Пленённая Призраком

– Полагаю, в этом обличии я более привлекателен, – усмехнулся он.

«О, он явно при жизни был сластолюбцем и прекрасно знал себе цену, – с насмешкой и неприязнью подумала Нина – самолюбивых парней она на дух не переносила».

– Как тебя зовут? – спросила она, поняв, что они до сих пор не познакомились.

– Адам, – ответил призрак, сделав ударение на первую «а».

«Странное для того времени имя, – подумала Нина».

Словно услышав ее, Адам с усмешкой сказал:

– Моя маменька была любительницей всего эксцентричного, нового и незаурядного. Мои родители, да простят они меня, вообще являлись людьми странными и независимыми от мнения общества. Им было абсолютно безразлично, как отнесется к ним общество, примет ли. Собственно, общество и не принимало. Мне даже в поступлении в военную школу отказали, а образование я получал дома – по большому счету самостоятельно, так как гувернантка, приглашенная из Германии, была сущей бестолочью. Ну, а как твое имя?

– Нина, – тихо произнесла девушка. Она с жадным интересом озиралась по сторонам, разглядывая светлые стены, украшенные картинами и портретами, светло-коричневого цвета камин, в котором, почему-то, не было огня.

– Рад иметь честь быть знакомым с вами, Нина, – шутливо поклонился Адам. – Я бы велел подать нам чаю, но, к сожалению, все слуги этого дома давно отчалили в мир иной.

– Ты здесь совсем один?

– Да. Странно слышать в твоем голосе сочувствие. Я полагал, что тебе следовало бы радоваться, что вокруг тебя не снуют души покойников, – Адам засмеялся над собственной шуткой. Нина в ответ кисло улыбнулась.

– Скажи, как ты оказался запертым в этом мире, в этом доме? Кто наложил заклятие?

– Для начала позволь предложить тебе сесть, – Адам изящным жестом указал на аккуратное, с причудливыми полукруглыми подлокотниками, кресло возле камина. Когда девушка приняла его предложение, а сам он устроился на менее удобном табурете, юноша начал повествование:

– Заклятие наложила моя мать. Да, она была чародейкой. Ведьмой, как предпочитают называть нас обыватели.

– «Нас»? – удивилась Нина. – Ты тоже…

– А как бы я, по-твоему, создал себе это убежище? Да, я тоже маг. Не такой искусный, как моя матушка, иначе я и сам бы освободился. Но кое-что умею.

– Зачем твоя мама заточила тебя здесь? – осторожно, чтобы в ее голосе не слышалось осуждение, спросила Нина. – За что?

– Она надеялась защитить меня таким образом, и вернуть затем к жизни. Она не успела – менее чем через неделю она погибла. Как и вся моя семья.

– Ох, это ужасно, – горестно вздохнула Нина.

– Конечно, это ужасно, – согласился Адам. – Полагаю, тебе интересно, как я умер? – Адам взглянул на девушку, и в его глазах заиграли смешинки.

– Нет, что ты, – энергично замотала головой Нина, смутившись.

– Это случилось недалеко от дома – раньше в пятистах метрах отсюда была река, не знаю, есть ли она еще или же…

– Есть, – кивнула Нина, стараясь не представлять себе ужасную картину, которая назойливо представала перед глазами: девушка уже догадалась, какой смертью умер Адам.

– Ну, вот в этой реке я и утонул, пытаясь перебраться на противоположный берег, – поведал Адам таким тоном, будто сообщал о том, что на птичий рынок перестали поставлять кур. Неужели он настолько привык к тому, что мертв? – Люди, устроившие за мной погоню, прострелили лодку, и она пошла ко дну. Разумеется, я бы легко добрался вплавь, но я был серьезно ранен, – Адам указал пальцем в бок, где, по всей видимости, и было погубившее его ранение.

– Эти люди… Они… Они были служителями церкви или…, – Нина запнулась, силой воли стараясь оторвать взгляд от левого бока юноши, в котором ей так и представлялась огромная дыра от выстрела.

– Нет, – засмеялся Адам. – Я, к твоему сведению жил на склоне девятнадцатого столетия, а вовсе не в диком средневековье. Эти люди были нам злейшими врагами. Они ненавидели нашу семью, полагаю, нетрудно догадаться, за что.

– А говоришь, не средневековье, – хмыкнула Нина.

– Люди всегда ненавидели магов, и всегда будут ненавидеть.

