Молчание золота

— Вот что, Артист, — произнес я, — давай снижайся. Веди вертушку ближе к склонам гор. А остальным — готовиться к высадке. Господин Ламбер, вы по-прежнему настаиваете, чтобы мы взяли вас с собой и дальше, или останетесь в вертолете? Оружие у вас есть, так что…

— Настаиваю. Теперь — более чем когда-либо. Мне очень хочется увидеть Эмира. Давно не виделись, верно.

— Наверно, теперь ваши желания совпадают.

В этот момент Артист провел вертолет прямо над красивейшим речным порогом. Ламбер неотрывно смотрел на то, как внизу; в окружении скальных обрывов, низвергаются пенные воды, бьют в высоченную светло-серую, с темными разводами, стену чем-то напоминающую мраморные стенки в столичном метро, и я услышал, как он бормочет:

— Вода… страшная сила, подательница жизни… и одновременно — вот так…

Какие мысли вызревают за стенкой этого черепа, в голове странного этого человека? В то мгновение я сильно сожалел, что вообще пошел у него на поводу и взял с собой. «Вода — подательница жизни»? О чем он думает в тот момент, когда следует сосредоточиться всецело на том, для чего мы прилетели в эти горы?

Вертолет пошел на посадку. Артист нашел отличную ровную площадку, где можно было приземлиться достаточно комфортно. Я вынул бинокль. Док сказал:

— Да, вне всякого сомнения, дом находится внизу, в долине под этим плато. Ну что же — с Богом…

— Да, Божья помощь может сегодня нам понадобиться, — кивнул я, и в следующие полтора часа мы не произнесли ни единого слова.

Эти два часа были посвящены спуску к дороге, идущей прямо под горным плато, на котором мы посадили вертолет. Я не сомневался, что эта дорога ведет к нашей конечной цели. Дорога старая, выстроенная еще тогда, когда нынешний дом Эмира был просто заготовительным пунктом… Спустившись к ней, мы последовали вдоль насыпи. Док уже перестал сверяться с картой — какой смысл, если дорога сама выведет нас куда следует. За время следования мимо нас проехали две машины, одна шла по удалению от дома в долине, вторая — в обратном направлении. Это был, между прочим, черный «мерседесовский» джип. Да, на бывшей скотобойне обреталась ныне совершенно иная скотина…

Дорога круто нырнула влево и вниз, огибая крутой скальный склон, и за ним нам открылся вид на ТУ САМУЮ долину. Почти круглое пространство с километр в диаметре, в центре его — просторный коттедж с несколькими примыкающими к нему строениями. Коттедж и строения обнесены высокой бетонной стеной. Метрах в ста от въезда на огороженную территорию-шлагбаум с кирпичной кабинкой. Я приложил к глазам бинокль и около минуты рассматривал постройки, видные словно на ладони. Кроме того, мое внимание привлек развороченный взрывом грузовик, изуродованный до такой степени, что не сразу можно было определить марку. «КамАЗ». Из него еще сочилось несколько вялых струек дыма, и я подумал, что этот «КамАЗ» рванули совсем недавно. Быть может, это были наши?.. Ладно, не буду забегать вперед. Я снова сосредоточил свое внимание на доме.

— Ну? — спросил меня Док.

— Что — ну? Крепость. Натуральная такая крепость. Не сомневаюсь, что на подходах к ней выставлены и камеры внешнего наблюдения. Гражданин Рустамов хорошо позаботился о своей безопасности. Если Муха и Боцман в самом деле здесь, то нам понадобится все, на что мы способны, чтобы их отбить. И еще чуточку того, на что мы не способны.

— А что, такое есть? — напористо спросил сквозь зубы Артист. Уж кто-кто, а Семен Злотников избытком скромности никогда не отличался…

— Чем похваляться, лучше подумать, каким образом мы можем попасть внутрь огражденной территории, — неодобрительно сказал Док.

— А я с самого начала не понимаю, зачем мы оставили вертолет там, наверху, на плато, и пошли пешком, а теперь еще и думаем, как нам попасть туда, где…

— А ты, стало быть, предлагаешь прямо на вертолете сесть к Эмиру, а там как бог пошлет? — перебил его Артист. — Ну даже если бы нас и не стали сбивать из гранатомета, ничего хорошего из того все равно не вышло бы. К тому же они наверняка могут просчитать такую вероятность. Запросто.

