всем и отказывала…

Мы въехали на территорию Форкса, и у меня от воспоминаний защемило сердце. Все выглядело так же, как и год назад – старые уютные домишки, утопающие в буйной зелени, стволы деревьев покрыты мхом, и мало людей на улицах. Тыквы в каждом дворе, в которых завтра будет подрагивать пламя, сегодня еще были безликими и пустыми. Темнело.

Наш неприметный темно-синий форд свернул на узкую дорогу, уводящую в сторону бабушкиного дома. Теперь-то я знала, почему бабушка так держалась за него, не желая уезжать с мамой и папой во Флориду. Кто бы кроме нее стал присматривать за дверью и чудовищами? А я была совсем мала.

Я искоса посмотрела на Эдварда, его ответный взгляд был пронизан таким пылающим предвкушением, что я протянула руку и пожала его плечо.

- Так ты останешься? – не без дрожи спросила, боясь, что он передумает в любой момент.

- Не знаю… Я очень хочу домой, - прошептал он, подтвердив мои опасения. – Но мысль об одиноком существовании теперь пугает меня.

- Тогда оставайся, - предложила хрипло. – Пожалуйста…

- А ты заглянешь ненадолго ко мне… в гости? – предложил он в ответ, отвернувшись в окно и не желая встречаться глазами. Я знала, что жертва, которую я жду от него, слишком велика.

- Загляну, если это безопасно, - я согласилась.

Эдвард вяло улыбнулся, и мы выехали к дому бабушки.

Отсутствие ухода превратило дом в землянку. От сырости теперь не только крыша, но и стены покрылись мхом. Прежде любимые бабушкой розовые кусты выродились, больше напоминая полузасохшую колючую изгородь. Окна были темными и негостеприимными, а замок, которым я закрывала ворота, сильно заржавел.

Мы открыли дверцы машины и вышли, вдыхая холодный лесной воздух. Моросил дождь, делая сумерки еще более темными, как будто уже почти наступила ночь.

Где-то в чаще заухала сова, и Эдвард посмотрел на меня.

- Знаешь, я бы мог притащить в свой мир ваших хищных зверей; медведей и львов, особенно. Их кровь почти так же хороша, как человеческая. Я бы разбогател, если бы сделал это.

- У вас что, совсем нет хищников? – удивилась я, мы никогда не обсуждали, какие дикие животные выжили на стороне Эдварда.

Он печально покачал головой.

- Свиньи, коровы, лошади… Мелкие не в счет, они используются только как закуска в ресторанах и стоят дороже, чем человеческая кровь. Это считается… ну, экзотика, что ли.

Я захлопнула дверцу машины и пошла вынимать багаж, но Эдвард опередил меня, двигаясь быстрее. Мог себе позволить это здесь, вдали от посторонних глаз.

Я вспомнила, как впервые наблюдала эти его молниеносные перемещения, как пугалась и вздрагивала. Сейчас я ни капельки не боялась моего цивилизованного вампира.

- И ты ни разу не попробовал? – я удивилась, ведь Эдварду этим летом исполнилась одна тысяча семнадцать лет.

Он пожал плечами.

- Не было необходимости тратить такую огромную сумму фактически ни за что, меня устраивала моя жизнь и так. Да и не был я богат, говорю же. Ты вот тоже не пробовала французское вино за восемь тысяч долларов, - засмеялся он, и я поняла аналогию. Действительно, при обилии другого, более дешевого вина, я не расстраивалась, что не попробовала дорогое, тем более и то, и другое было почти одинаковым на вкус. Но тут ведь соблазн состоял не в самой крови, а скорее в возможности укусить живое животное, стать хотя бы на секундочку настоящим вампиром, понять, что это такое.

- А как же любопытство? – улыбнулась я, пиная камушки, попадающиеся под ноги, пока мы, не торопясь, шли к воротам.

- Ты знаешь, сколько нужно выпить кроликов, чтобы насытиться? – спросил с досадой Эдвард.

- Нет.

- Сотню.

- Как семечки, - я посмотрела на моего вампира, он не был довольным.

- Один кролик – никакого интереса, - сказал он. – Только дразнить себя. Напрасно потраченные деньги.

- Ясно, – согласилась я, стараясь не представлять процесс, потому что для меня он не выглядел приятным.

Я открыла ворота, морщась от запаха влажного запустения, преследующего каждый мой шаг. Даже тропинка заросла травой, пробивающейся сквозь плитку. Повсюду в клумбах торчал бурьян и репейник вместо прежних цветов, выращенных заботливой рукой бабушки.

- А разве ты не говорил, что у вас запрещено кусать? – спросила я, открывая дверь, ведущую в сам дом. Эдвард позади меня нес чемоданы. – Как же это разрешают в ресторанах?

- Незаконно – это запрещено. Для этого нужно вносить предоплату и занимать очередь, невозможно просто прийти в ресторан и заказать любое блюдо на выбор. У нас все не так устроено. Живой кролик, к примеру – это год непрерывного труда. Больше повезло тем, кто работает на фермах – у них есть привилегии. Простому бессмертному куда сложнее.

Эдвард улыбнулся, внося чемодан внутрь, пока я нащупывала отсыревший выключатель. Свет не сработал, и я вздохнула, на ощупь отправляясь в подвал, чтобы включить рубильник.

- Похоже, у нас жизнь вампира куда приятнее, - намекнула я, и Эдвард снисходительно фыркнул, поднимая рубильник вперед меня, после чего дом озарился светом.

- Многие богачи получают лицензии и разводят мелких животных сами. Но этого, конечно, недостаточно, чтобы полностью обеспечить себе пропитание. Даже богатые пьют свежую кровь лишь по праздникам, - он поймал меня в объятия, когда я оступилась на темной деревянной лестнице.