Страница 2 из 35
Из приложенной к книге записки следовало, что она написана ближайшим соратником Горя - неким Адамом Биндюгой, и передана профессору с целью научного исследования, а тунцы приложены в качестве гонорара. Глаза профессора заблестели - это были материалы, которые он безуспешно пытался разыскать всю свою жизнь и голубые тунцы здесь были абсолютно ни при чем. Джонсон как раз заканчивал двухтомную монографию по североазиатским олигархам, так что свалившиеся с неба материалы были настоящим подарком судьбы. Профессору доводилось кое-что слышать о Горе и раньше, но слухи эти были настолько невероятными, что в монографию их нельзя было включать ни под каким видом - это могло повредить научной репутации. И вдруг такое невероятное везение! Профессор позабыл о снайперской винтовке и тушах голубых тунцов (простительная рассеянность, которая так свойственная настоящим ученым), схватил книгу и бросился в свой рабочий кабинет. Следующие четыре дня ушли на изучение материалов. Не будем скрывать - ученый почерпнул для себя много нового. Некоторые факты казались просто невероятными, но профессор был склонен доверять рукописи Адама Биндюги, главным образом потому, что она подтверждала некоторые его научные догадки и предположения.
Так, Джонсон выяснил, что североазиатские олигархи делились на две большие группы - т.н. "белых" и "черных". "Белых" олигархов было совсем немного - несколько десятков или около того. Это были не очень умные, но весьма тщеславные представители биологического вида хомо сапиенс. Они никогда не упускали случая выставить свой относительно скромный достаток напоказ. Эти господа скупали горные курорты кварталами, поливали эскадроны самых дорогих проституток ведрами такого же дорогого шампанского, приобретали спортивные клубы целыми дивизионами и т.п. Если какой-нибудь автопроизводитель выпускал совершенно непрактичную, но очень дорогую модель (что-нибудь вроде внедорожника "Бентли" с золотым рулем и украшенными бриллиантами колпаками колес), они всегда были тут как тут вместе со своими огромными кошельками, которые больше походили на чемоданы из крокодиловой кожи. Здесь, кстати, тщета тщеславия абсолютно ни при чем, просто североазиатские олигархи все как один были традиционалистами, сторонниками марксистской теории первоначального накопления капитала и предпочитали нал безналу. Всех их, в конце концов, сгубила тщеславная страсть к саморекламе - редко, какая телепередача о счастливой жизни проходила без демонстрации их дородных физиономий. По этой же причине, разумеется, белых олигархов знали в лицо не только все школьницы мира, но и оперативники ЧСК, и боевики из движения "Захвати Рублевку", и так называемые "Креатурщики". В отличие от "белых" о "черных" олигархах не было почти никакой достоверной информации, что свидетельствовало о незаурядных умственных способностях последних, а также о спокойном их отношении к земной славе и прочей человеческой суете.
Весь послекризисный мир, конечно, знал о флотилии авианесущих яхт из яхт-клуба "Морской Иерихон", поскольку она довольно часто появлялась на рейде крупнейших финансовых центров докризисной эпохи, были также известны основные тактико-технические характеристики этих плавсредств и их названия, но это, собственно, была и вся достоверная информация.
Джонсон с удивлением узнал, что Горь был не только автором идеи создания авианесущих яхт, но и главным организатором и вдохновителем яхт-клуба "Морской Иерихон", а также его первым руководителем (Гросс-адмиралом), а впоследствии - почетным председателем (контр-адмиралом). Совершенно определенно в руки профессора попал поистине бесценный исторический материал, настоящее сокровище. Книга Адама Биндюги содержала весьма подробную биографию Горя, которую, якобы поведал автору сам главный фигурант в перерывах между мировыми финансовыми баталиями и партиями в бильярд в курительной комнате кают-компании авианосца "Деньгиврост" - флагмана яхт-клуба "Морской Иерихон".