— И как же нам попасть за периметр ограды? — продолжал выспрашивать Леон Ламбер. — Нет, я понимаю, что у меня дилетантские вопросы, но вот я же и хочу, чтобы мне прояснили.

Мы переглянулись. Док открыл было рот, но тут послышался характерный и ни с чем не спутываемый звук приближающейся машины. Артист кивнул:

— А вот и ответ.

— Машина? Ну и что дальше?

Артист сложил пальцы своей правой руки в какую-то прихотливую комбинацию, и я, поняв, что он имеет в виду, кивнул и скомандовал Доку и Ламберу:

— За насыпь!

На дороге остался один Артист. Он снял с себя камуфляжную куртку, криво привесил на плечо автомат и направился по дороге навстречу приближающейся машине. Его походка тотчас же приобрела замысловатость и нетвердость, как у пьяного. Из-за поворота показалась внушительная японская машина, черный джип, сильно забрызганный грязью. Артист замахал руками и, отчаянно заплетаясь в ногах, остановил джип. Открылась дверца, и из салона выглянула небритая физиономия:

— Тебе чего, мужик? Ты что тут ошиваешься?

— Так вопрос ставишь? — искренне удивился Артист. — А я как раз у тебя хотел спросить, чего я тут ошиваюсь и чего делаю. Сам ни хера не помню. Вчера на базе был, день рождения у к-капитана… ну и взялись кататься на вертушке. Черт его знает, как меня сюда… з-занесло. Да еще патроны все кончились… мы в воздух палили, вот. Вот что… ты меня до Самарканда не докинешь? Или… это… купи автомат, а? А то я тут сдохну.

— Нашел извозчика, — пробасил небритый, косясь на автомат АКМ, нелепо болтающийся на боку Артиста и колотящий его по ребрам, и автомат твой мне незачем. Ты вот что. Иди прямо по этой дороге, там через несколько километров будет развилка, ты сверни налево. Выйдешь к Аввалыку. Там, правда, через перевал нужно, но это, извини, мужик… уже твои проблемы. А мне некогда. И автомат куда-нибудь подальше засунь, не маши им тут. А то наши не любят, когда вы, русские, автоматами машете.

И небритый хмыкнул. Однако уже в следующую секунду у него отпало всякое желание хмыкать. Потому что за спиной водителя бесшумно возник Док, коротко ткнул его кулаком в основание черепа и, придержав от падения, втолкнул обратно в салон. Я же направил дуло автомата на дверцу и, открыв ее, убедился, что там еще двое.

Но не мужчин.

Две девушки лет по семнадцати, не больше.

— Малолетки… — услышал я бормотание Ламбера, — кажется, я знаю одного такого любителя несовершеннолетних…

— Вы имеете в виду Густери? — подключился Док.

— Его. Наверно, он уже приехал… и…

— А это мы сейчас проверим, — сказал я. — Парни, загружайтесь все в машину, нечего отсвечивать на дороге. А этого таксиста дня малолеток мы сейчас хорошенько расспросим.

Небритый не сразу пришел в себя. Прежде чем мне удалось привести его в чувство после удара Докова кулака, Артист успел задать несколько вопросов девушкам и удостовериться, что они совершенно не понимают по-русски. Это были местные девушки, говорившие только на своем родном языке. Маленькие, худенькие, с нежной кожей глубокого свежего оттенка — почти девочки. Они были страшно перепуганы, и когда увидели еще и четверых вооруженных мужчин, то испуг перешел в ступор. Док скрипнул зубами и, повернувшись ко мне, произнес:

— Мне отчего-то кажется, что это не сестры и не дочери вот этого типа. — Он показал на хозяина машины.

— Да мне тоже… Вот он зашевелился. Эй, ты! Ты ехал на виллу к Эмиру: так, нет? Девочки у тебя зачем?

Выражение моего лица избавило небритого от необходимости задавать глупые вопросы и измышлять отговорки. Так что, можно считать, водитель нам попался сговорчивый. В два счета он объяснил нам, что к его хозяину приехали гости и девочек он везет для них. Один из гостей, кажется, самый важный из всех, очень любит молоденьких девочек, и…

— Это не он? — выговорил Док, вынимая из внутреннего кармана фото Арбена Густери. Небритый воззрился на бородатого, густо заросшего толстого Гусеницу и отрицательно покачал головой: