Побег

Если смотреть невооруженным глазом — просто темная «живая линия» на границе неба и земли. Стадо медленно мигрировало на запад, огибая озеро Мичиган, которого с дороги уже не видно. Через бинокль можно разглядеть отдельных особей, отставших от собратьев. Да уж, зауважаешь… Массивный череп, мощные рога, полого загибаясь наверх, расходятся в стороны, прикрывая выдающийся затылок. Весят они, кстати, больше тонны, представляете!

Местные не бьют бизонов ради мяса, которое не отличается гастрономическими качествами, жесткое. Отстрел ведется исключительно ради шкур, из них делают отличные, очень прочные и износостойкие приводные ремни для самых разнообразных агрегатов — на Платформе-5, как было и на Лете, царствуют дизельпанк с паропанком.

Охотиться на бизонов пешим ходом — чистой воды самоубийство. Если вся эта рогатая лава внезапно снимется с места — хана, от стрелка останется лишь мокрое пятно на потрескавшейся от жары земле. Поблизости нет больших рек, чтобы бить их с воды, охотники используют байки или лошадей. Рельеф настолько сухой и гладкий, что по нему вполне можно передвигаться без дорог на любой колесной технике, хоть на легковушке. Занимаются этим промыслом чаще всего индейцы.

Горный хребет справа отступил, теперь прерия расстилалась по обе стороны от трассы Санта-Фе. Ага! Вот и то место, где огромное стадо переходило дорогу! Господи, да тут как будто два десятка тракторов прошло с плугом! После прохода армады копытных по степи пролегла широкая полоса вспаханной и отлично унавоженной земли.

— Вот бы вальнуть одного быка! — мечтательно крикнул Лимон в открытое заднее окно кабины.

— Зачем тебе это? — поморщился я.

— Ради трофея, че! Хочется чего-нибудь необычного, крупного.

— Накаркаешь, — проворчав это, я и не подозревал, что как в воду гляжу. — А вот сфотографировать стоит…

Пока я снимал, Винни о чем-то говорил по рации, пользуясь гарнитурой. Когда я втянулся внутрь салона и спрятал камеру в футляр, вьетнамец с нехорошим спокойствием произнес:

— Есть контакт.

— Говори.

— Водитель наливняка заметил птиц. Только что доложил.

— Чавез? Где?

В заднем окне показалась голова с всклокоченными волосами и выпученными от азарта глазами, и Лимонов азартно крикнул:

— Слева-взади птички, командир! Приближаются помалеху… Похоже, это те самые грифоны, которыми нас Полковник пугал! Давай пощипаем их, раз ты мне на бизонов не даешь поохотиться?

Вон оно что…

— Шеф, четыре заходят вдоль дороги, а со стороны гор идут еще шесть! Не, семь! — дополнил доклад пацан.

Эскадрилья!

Еще не видя угрозы, не оценив уровень опасности, я решил объявить воздушную тревогу и схватил рацию.

Пш-ш…

— «Техник» — «Конвою», общий вызов! Парни! С юго-запада в нашу сторону идут две группы грифонов! Всем проверить оружие. Без команды не останавливаться, продолжать движение с повышенным вниманием. Самостоятельно огонь не открывать!

— На бреющем подкрадываются, падлы, как крылатые ракеты, — доложил Лимон.

Где он успел повидать крылатые ракеты?

Тент в кузове частично прибран: брезент лежал на двух дугах, так у кормового стрелка появляется возможность вести огонь в секторе градусов двести.

— Грифоны охотятся на бизонов, — задумчиво произнес вьетнамец, продолжая смотреть на дорогу. — На такое стадо они не набросятся, не осилить, из рядов не вырвать. Вот и барражируют позади, высматривая раненого или ослабленного бизона. Ждут, когда теленок отобьется от матери… Мне говорили, что грифоны прилетают сюда в сезон, а к зиме улетают куда-то на юг. Вполне может быть, что многие экземпляры автомобилей не видели вообще.

— И что теперь? — Я не совсем понял мысль вьетнамца. — Мы как-то мало похожи на жертву.

— «Апач» точно не похож, — согласился следопыт, ухмыльнувшись. — А тук-туки? Кроме того, птицы могут воспринять колонну как конкурирующую с ними стаю хищников. В общем, неизвестно, как эти твари себя поведут.