– В мое время общество трудно чем-либо удивить, – возразила девушка. – Я думаю, тебе и твоей семье жилось бы гораздо спокойнее.

– Как думаешь, сколько еще нас? Сколько магов живет среди вас? – Прищурившись, спросил Адам. Нина растерялась – до сегодняшнего дня, она считала, что ни одного. – То-то же, что мы до сих пор вынуждены скрывать свое существование. Конечно, времена инквизиции, невежества и предубеждений уже прошли, но люди так и остались пугливыми, недоверчивыми и предвзятыми. Вот нашей расе и приходится шифроваться. Большинство объединились в кланы, но есть и отщепенцы, одиночки. Одной из них и является Рада – та самая ведьма, о которой я говорил тебе. Она очень сильна, и она сможет помочь, если тебе удастся привести ее сюда.

– Сколько ей лет? – поинтересовалась Нина, в уме прикидывая, возможно ли смертному человеку, пусть и со сверхъестественными способностями, прожить до столь невероятного возраста.

– Она молодая, – улыбнулся Адам. – Мы познакомились, когда она вздумала устроить здесь что-то вроде шабаша. В итоге вышла пьянка, в ходе которой одна из ее глуповатых подружек – немагичек, принялась доказывать всем, что призраков не существует. Не знаю уж, как Рада не почувствовала изначально мое присутствие, но я здорово повеселился тогда. Конечно, подруги дико испугались – оказалось, что среди ведьмочек таковой являлась лишь Рада, остальные же были просто самозванками и выскочками. Ну, они с громкими визгами разбежались, а Рада устроила мне незабываемую взбучку.

– Почему же она не помогла тебе?

– Ну, наверно, потому что она была зла, – Адам развел руками. А Нина злилась – и он хочет, чтобы она пошла, не зная, куда, чтобы уговорить незнакомую ведьму помочь ей и «тому самому призраку, что чуть не довел до инфаркта» ее подруг?! – Больше она не приходила ко мне.

– Как же я найду ее, если ты даже не знаешь, где она живет?

– А и не нужно идти к ней домой – это верное самоубийство, – снова тем же беспечным тоном ответил Адам. Нине отчаянно захотелось его ударить. – Нужно выкараулить ее. Я случайно слышал, как она говорила про какой-то бар «Три магнолии». По ее же словам, она посещает его каждый четверг.

Нина ахнула, да так и застыла с открытым ртом. Он хочет, чтобы она отправилась в это мерзкое заведение?!

– Там ошиваются одни пьяницы. Извини, но мне кажется, что эта твоя Рада никакая не ведьма, а просто спившаяся алкоголичка.

– Она ведьма, – уверенным тоном возразил Адам.

– Ладно, – устало вздохнула Нина, – будь по-твоему. Наверно, тебе виднее.

– Да уж, наверное, – неприятно засмеялся над ней призрак.

– Значит, мне придется тащиться в «Три магнолии», чтобы найти эту Раду и уговорить ее помочь нам. Насколько это безопасно?

Призрак посмотрел в глаза девушки, а затем, опустил взгляд и покачал головой:

– Я не могу обещать тебе, что это не опасно, потому что это не так.

– Невероятно! – всплеснула руками возмущенная Нина. – Просто замечательно!

– Ты можешь отказаться, – равнодушно ответил Адам.

– У меня нет выбора, а потому я пойду, – сквозь зубы процедила девушка.

Адам встал и, подойдя к Нине, протянул ей руку. Девушка машинально вложила свою ладонь в его – на удивление теплую, живую и вовсе не изнеженную, как представляла она себе руки аристократов.

– Тебе пора возвращаться, уже рассветает, – шепнул Адам. Его пальцы поглаживали ее запястье, отчего в животе девушки разлилось странное, доселе неведомое ей тепло. Подобного она не испытывала даже с Дэном, хотя их отношения еще не дошли до интима. Адам смотрел ей в глаза, и девушке казалось, что его взгляд гипнотизирует, лишает воли, навязывая ей вовсе не ее истинные желания. Казалось, что еще чуть-чуть, и Адам поцелует ее. По крайней мере, ей этого хотелось.

Нине стало стыдно. Что она творит? О чем только думает?! У нее есть Дэн, и они любят друг друга. Он, между прочем, может быть в опасности, и не известно, когда они увидятся в последний раз, а она здесь, наедине с каким-то призраком, в его мире, грезит о поцелуях с ним!