Вождь

- Так значит, эти штуки могут сжечь целую крепость?! - удивился охотник, выслушав пояснения. - А ими можно спалить крепость чужаков? Такую, как форт Рендалл?

- Можно, - на секунду задумавшись, ответил Всеволод. - И я бы сказал даже, что нужно.

Он быстро пересчитал найденные ракеты. Всего их оказалось довольно солидное количество - полсотни штук.

- Это конечно не "Град", и совсем не "Ураган"... Но для веселой жизни тем, кто остался в форте, вполне хватит, - продолжил размышлять вслух Сева. - Пожалуй, нам явно стоит продолжить наш поход.

Однако перед тем, как отправиться к форту Рендалл, необходимо было разобраться покинувшими лагерь солдатами. Возросшие способности позволили Всеволоду отыскать беглецов, даже не покидая пределы стоянки. За прошедшую ночь сумели проехать довольно немалое для ночного времени расстояние - примерно десять километров. Но на большее расстояние уже не хватило ни выносливости лошадей, ни сил людей.

- Я нашел их новую стоянку, - сообщил он Бельчонку и подтянувшемуся следом за ним Белому Коню. - Оставляем здесь все трофеи и два десятка человек для их охраны. Все остальные пусть готовятся немедленно выступать.

Никаких возражений его предложение догнать дезертиров ни у кого не вызвало. Хотя дополнительных вопросов все тот же Бельчонок задал очень много. В первую очередь его интересовало местоположение стоянки и возможные пути скрытого подхода к ней, Всеволод постарался по мере возможностей на эти вопросы отвечать.

- Жаль, что через ложбину с ручьем рядом к стоянке много народа провести невозможно, - прокомментировал услышанное охотник. - Там могут пройти всего три-четыре человека, а этого слишком мало для полноценной атаки. От обстрела с соседнего холма также мало толку, так как отдыхающие чужаки используют мешки с грузом в качестве укрытий.

- Ты снова забыл про гранаты. Если четверке охотников удастся пробраться незаметно к стоянке, то пущенные ими в ход гранаты очень быстро изменят дальнейший характер боя.

- Живых чужаков осталось еще довольно много, чтобы перебить их одними гранатами. Оставшиеся в живых солдаты очень быстро поймут, откуда на них напали, - попробовал возразить Бельчонок.

- Наш противник - это не воины, а оставшиеся без командиров дезертиры. Взрывы гранат станут для них продолжением вчерашнего кошмара, от которого они пытались убежать. Я не сомневаюсь, что среди них возникнет паника. А так как офицеров, способных привести солдат в чувство, уже нет в живых, то дезертирам поначалу явно будет не до поиска тех, кто на них напал.

Сделанные Всеволодом пояснения оказались приняты остальными как руководство к действиям. После короткого обсуждения был обговорен порядок действий, а также были отобраны четверо охотников на роль гранатометчиков.

Большую часть пути до новой стоянки противника отряд проехал верхом. В отличие от ехавших ночью дезертиров, охотники могли передвигаться с нормальной скоростью, поэтому дорога заняла у них всего час. Причем треть этого времени у них ушло на непосредственное приближение к лагерю пешком.

Несмотря на уже наступивший рассвет, большая часть народа на стоянке противника все еще спала. Бодрствовало всего несколько человек, оставленных в качестве дозорных. Однако бдительность этих часовых откровенно хромала. Они не столько занимались осмотром окрестностей, сколько старались не заснуть на посту. Никто из них не заметил ничего подозрительного, в то время как готовившиеся к нападению охотники занимали свои позиции.

Первыми начать атаку должны были гранатометчики. Взрывы их гранат служили остальному отряду сигналом к началу военных действий. Так как Всеволод знал, с какой стороны должны были пробираться гранатометчики, то попытался проследить за их передвижением к цели. Но так как в этот раз он вел наблюдение без применения своих способностей, то заметить гранатометчиков смог только в момент метания гранат.