Джонсон решил включить биографию Горя в свою монографию, но столкнулся с одной проблемой. Дело в том, что, как правило, биография начинается с момента рождения конкретного индивида, но по записям Биндюги выходило, что начинать биографию Горя следует, отталкиваясь от совсем других точек отсчета. А именно - от промышленной политики СССР, которая проводилась красными романтиками коммунистической Атлантиды в середине 70-ых годов прошлого века.
Как тогда считали эти самые романтики, главным итогом существования человеческой цивилизации является появление на поверхности планеты так называемых "пролетариев" - низкооплачиваемых промышленных рабочих. По представлениям красных романтиков выходило, что пролетарии не только будут производить различные технические приспособления, но также и окажутся носителями высокой культуры, нового искусства, да и вообще - всего самого лучшего и светлого, что есть в человеке. Предполагалось также, что если дать пролетариям образование, медицинское обслуживание, отучить их пить спиртосодержащие жидкости, научить обрезать ногти на нижних и верхних конечностях, регулярно чистить зубы и мыть уши, то совсем скоро пролетарская среда сама даст миру философов, писателей, поэтов и художников "нового типа". Из всего этого следовало, что нужно производить как можно больше пролетариев, а для этого, в свою очередь, требуется строить как можно больше заводов и фабрик.
В СССР новые заводы и фабрики строились очень даже просто. В окрестностях какого-нибудь города (т.н. "населенного пункта") выбиралась относительно ровная площадка. Затем по площадке прокладывались рельсы и пускались трамваи. С одной стороны от рельсов строились заводы, а с другой высаживалась лесозащитная полоса. Сразу за полосой возводились ровные ряды бараков низкой этажности (4 - 5 этажей, не больше). Всем известно, что в землях СССР существовала извечная проблема с возведением жилых помещений, поэтому достигающие половой зрелости люди вынуждены были искать места, где бы им можно было уединиться и заняться сексуальными играми и размножением. Директора новых заводов предоставляли им такую возможность, путем заселения в бараки, а взамен половозрелая молодежь должна была становиться пролетариями и работать на этих самих заводах. Здесь интересно будет указать на тот факт, что когда большинство из заводов прекратили свое существование, были порезаны на металл и вывезены за границу для последующей переработки на автомобили "Мерседес", стиральные машины, кофеварки и прочее, бараки, как ни в чем не бывало, продолжили свое существование и даже наполнились следующими поколениями пролетариев. Правда им теперь негде было работать и духовно совершенствоваться, но это уже совсем другая история, которая не имеет к североазиатским олигархам никакого отношения.
Семен Борисович Горь родился в одном из таких бараков в окрестностях довольно крупного населенного пункта, в семье работника улицы и конторской служащей. Населенный пункт находился на той территории, которая много позже отделилась от СССР и была записана в реестр ООН под гордым названием "Окраина". Пространствообразующим предприятием в той местности было некое заведение под названием "Подшипниковый завод ? 8". Старший Горь работал работником улицы при одном из барачных ЖЭКов, поэтому больше всего на свете не любил пять вещей - свою работу, листопад, снегопад, людей и собак. Много чего успел позабыть о своем детстве Черный Олигарх, Контр-адмирал яхт-клуба "Морской Иерихон", командир авианосца "Деньгиврост", Семен Борисович Горь, но фразу начальницы ЖЭКа: "Скажи Горю, чтобы завтра утром выходил на четвертый участок, там сегодня ночью собаки опять мусорные контейнеры пообсирали", запомнил на всю жизнь.
Детство маленького Семочки проходило заурядно - с беготней по лужам и Новогодними праздниками. Директор "Подшипникового завода ? 8" был добрым человеком, любящим отцом и дедушкой, поэтому никогда не забывал выделять деньги на новогодние подарки для детишек своих работников. Да что там - он иногда сам приезжал на утренники и водил с ними хороводы вокруг украшенной разноцветными гирляндами елки. Поэтому второй вещью, которую запомнил Семен Борисович о своем детстве, был шелест разворачиваемых конфетных оберток и волнующий запах шоколада. В те далекие времена Семену Борисовичу иногда казалось, что простое человеческое счастье находится где-то совсем рядом, возможно, под новогодней елкой рядом с Дедом Морозом, сделанным из папье-маше.