Страница 27 из 35
Прошло еще несколько десятилетий, и в 1612 году испанский чиновник Томас Лопес Модель добавил к истории «Колодца Жертв» новые любопытные подробности. «Среди других жертвоприношений, — пишет он, — которым дьявол обучил их в этих провинциях Юкатана, есть одно, совершаемое ими в случае крайней необходимости и когда они нуждаются в дожде для своих посевов маиса. Во время указанного обряда они приносят в жертву одну или двух индейских девственниц… Для этого они выбирают девушку, наилучшую из всех и ведут ее в Чичен-Ицу, где находились жрецы и главное святилище… И от него они все шли процессией вместе с девицей по дороге, мощенной каменными плитами, которая кончалась на краю большого и глубокого колодца. …И они наказывали ей, что она должна делать, и сообщали, что она должна просить у их демонов и ложных богов, и, привязав ее к длинной веревке, они опускали девушку вниз в глубины колодца, окуная ее много раз, до тех пор пока не умерщвляли, для того чтобы она была хорошим посредником с их ложными богами и те могли ниспослать обильные дожди. И тогда жертвоприношение заканчивалось, а труп девушки оставляли в сеноте. Некоторые старики-индейцы из этой провинции утверждают, что они временами видели во время этих жертвоприношений свирепого и страшного дракона, которого они описывают в виде огромного крокодила. Тот появлялся из глубин колодца, как будто для того, чтобы получить свою жертву, которую они ему посылали…»
Таков был круг прямых свидетельств о колодце Чичен-Ицы, который оставили нам испанские авторы XVI–XVII веков. Но как мы увидим ниже, как раз эта весьма скудная фактическая основа позднее получила в литературе самые разные истолкования, и к началу нашего века легенда о «Священном Сеноте» сложилась во всем своем блеске и великолепии.
В современной исторической науке общепринятым считается принцип критического подхода к любому документу или источнику, прежде чем ученый использует для своих выводов те или иные сведения, почерпнутые из старых летописей и трудов, он должен определить: где, кем и когда создан данный документ, с какой целью и, наконец, какова степень достоверности приводимых в нем фактов. Для этого необходимо сопоставить данный документ с другими, где речь идет о тех же событиях, или же проверить его с помощью иных доступных способов и средств.
Но во второй половине XIX — начале XX века, когда вышеназванные староиспанские документы стали, наконец, достоянием широких научных кругов, этот метод критической оценки письменных источников находился еще в пеленках. Казалось бы, чего проще — сравни три имеющихся документа, выяви их совпадения, а различия попытайся проверить другими способами. Однако увлеченные своими романтическими взглядами на историю Нового Света ученые предпочитали верить чуть ли не каждой строчке, если только она была написана на старом пергаменте или пожелтевшей от времени ломкой бумаге. Так и появилась со временем на свет красивая легенда о священной столице майя Чичен-Ице, «Колодце Жертв» и таинственных и кровавых обрядах, связанных с ним.
Полуостров Юкатан — плоская известковая равнина, где нет ни рек, ни ручьев, ни озер. Лишь немногочисленные естественные колодцы (это глубокие карстовые воронки в пластах известняка) хранят здесь влагу среди выжженной тропическим солнцем земли. Майя называли эти колодцы «сенотами».
Там, где были сеноты, еще в глубокой древности возникли и развивались важные центры своеобразной цивилизации майя. Место, на котором в начале VI века н. э. возник город Чичен-Ица, особенно благоприятно в этом отношении. Здесь желтую юкатанскую равнину прорезали сразу два больших естественных колодца, расположенных на расстоянии около 800 метров друг от друга. Само название «Чичен-Ица» навсегда увековечило данный факт: «чи» на языке майя означает «устье», «чей» — «колодец», а «ица» — имя племени или группы майя, которое, по преданию, первым появилось на этой земле. «Устье колодцев ицев» — вот дословный перевод названия города.
Один из колодцев Чичен-Ицы был известен у местных индейцев под названием «Штолок» («игуана»). Он находился ближе к центру города, его края менее обрывисты, чем у северного сенота, а потому он был главным источником воды.
Другой сенот — и есть знаменитый «Колодец Жертв». Это — гигантская круглая воронка диаметром свыше 60 метров. Ее отвесные стены, сложенные из пластов известняка, круто обрываются вниз, к темно-зеленой воде. От края колодца до поверхности воды — почти 21 метр высоты. Глубина — свыше 10 метров, не считая многометровой толщи ила на дне.
Мрачная красота этого глубокого омута с его желтовато-белыми стенами, — покрытыми зеленью ползучих растений, и его относительная недоступность вызывали у жителей Чичен-Ицы суеверный ужас. И, видимо, именно поэтому они уже с давних пор совершали здесь всевозможные обряды и жертвоприношения в честь своих могущественных языческих богов.
