Второй Беличий Песок

Сначала Бронька и Баклыш расположились слегка отдохнуть перед эт-самым и развесили уши, но как оказалосиха, приступать предстоит немедленно. Как цокается, чеши пух не отходя от хвоста. Лушыш и Елька собрались и отчалили по настилу вдоль узкоколейки, ловить попутный поезд, а оставшимся предстояло таки бросать поленья и слушать, как оно. Вслуху того что поленья были тяжёлые, бросал их в основном крупный грызь, а мелкий соответственно слушал, уставившись ушами на медленно вращающееся колесо, глубоко черпавшее деревянными бадьями и выливавшее их на лотки, по которым вода вперемешку с таром хлестала вниз с громким плеском.

Грызи не сидели на постоянном взводе, а пошли и чаю испить; в избе, которая громоздилась на сваях на высоте третьего этажа, по стенам висели уцокнутые инструкции и памятки, вызывавшие большие покатушки по смехам. В частности, оба сразу заметили распечатанную на копировальной машине листовку, нарисованную Ситрик. Достаточно цокнуть, что подпись гласила "Перерасходовать дрова - это как жевать свой хвост: и неприятно, и толку никакого". Грызи прицокнули и вспушились, потому как было приятно в очередной раз вспомнить, что у них такая замечательная белка-мама и она же белка-дочка.

- Посиди-ка на хвосте, - цокнул Баклыш, зевая, - Это что получается, и ночью топить?

- Сто пухов! - бодро ответствовал дед, - Вслуху чего следует начинать сурковать прямо сейчас.

- Это как? - удивился грызунёнок.

Бронька показал, как: возле штабеля дров имелся навес для отдыха, как раз в пух - с сеткой от мошкары и сидячим ящиком, набитым мхом, в котором удобно дремать. Там же на полке стоял будильник, устроеный попроще: грызь перемещал наверх рычаг с грузиком и переворачивал водяные часы. Когда из часов выливалась вся вода, рычаг соскакивал и бил в металлическую чашку, как в колокол. При должной сноровке грызи ухитрялись всю ночь не то чтобы бдить, а просто спать! Чтобы бросить полено пару раз в килоцок, требовалосиха от силы двадцать шагов туда-сюда, после чего суркуй себе дальше.

В избе такая же будилка была у Баклыша, и грызунёнок выбегал слушать, как работает колесо и черпаки, чтобы не отвлекать деда. Поскольку натасканности у них пока ещё не было, Бронька и решил перейти в режим заранее, а не только ночью. Так и поехали - усаживали хвосты в ящики и дремали, а когда раздавалось "блуммм!" - шли сделать действие, взводили будак, и всё заново. Из жестяной трубы над навесом мерно вываливался серый дым, стелившийся над болотом, а кипящий котёл подавал пара в цилиндры, и механизм крутился. Бронька задался было вопросом, на сколько хватит воды в котле, но не стал, потому как всё равно не полез бы, не знаючи тонкостей, заправлять его. Прямо во время такого бдения было легко и покормиться - да хоть борщ сварить, не то что орехов погрызть - чем пуши и воспользовались на сто пухов. Всмысле орехов, а не борща.

- Кстати о пеликанах, - цокнул Баклыш, - Борщ они тут тоже лупцуют, по столу в избе слышно. Вроде бы на Керовке есть кухня, где его сразу в чанах варят, а потом с поездом отправляют.

- А почему бы и нет? - ответил Бронька, - Борщ для грызя полезен, проверено.

- А трясти тут не так и напряжно, - заметил грызунёнок.

- Это на пару дней не напряжно, пока ничего разваливаться не начало, а оно начнёт, уж поверь мне. Как цокала твоя мама, платформа в среднем только чуть больше половины времени работает, а остальное - стоит на ремонте. Хотя один пух, пока она стоит - в пруду накапливается тар, так что это не критично.

- Да и вообще, что теперь, весь пух из хвоста выдернуть, раз тар? - резонно цокнул Баклыш, - Ну есть он, это в пух, но ведь больше чем надо - не надо.

- Поперёк не цокнешь.

Грызи, мелкий и крупный, то и дело подходили потаращиться ушами на корыто, куда сливался уже отфильтрованный тар из отстойника - жижа жижей, и всё тут, а сколько подъёма хохолов! Из корыта потом жижу ещё закачивали в осушитель, где окончательно избавляли от воды, чтобы не возить лишнего, но это следовало точно оставить до прихода натасканных пушей. Пока же трясы трясли, солнце стало закатываться. Уже в сумерках по путям пришёл Макузь, и грызи прокатились по смеху уже на три морды, потому как им было смешно.