Зараза, тук-туки! Водитель такой колымаги едет абсолютно незащищенный. Его отлично видно со всех сторон. Вцепился в рога и шпарит… А за спиной кузовок. И все это под матерчатым тентом, края которого болтаются и хлопают на ветру. Хорошо, что я их поставил прямо за пикапом!

— Полезу к Лимону, — бросил я вьетнамцу.

— Лучше бы мне этим заняться, — возразил он с тревогой в голосе.

Если уж он напрягся, то у нас точно проблемы.

Конечно, мне и самому хотелось дать гвоздя этим птичкам, но ведь Винни прав!

— Давай меняться местами.

Цирковым образом изгибаясь в неприличных позах, мы кое-как с кряхтением поменялись местами и ролями.

— Винни, автомат подай…

Останавливаться нежелательно, такая летающая банда в чистом поле может заблокировать конвой надолго. Есть у наших фениксов такой прием: двое кружат над тобой, чтобы ты, значит, не взлетел, да еще и на приличном расстоянии крутятся, хрен в них попадешь! А еще двое спокойно охотятся. Глупо, но по-своему прагматично, они же не понимают, что квадроциклы не летают… Встанем здесь, и весь график насмарку. Глянув на разложенный рядом прямоугольник грубой бумаги, которую с большой натяжкой, но все-таки можно было назвать топографической картой, я прикинул, что остановку стоит сделать возле очередного моста. Там есть настоящие деревья, между ними воздушные пираты летать не смогут, проверено.

Пш-ш…

— Парни, надо проехать десять миль, идем к реке!

Ну, где они там? Управляя машиной, я через каждую минуту выходил в эфир и адресно спрашивал водителей об обстановке, стараясь поддержать каждого. Лучше всего чувствовал себя Чавез, в такой крепости на колесах ему можно не бояться даже драконов. Хотя нет, те и пламенем плюнуть могут по цистерне… О чем ты опять думаешь, какие драконы, нам только их и не хватает!

Я думал, что вьетнамец полезет в кузов через дверь и борт, но Винни как-то легко и просто просочился через заднюю форточку. Хорошо быть маленьким и тощим, что ни говори, а это самое лучшее телосложение для пехотинца.

Мы всего два раза наблюдали грифонов, издалека.

Жирные черные точки над хребтом были заняты своими делами, не обращая никакого внимания на пикап, продиравшийся сквозь заросли. Я уже знал, что такие черные точки — очень плохо. Потому что это большие птицы. В первый раз их было всего три штуки, птицы медленно парили над далеким от нас ущельем. Разновидность орлов, кондоров? Черт его знает, может, тут и орнитолог не поможет, если это порождение Резчиков… То, что это безжалостные хищники, сомнений не вызывало. В следующий раз мы насчитали пять особей, уже более активных, барражирующих кругами, расходящихся в стороны и то и дело опускающихся ниже. Расстояние было примерно два километра. Птицы полетали и исчезли.

И вот сейчас ждем, появятся они рядом или нет.

Лежащая прямо по курсу «Апача» красноватая полоса грунтовки пряталась за низкими кустами, в этом месте Санта-Фе чуть поворачивает к западу. Такыры и солончаки постепенно сменились зеленым полем, переходящим в заросли колючего кустарника, а далее низкими, а потом уже и высокими деревьями, собранными в небольшие рощи. Постепенно спускаясь к реке, участок трассы заканчивался перед мостом небольшой песчаной площадкой, за которой виднелась все такая же ровная, как линейка, полоса дороги, оконтуренная складчатыми прожилками обрывистого борта длинного кряжа.

Чудесный вид мог бы быть, скажу я вам, если бы не парящие за конвоем грифоны…

По-хорошему, мне бы сейчас камеру получше, а не автомат под боком.

— Скоро налетят! — проорал Леха.

Я бросил быстрый взгляд в правое зеркало. Нет! Не хочу камеру, хочу ПЗРК! Зловещие птицы не просто впечатляли, они ужасали. Скорее всего, наши фениксы размером будут побольше грифонов, но родные не так страшны. Вот такие чудовища и водились на допотопной Земле, размерчик вполне подходит для монстров из глубокой древности.

Ладно, справимся. Аналогичных били! Не часто, конечно… Точнее, всего два раза удача улыбнулась нам в поединках с фениксами. И три раза пришлось прятаться.