По мнению большинства ученых, возникновение того страшного и омерзительного ритуала, которым так печально прославился «Священный Сенот», относится к довольно позднему времени. В X веке на Юкатан из Центральной Мексики и с побережья Мексиканского залива вторглись полчища иноземных завоевателей — тольтеков. Они подчинили себе многие города майя. Была захвачена и Чичен-Ица. Завоеватели принесли с собой новые обычаи и обряды, новые черты в архитектуре, искусстве и религии. Среди этих нововведений был и кровавый обряд человеческих жертвоприношений. Главным местом для умиротворения разгневанных богов выбрали «Священный Сенот». Впрочем, отнюдь не исключено, что этот мрачный ритуал зародился гораздо раньше — еще в середине I тысячелетия н. э.
По глубокому убеждению майя, внутри колодца жил бог дождя Чак. «И он требовал, — пишет английский археолог Энн Уорд, — более приятных даров, нежели порубленные тела военнопленных. Поэтому у местных индейцев существовал обычай во времена засухи выбирать для него невесту из самых красивых и знатных девушек города… Невесту одевали и украшали в Храме Кукулькана и затем вели к сеноту вместе с музыкантами и певцами и свитой из жрецов, воинов и знати. На краю колодца стояли небольшой храм и платформа, слегка нависавшая над краем. Здесь и совершались последние церемонии. Когда они достигали кульминационного момента, девушку со всеми ее украшениями толкали вниз, и она падала в воду, в объятия бога дождя».
Сама эффектность этого обряда — прекрасная девушка на краю страшного омута, воскуривающие благовония торжественные жрецы, молча стоящая вокруг толпа горожан в красочных одеждах, а затем толчок, отчаянный крик и далекий всплеск внизу, производили значительное впечатление на зрителей. Из самых далеких уголков страны ежегодно шли к «Священному Сеноту» тысячи паломников, чтобы бросить в него свои дары всемогущему богу дождя Чаку — покровителю земледельцев.
Правители города, со своей стороны, не жалели средств для торжественного обрамления этой печальной церемонии. Главный храм Чичен-Ицы, посвященный богу ветра Кукулькану — «Пернатому Змею», одному из самых главных в пантеоне майя, был обращен фасадом к колодцу и соединялся с ним особой «Дорогой Жертв», выложенной каменными плитами. На самом краю сенота для отправления последних торжественных обрядов было сооружено небольшое святилище.
Испанские летописи XVI века сообщают, что последние большие жертвоприношения людей в Чичен-Ице были произведены как раз накануне прихода конкистадоров. Но сам город был уже мертв по крайней мере в течение нескольких веков. И теперь только развалины массивных каменных зданий, разбросанных на огромном пространстве, напоминают о былом величии города. А «Священный Сенот», скрывающий в своих глубинах кости бесчисленных жертв, со временем превратился в грязную дыру, заполненную зеленой водой, илом и камнями.
В 1904 году в Чичен-Ицу приехал консул США в Мериде (Юкатан) — Эдвард Герберт Томпсон. Каждое поколение людей имеет свои легенды о спрятанных сокровищах и кладах. И каждое поколение людей имеет своих скептиков, иронически усмехающихся при упоминании об исчезнувшем золоте ацтеков и инков, сокровищах затонувших испанских флотилий или сказочной стране Эльдорадо. Но в Новом Свете всегда находились и такие энтузиасты, которые, подобно Шлиману, вопреки всем преградам и насмешкам упорно искали в горах и джунглях свои трои и нередко находили их. К их числу относится, безусловно, и американец Эдвард Томпсон. Родившийся в Уорчестере, штат Массачусетс, в 1856 году, он получил чисто техническое образование. Все свои немалые познания в области древних культур Мексики и Центральной Америки Томпсон приобрел исключительно путем неустанного самообразования, в ходе полевых исследований памятников майя. Будучи в 1885 году консулом США в Мериде, он случайно наткнулся на упоминание Ланды о «Колодце Жертв» в Чичен-Ице, и с этого момента все его помыслы сосредоточились на мрачной яме с зеленой водой и сокровищах в ее глубинах. Вероятно, Томпсон ознакомился и с другими историческими документами о «Священном Сеноте» — рукописями Т. Лопеса Меделя и «Сообщением из Вальядолида». Во всяком случае, когда он впервые подъезжал к руинам Чичен-Ицы, то целиком находился уже во власти красивой легенды о невинных девицах и грудах золота, сброшенных жрецами майя в глубины колодца. В своей книге «Народ Змеи» Томпсон писал: «…Во времена засухи, мора или бедствия торжественные процессии жрецов, богомольцев с богатыми дарами и людей, предназначенных для принесения в жертву, спускались по крутым ступеням Храма Кукулькана — „Священной Змеи“ и шли по специальной дороге к „Колодцу Жертв“. Там, под монотонный гул трещоток, свистулек и флейт, прекрасных девушек и взятых в плен знатных воинов, вместе с бесценными богатствами, бросали в темные воды „Священного Сенота“, чтобы умилостивить злого бога, который, как все верили, жил в глубинах этого омута».