Санктум

Эдвард скептически дернул бровями.

- Все имеет свою цену, - многозначительно произнес он.

- И какова же твоя? – осведомилась я, не понимая, почему его слова звучат настолько мрачно.

- Мм… я не скажу тебе, - опустил глаза он и, взяв камешек с земли, начал вертеть его в длинных пальцах. Я подумала, что он мог бы стать отличным пианистом – так ловко его пальцы крутили осколочек. Он словно играл на нем беззвучную мелодию, двигая туда-сюда.

- Почему? – проворчала я, другого и не ожидая от него уже.

- Должен же я сохранить парочку секретов… - он криво усмехнулся, как-то очень уж обреченно и печально.

Внутри меня мгновенно все похолодело… словно повеяло зимней стужей между нами.

- Тебе не обязательно уходить, - прошептала я, движимая отчаянным порывом удержать его рядом с собой и после… после возвращения в мир людей. Паника снова сжала мой желудок. Я знала, что вижу его последние часы… быть может, минуты… – И тогда у тебя появится время рассказать мне остальное.

Эдвард неодобрительно нахмурился.

- Почему нет? – пошептала я, приняв его неодобрение за отказ. Я не была дурой. Он не останется. Я видела это.

- Зачем? – тихо спросил он, не поднимая глаз. – У тебя своя жизнь.

- Я не против впустить в свою жизнь кого-то еще… - выпалила я на одном дыхании и покраснела, потому что признаваться в чем-то первой было новым для меня. Откуда во мне такое адское желание его удержать? Быть может, я ему вовсе не нужна. С чего я взяла, что он вообще думает об этом? К тому же, он слишком молодой… по крайней мере, на вид.

Нужна, - кричал противный голос внутри моей головы. Иначе зачем бы ему спасать меня на протяжении четырнадцати лет?

- Белла, - сказал Эдвард сурово, - нам пора.

И я поняла, что все разговоры бесполезны.

Поднявшись, я поморщилась от того, как сильно болит все тело. Колено продолжало ныть, я едва могла встать на ногу. К этому теперь прибавилась боль в правом ребре, напоминая о том, как мы с Эдвардом висели над пропастью, и его крепкая рука удерживала меня… очень сильно.

- Прости за это, - прошептал он, и, оглянувшись, я удивилась мрачному и подавленному выражению его лица. Он стоял совсем близко, и прежде, чем я спросила, о чем он говорит, он приложил холодную руку к моему ребру – туда, где я испытывала боль.

Я вздрогнула, но вовсе не от боли или холода его руки… и опустила глаза вниз, чтобы разобраться, что его так расстроило… а также скрыть чувства, которые испытывала от его прикосновения.

На моей коже красовались три отчетливых сиреневатых следа… которые в точности совпадали с контуром его пальцев…

Медленно я подняла на Эдварда глаза. Я понимала причину боли на его лице… но испытывала только благодарность за спасение и благоговение перед его силой, больше ничего. Ему было не за что винить себя! И мне хотелось убрать это ужасное чувство из его красивых глаз.

- Не бери в голову, - прошептала я, накрывая его ладонь своей, потому что не хотела, чтобы он отнимал свою руку. Его ледяная кожа лучше любого лекарства снимала боль, его прикосновение было таким приятным. – Ты ведь спас мне жизнь!

Светло-золотистые глаза Эдварда, находящиеся неприлично близко, не изменились: в них плескались вина и мука, и мне не нравилось это. Какая-то глубокая боль скрывалась внутри него, из-за чего мне в который раз стало его бесконечно жаль. Все, чего я хотела, это помочь ему перестать терзаться понапрасну.

- Эй! – окликнула я мягко и кокетливо, решив перевести все в шутку, чтобы облегчить ему напрасные и ненужные страдания. Я усмехнулась и изогнула одну бровь: – Лучше иметь синяк, чем быть мертвой, Эдвард.

Это сработало. Его глаза вспыхнули, а затем смягчились, и он кивнул, подавив улыбку. Мое дыхание участилось, когда он снова поднял глаза, и я осознала, как близко он стоит… Его сладкое опьяняющее дыхание касалось моего лица. Мне нужно было только сделать шажок вперед, и наши тела соприкоснутся. Просто поднять руку и положить на его плечо. Легонько потянуться, закрыть глаза и поцеловать его… Это казалось таким естественным сейчас. Это в полной мере отразило бы всю степень моей благодарности…

- Пойдем, - пробормотал вдруг Эдвард, вырывая меня из моей фантазии. Он отнял руку, которую я выпустила неохотно, сразу же почувствовав разрыв контакта между нами; стену, которую Эдвард незаметно, но настойчиво выстраивал снова. – Нужно выбираться, пока у тебя есть силы.

Я вздохнула, наблюдая, как Эдвард, отвернувшись, вешает на себя баллон. Его лицо снова было хмурым, но не злым – скорее, растерянным.

Я выпила воды из текущего по стене ручейка, подставляя ладони. Я чувствовала себя слабой, но не настолько, чтобы не идти. Голод притупился, и мое тело испытывало прилив сил после продолжительного сна.

Мы начали длинный и рваный спуск. Было заметно, что эта пещера выбита здесь водой. Должно быть, во время дождя, когда подземная река наполнялась, она пробила себе еще и это русло. Сейчас здесь было сухо, значит, ливень на земле закончился давно.

Осколки породы съезжали вниз, грозя увлечь меня за собой, но Эдвард всегда подавал мне руку, чтобы удержать.

Так мы спускались… несколько часов. А затем снова шли длинным боковым туннелем.

- Слышишь? – спросил меня Эдвард в один момент, в его голосе зазвучала отчетливая радость.

Я прислушалась, но стояла по-прежнему мертвая тишина.

- Нет, - призналась я.

- Прибой, - Эдвард сжал мою руку. В действительности сжалось мое сердце. Это он. Конец пути.

- Я не слышу, – упрямо проворчала я, внезапно чувствуя страшное разочарование и боль. Мне снова стало трудно дышать, и слезы противно защипали глаза. Да что со мной такое? Я испытывала такие чувства первый раз! Я знаю его всего несколько часов! Ну ладно, пару суток, считая время, когда я спала.

Я услышала всплеск воды и увидела впереди зеркальную гладь. Мы вышли в небольшую пещеру правильной округлой формы. Озерцо имело насыщенный синий цвет и наполняло пространство запахом морской соли. Ноги погрузились в мягкий песок. </p>