- Ну вы дали! - цокал Макузь, отдышавшись, - Пошли трясти на платформу, оягрызу!

- Так дома Реча с бабушкой, горох ни-ни! - пояснил Баклыш.

- Да понятно, пуховые щёки, - грызь погладил сына по ушам, - А мне Ситти такая цокает - сходил бы прочистил моему бате, почём перья. А йа цокаю, до Щенкова сгонять не ближний свет...

Покатавшись по смехам, грызи вернулись к теме; Макузь вспушился и пройдясь по платформе, убедился, что всё в пух. Затем он уточнил те вопросы, которые могли быть непонятными, чтобы эт-самое и всё такое, тобишь для хрурности. Которая, в данном случае, выражалась в конкретном количестве не менее конкретного тара, накачанного в хранилище.

- Да со всех сторон туда! - ткнул в пух на хвосте Макузь, - По многим областям теперь с таром будут сидеть, там где раньше сидели без тара, а щенковской области вот такенное развитие для хузяйства.

- Такое? - показал лапами во всю ширь Баклыш.

- Чуть побольше. С такими делами можно будет и вторую серию учгнезда построить, и много чего ещё! - мотнул ушами Макузь, - Да хотя бы взять скворков, зуда-зуда бу-бу-бу... Без направляющей для тряски, каковой является тарное хузяйство, они могли бы отчебучить чего.

- Скворков... - хмыкнул Бронька, полуприкрыв глаза и покачиваясь на краю сурящика, - Ты знаешь, что в этом году в Щенкове буча была?

- Теперь знаю, - резонно цокнул грызь, - А что за?

- Потом наверняка цокнут, как дойдёт. Там эти, собственники, - с нескрываемым сарказмом цокнул Бронька, - Ну знаешь этих хвостоголовых?...

- Вообще-то нет, - хихикнул Макузь.

- А, ну да, откуда тебе. Повезло. Собственник - это когда у зверя крышу сносит по поводу его норы, ну а где нора там и огород вокруг, понимаешь? Бегает как собака цепная вокруг, на всех кидается...

- Не, не понимаю, - прямо цокнул Макузь, - Это как?

- Это хорошо, что не понимаешь, - катнулся по смеху Бронька, - Но это уж так, поверь мне. Ну вот, стали эти недогрызки собираться протестовать, против того что никто не уважает их собственность...

- Что уважает? - округлил глаза Баклыш.

- Пфф... просто считай, что у некоторых грызей не стало хватать орехов в голове. Поскольку по одиночке на них чихали и смеялись над, они стали собираться в толпы и орать, но так над ними смеялись вместе, и вся разница, и так же чихали, что неудивительно. Тогда самые больные хорьки собрались и захватили контору, где районный цокСовет...

- Данунапух?? - вскинул хохолок Макузь.

- Вот именно. С оружием в лапчонках, кстати цокнуть, - поморщился Бронька, - Ты же знаешь, по Щенкову хоть с пушкой ходи, всем попуху. Ну вот они ружей да пистолей понабрали и засели в конторе. Раждак Утков, который из милиции, чуть пулю не схлопотал, когда пошёл доцокиваться.

- Пуха себе! Йа с ним чай вместе в столовке пил! - припомнил Макузь, - Ну хоть не схлопотал?

- Хитрое грызо. Он доцокиваться пошёл вечером, со стороны заката, так что не видно нипуха, а на башку привязал шапку в виде башки, - Бронька опять заржал, но взял себя в лапы, - Ну когда он им и цокнул прямым текстом, что они гузла, влепили ему в фальшбашку три пули. Плюшевой башке, как понимаешь, это не вредно.

- Ну и?! - обалдело цокнул Баклыш.

- Что ну и, - фыркнул Макузь, - Пришла трясина и всех вынесла вперёд хвостами.

- Да ну на пух, влапную штурмовать никто не полез, хотя и окружили почти сразу. По каналу артиллерийский пароход подошёл, который "Гарантийный", и прямой наводкой...

- Даже жалко, что йа этого не видел, - цокнул Макузь, представив.

Милицейский артпароход "Гарантийный" был один из двух, бдящих в Щенкове. Благодаря наличию каналов и малой осадке и габаритам судов, они могли заходить практически в любые районы цокалища и производить действия вроде тех, что были только что упомянуты. В отличии от громоздких орудий на колёсном ходу, которым долго карабкаться по дорогам, пароходы подходили незаметно, что и вызывало профит. Грызи ещё посидели и помотали ушами в апухе, недоумевая, как могло прийти на недоумие сделать то, что сделали хулиганы-покойники.