Как и предполагал студент, прозвучавшие взрывы вызвали среди дезертиров панику. Вместо того, чтобы попробовать где-нибудь укрыться, они принялись метаться по стоянке в попытках убежать от взрывов, и стали отличными мишенями для начавших стрелять бойцов отряда. Пироксилиновая начинка гранат почти не давала дыма, что позволяло вести прицельную стрельбу по противнику.

Перепуганным взрывами гранат дезертиры не смогли сразу осознать, что по ним кто-то стреляет, и что эта стрельба представляет для них не меньшую опасность, чем взрывы. Их количество очень быстро продолжало сокращаться. Последние несколько солдат не нашли ничего лучшего, чем попытаться укрыться в ложбине с ручьем, в которой прятались гранатометчики.

Отправляясь на позицию для метания гранат, охотники не брали ружья. Но полностью безоружными они все же не были, у каждого из них был с собой револьвер и тесак-мачете. Поэтому подбегающих дезертиров ждал очень горячий прием. В четыре ствола охотники очень быстро уменьшили число бегущих к ним врагов до нуля.

В виду отсутствия видимых целей стрельба моментально прекратилась. Некоторое время охотники выжидали, настороженно высматривая оставшихся в живых врагов. Но кроме перепуганных лошадей никакой другой активности на стоянке не было заметно. Тем не менее, никто из охотников не стал покидать занимаемые позиции без команды. Часто проводимые тренировки давали о себе знать - дисциплина в отряде была на высоте.

Сева еще раз быстро, но довольно надежно проверил окрестности стоянки "внутренним взором". Кроме бойцов своего отряда ему удалось обнаружить полтора десятка раненных дезертиров, не проявлявших видимых признаков жизни. Предупредив охотников о найденном противнике, он вместе с ними отправился на стоянку.

Первоначально Всеволод не собирался брать в плен никого из карателей-дезертиров. Но когда он заметил на мундире одного из солдат перекрещенные пушечные стволы, то решил изменить свое первоначальное решение. При явном отсутствии пушек в отряде карателей, артиллерист должен был, скорее всего, заниматься пороховыми ракетами. После осмотра артиллериста стало понятно, что он не имеет серьезных ранений, а его бессознательное состояние вызвано прошедшим вскользь по черепу осколком гранаты. Поэтому его, в отличие от стальных карателей, решили оставить в живых для последующего допроса.

Полив водой и жженая тряпка, как замена нашатырю, быстро привели раненного в чувство. Однако, когда очнувшийся артиллерист увидел рядом с собой индейцев, то чуть было снова не потерял сознание, так что ему снова пришлось совать под нос паленую тряпку. После этой процедуры пленный очень сильно взбодрился и стал довольно охотно отвечать на вопросы.

По словам артиллериста, которого звали Джек Лейн, он действительно состоял в "секции" (значение слова "секция" студент приравнял к "подразделению"), которая должна была заниматься запуском ракет. К экспедиции карателей было прикреплено подразделение артиллеристов-ракетчиков в количестве четырех человек под командой первого лейтенанта Генри Кларка. Как рассказал Джек Лейн, его сослуживцы и лейтенант погибли во время первых взрывов в лагере карателей, хотя сам он тогда уцелел, и даже не получил никаких ранений.

Про бунт в лагере артиллерист рассказывал довольно сумбурно. Как и догадывался Сева, взрывы и гибель большого числа сослуживцев не лучшим образом подействовало на солдат. Кроме того, он сообщил, что очень удручающе на всех подействовала гибель во время взрыва всех взятых в поход посыльных голубей. Из-за их гибели каратели не могли послать сообщение в форт Рендалл о своем бедственном положении.

Всеволод припомнил, что в лагере карателей ему на глаза действительно попались исковерканные останки металлических клеток, на которые он не обратил особого внимания.

- Как-то я совсем подзабыл об этих пернатых смсках. Привык дома к тому, что голуби могут только есть и гадить. А о том, что они раньше были довольно важным средством связи, совсем забыл, - прокомментировал он вслух.