Хищники

- Они не знали, что этого недостаточно, - пробормотал он с непонятной Арнольду нежностью и поцеловал девушку в губы.

- Зато следующие узнают, - и когда Эдвард обернулся к нему, Арнольд указал дулом пулемета в небо.

Они все посмотрели вверх, на темнеющий вечерний небосвод, на котором один за другим… раскрывались парашюты. Их были десятки. Арнольд видел это далеко не впервые – сезоны повторялись вне зависимости от того, сколько выжило человек или Хищников в очередном противостоянии. Это как игра. Планета – игровое поле. И игрушки – люди.

Эдвард хищно втянул носом воздух, не веря глазам своим. Он думал, теперь все закончилось. А получается – это лишь начало нового витка? И ни одного корабля не осталось, чтобы попытаься улететь отсюда, как он того хотел…

- Дичь прибыла, - мрачно сообщил Арнольд, наблюдая за белыми точками в небе. – Охотники не заставят себя ждать…

- Они прибудут на кораблях… - покачал головой Эдвард и улыбнулся, глядя любимой в глаза и строя новый план…

- Ты обратишь меня? – пробормотала девушка взволнованным шепотом. Она больше не желала оставаться уязвимой, неважно, какова будет цена за это.

- У меня нет выбора, - улыбнулся ее любимый вампир, понимая, что его девушка гораздо сильнее духом, чем ему казалось вначале. Она спасла его. Она убила монстра, защищая его. И ни капельки не дрогнула. Она справится со всеми трудностями, которые предстоят. – Я сделаю, что угодно, чтобы вернуть тебя домой… живой.

- Жаль, что я не обладаю такими возможностями, как у тебя, парень, - проворчал Арнольд и восхищенно рассмеялся, не обращая внимания на собственную боль и клокочущую в горле кровь. – Вместе мы бы смогли больше.

- Я могу это устроить, - загадочно проговорил Эдвард, снова и снова целуя любимую, радуясь тому, что они живы… на этот раз.

Он помог Арнольду подняться и опереться на него, другой рукой поддерживая девушку, и они медленно побрели прочь, зная, что парашютисты обязательно найдут их город.

Они шли мимо пепелища, на котором тут и там лежали тела людей, с которыми еще недавно они вместе жили, ели, вели беседы… с которыми вместе боролись за свою свободу. Эдвард больше не слышал ниоткуда сердцебиения… в живых остались только трое. Зрелище смерти было впечатляющим… чудовищным…

Белла судорожно прижималась к руке любимого, с опаской и содроганием переступая через мертвецов. Ее душили слезы сочувствия к погибшим, а так же ненависти к тварям, не ценящим человеческую жизнь.

- Надеюсь, хоть теперь ты не будешь утверждать, что ты самый ужасный монстр? – пробормотала она с болью в голосе своему вампиру, оглядываясь вокруг.

Эдвард чувствовал, что он сильно изменился изнутри. Пройдя такое ужасное испытание, видя, как даже его хрупкая Белла вступила в борьбу за выживание, он не мог не думать о том, что их ждет дальше, к чему все это приведет. Прежние убеждение потускнели перед перспективой остаться на этой планете навсегда. То, что он раньше считал правильным и неправильным, потеряло свое значение, окрасилось новыми цветами. Он чувствовал себя иным. Хотел выжить. Единственное, что осталось для него неизменным – потребность, чтобы Белла жила, и уже неважно, какой ценой. Ничто не было хуже смерти, которую предложили им здесь.

- Нет, не буду, - согласился он и прижал девушку к себе, помогая ей идти.

- Кто же ты такой? – пробормотал Арнольд, и по его бледному лицу стало понятно, что жить ему осталось совсем недолго. Практически, Эдвард нес его, а не вел.

- Скоро узнаешь… - многозначительно пообещал вампир и ослепительно улыбнулся, обнажая ровные, белые зубы. </p>

<p>

Глава 4. Обещания</p>

<p>

Арнольд не помнил, как оказался здесь. Он думал, что уже умер. Но оказалось, что он просто потерял сознание на время. Это было не важно, так как он чувствовал – смерть уже близко. Его тело было слабым, он не ощущал конечностей. Ему было холодно, несмотря на то, что вокруг стояла тропическая ночь, и он знал, что в обычном состоянии он бы уже вспотел.

Свет двух лун проникал сквозь маленькое окошко, позволяя глазам увидеть силуэт, сидящий рядом с ним на полу. Это был Эдвард. И они, по всей видимости, находились в городе, в комнате Арнольда. Значит, парень дотащил его и положил сюда.

Поза Эдварда выражала мучение, сомнение. Он непрерывно смотрел на Арнольда, и даже не улыбнулся, увидев, что тот пришел в себя.

Эдвард размышлял о том, как быстро при определенном стечении обстоятельств могут поменяться убеждения. Еще вчера он был готов сделать что угодно, чтобы его Белла сохранила свою душу, а сам он не вернулся к прошлой, темной части своей жизни. Но сейчас он сомневался в том, что данная позиция в подобных обстоятельствах оправдана. Разве могут на этой планете, наполненной смертью и жестокостью, работать прежние законы, в которые он верил?

В перспективе было всего лишь два пути.

Первый – продолжать цепляться за то, кем он старался быть последние восемьдесят лет, позволив всему идти своим чередом. Дать погибнуть Белле, веря в то, что ее душа попадет в Рай, о котором они столько говорили. Найти способ умереть самому, уйдя в неизвестность с чистой совестью, принеся в жертву своим моральным принципам жизни - свою и любимой, - но зато с надеждой на прощение где-то «там, наверху». Причем, неизвестно, существует ли место под названием «где-то там, наверху» здесь, на этой Богом забытой планете.

И второй путь – бороться. За свою жизнь и счастье, за жизнь Беллы и других людей, которые появятся.

Какой ценой бороться – вот это был очень сложный вопрос. Эдвард не мог не признать, что цена окажется чудовищной – он может подарить жизни, но для этого ему придется и отнять, очень много. Справится ли он с самим собой, сможет ли существовать дальше, зная, что он сделал? Сможет ли это принять Белла, когда осознает, скольким придется пожертвовать и какие поступки совершить? Простит ли она его?

Он мечтал подарить ей счастливое будущее, даже ценой своей жизни. Затем, когда он понял, что она не может жить без него, он согласился на уступки. По-прежнему надеясь, что сделает все правильно, и ее существование, хоть и изменится, все же останется светлым и счастливым. Сейчас он не мог дать ей ни того, ни другого. Сейчас он обречет ее на темный путь. Но он видел: ничего не было хуже, чем смерть от рук Хищников, с которыми они столкнулись. Их методы внушали ужас даже вампиру, убившему ни один десяток людей в прошлом. Он поступал гуманней, убивая их быстро и безболезненно, выбирая для смерти только самых отвратительных преступников. Хищникам было безразлично, кого убивать, будь то женщины или солдаты. Они охотились на людей, как на животных. И получали удовольствие, мучая своих жертв, снимая с них кожу с живых, слушая крики и наблюдая за агонией. При одной мысли, что Белла может подвергнуться такому испытанию, решимость Эдварда обратить ее крепла. Он хотел, чтобы она была достаточно сильной, чтобы постоять за себя. А цена – так ли уж важна в этом случае?