Санктум

<p>

Вода медленно поднималась… затем так же медленно отступала назад… Теперь даже я видела, что это прибой. Перед нами был последний рубеж – выход в океан. </p>

<p>

- Я быстро, – прошептал Эдвард, оборачиваясь ко мне и снимая баллон. Его лицо внезапно осунулось и побледнело. – Ты плачешь? – удивился он искренне. Я и не заметила этого, и тотчас стерла предательские слезинки со своего лица.

- Нет, - проворчала я.

- Все будет хорошо, - пообещал он, беря меня за обе руки и – я задрожала – целуя меня в лоб! Я потрясенно уставилась на него, как будто вижу впервые. - Я быстро сплаваю и вернусь. Не считай время, прошу тебя. И не делай ничего опасного, пока меня нет.

Он сказал это с такой милой издевкой, что я рассмеялась сквозь слезы. И сильнее расплакалась.

Эдвард торжественно вручил мне фонарик и медленно отступил к воде, не сводя с меня глаз, будто боялся оставлять меня наедине с собой. Я тоже смотрела на него, чувствуя себя какой-то… потерянной. Словно я обрела рай, а сейчас готовлюсь его потерять.

- Все будет хорошо, – шепнул он снова, - я вернусь, ты не успеешь заскучать.

Я шмыгнула носом, и он исчез. Не было даже всплеска – он так плавно ушел под воду. Лишь круги говорили о том, что он нырнул, да силуэт, промелькнувший под водой у края скалы.

Я присела на корточки в терпеливом ожидании. Я все-таки считала минуты. Прошло примерно пятнадцать, когда я увидела знакомый силуэт, мощным гребком бросающий себя вперед. Через секунду его голова показалась на поверхности, взгляд встревоженный. Но тотчас на его лице появилось облегчение.

- Примерно четыреста метров, путь извилистый, но широкий, - сказал Эдвард, выходя ко мне. - Воздуха в баллоне на два часа, спешить не будем. Все будет хорошо.

Он внимательно посмотрел на меня, но я молчала. Не знала, что сказать. Внутри меня образовалась странная пустота.

- Там немного болтает на выходе, но в целом дорога не сложная, - тише добавил он, не понимая моей рассеянности. - Тут ты даже без меня справилась бы.

Последняя фраза заставила меня поднять на него глаза. Я вдруг осознала, что это та самая секунда, когда я вижу его в последний раз – действительно в последний. Больше такого не повторится. Боль пронзила сердце острой стрелой, толкая вперед – к несвойственным мне, смелым и необдуманным поступкам.

- Эдвард, - выдохнула я и шагнула ему навстречу в порыве чувств. Я никогда не ощущала себя такой решительной… Нет, скорее, отчаянной.

- Что такое? – он был встревожен, глядя на меня, на то, как снова слезы наполняют мои глаза. Я смотрела на него неотрывно. Я не могла отвести глаз.

- Пожалуйста, не уходи, - мой голос надломился, и я схватила его за руки.

Он выглядел растерянным и потрясенным… и он сглотнул. И он ничего мне не сказал.

- Почему нам нельзя видеться? – зарыдала я по-настоящему и уткнулась ему в грудь, словно превратилась в одночасье в пятилетнюю девочку. – Мы же можем просто… общаться.

- Мы не можем, Белла, – прошептал он в мою макушку, и я почувствовала, как он отводит меня от воды в сторонку, садится к стене, усаживая меня вниз, на свои колени, как маленького ребенка, которым я сейчас и была. Маленького и капризного ребенка.

Я тотчас же обняла его за шею. Крепко.

У меня началась настоящая истерика – с судорожными всхлипами и горючими слезами. Мне было больно каждую секунду этого безжалостного прощания. И чем больше он гладил меня по волосам, тем сильнее я хотела остаться рядом с ним. Я никогда не испытывала ни с кем такого чувства защищенности. Я не хотела терять это. Я УЖЕ скучала по нему.

- Почему? – умоляла я его мне ответить. – Я тебе совсем не нравлюсь? Я стара для тебя?

Это была глупость, я знала это. Мне не следовало задавать этот вопрос – ответ был очевиден. Мне не следовало вообще задумываться над возможностью этого. Но я просто не могла себя остановить.

- Ты самая красивая женщина из всех, которых я знаю, - прошептал Эдвард, не отвечая прямо на мой вопрос.

- Тогда почему бы не попробовать… быть хотя бы друзьями? Это же ведь ни к чему не обязывает… Обещаю… я не буду просить ничего большего…

- Нельзя, - шептал он в ответ. – Нельзя, милая.

- Боже, но почему? Люди встречаются… и общаются… в этом нет ничего особенного… - я всхлипывала после каждого слова, хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды. Я умоляла его.

- Я не подхожу тебе, Белла, - низким голосом, мрачно проговорил он, и его пальцы постоянно ласкали мои волосы и скулы, заставляя меня жаться к нему еще сильнее.

- Это не так, - я покачала головой, стирая слезы, чувствуя странную приподнятость из-за того, что он не сказал наоборот: «Ты не подходишь мне». Это я не смогла бы оспорить, но его утверждение звучало… неправильно.

Я повернулась, чтобы усесться на его колени лицом к нему.

- Ты замечательный. Ты добрый, хороший… и ты такой красивый… - я провела ладонями по его лицу, много раз, запоминая черты, как скульптор запоминает образ, чтобы потом создать шедевр. Я шептала ему комплименты, и слезы текли по моим щекам. Он потрясенно молчал, глядя на меня широко раскрытыми глазами, позволяя мне гладить его по идеальным бровям, прямому носу, мужественным скулам, чувственным губам… Я не обращала внимания на его ошеломленный, шокированный вид. Я не могла отпустить его… Не могла… Я впервые столкнулась с такими сильными чувствами и не знала, как бороться с ними. Я только понимала, что никак не могу отпустить его…

- Идеальный… - шептала я, ощущая себя окончательно сумасшедшей, а потом наклонилась и поцеловала его, сквозь слезы.

Он вздрогнул и втянул носом воздух… и губы его раскрылись. И я пыталась удержать его лицо рядом с собой, чтобы не позволить ему сбежать. И затем я почувствовала его пальцы в своих волосах – он прижимал меня за затылок к себе. Его губы были холодными и твердыми… и они отвечали на мой поцелуй, больше не сомневаясь.

Он мог в любой момент остановить меня – ему бы это ничего не стоило, я ведь видела его силу. Но он не сделал этого. Я могла придумать только одну причину, по которой Эдвард ответил на поцелуй – он тоже этого хотел.