Страница 12 из 21
Едем по стрелке. По курсу замаячила залитая светом фонарей огромная площадка. Заезжаем на нее. Чувак в спецодежде "Морской дирекции" смотрит наш билет, ставит штампик, говорит, что время ожидания примерно часа полтора и указывает, куда становиться на площадке в ожидании посадки. Ажиотажа какого-то не чувствуется, все спокойно, даже немного буднично. Обычная ночная жизнь пересадочного узла. Расставляемся на площадке. Пять рядов машин примерно штук по двадцать пять в ряду. Солидно. В процессе ожидания немного исследовали окрестности, прогуляв собаку и решив найти санузел для удовлетворения своих самых низменных потребностей.
Это я веду не к тому, что естественные надобности - вещь достойная всяческого осуждения. Это я к тому, что в пирамиде потребностей, придуманной нашим американским партнером по фамилии Маслоу, физиологические потребности занимают самое нижнее место. Вместе с тем - это фундамент пирамиды, самая широкая ее часть. Когда, к примеру, "давит на клапан" так, что выпучиваются глаза - то о высшей потребности - потребности в самореализации не вспоминает никто! Поэтому - сперва в санузел, потом уже можно и самореализовываться!
Искомое было найдено, причем в двух разных вариантах. Я немного постоял в очереди на улице, жена - в помещении, где фиксировался обмер машин, причем совершенно свободно. Собака, немного ранее - у ближайшего забора, на котором еще не было характерной метки.
На улице стояла уже глубокая ночь и стал понемногу накатывать сон. Залез в машину и только стал более-менее медленно моргать, как наших рядах наступило оживление. "Поехали!" - громко сказал подошедший чувак в форменной куртке. Машины понемногу стали выезжать на дорогу по косе Чушка в сторону парома. С непривычки ехал несколько медленнее того, как стоило бы, думая, что переправа уже близко. Ан нет, до нее еще пришлось прилично так ехать. Только разогнался, вся вереница внезапно встала. Дорога пересекалась железнодорожным переездом, светофор которого попеременно мигал красным сигналом.
"Вот блядь!" - подумалось наверное не одному мне. Маневровый тепловоз протянул длинную гусеницу из железнодорожных цистерн вправо. Оставшаяся перед переездом часть вереницы уже приготовилась было резво стартануть с места, но не тут-то было! Последняя бочка остановилась прямо на переезде, в темноте раздался свисток и вся гусеница потянулась в обратную сторону. "Вот блядь!" - теперь уже мысль вслух донеслась из раскрытых окон нескольких ближайших машин.
Пока суть да дело, прямо к самому переезду лихо подкатил белый "Мерин", из которого доносилась музыка с некоторым кавказским акцентом. Номера на "Мерине" были московские. Ну а какие еще номера могут быть на "Мерине", да еще с кавказским акцентом? Так вот, он лихо подкатил к самому переезду и встал с некоторой претензией на проезд впереди всех. "Вот уж хер тебе!" - подумал я и, как только шлагбаум открылся, нахально продвинул машину под самый нос белому, заявив о том, что и у меня кое-какие амбиции по этому поводу есть.
Пришлось болезному некоторое время тянуться в общем хвосте. С обоих сторон дороги в воде отражались огоньки. Стройка Керченского моста сияла огнями в отдалении. Потом белый все же дал по газам и обогнал остатки вереницы, догоняя тех, кто уже заезжал по-видимому на досмотр и во второй накопитель, у самого парома. "Ну и овощ в помощь! Точнее - хрен с тобой!" - подумалось на досуге, - "Лети себе, хуев Ихтиандр! Трепать себе нервы руганью не имело никакого смысла - мы ехали на паром, а тот, кто сидел в "Мерине", все равно заехал туда ненамного раньше нас.
Вереница машин остановилась перед зоной досмотра и остановилась. Переправа жила своей жизнью. Паромы перевозили людей и транспорт между берегами Керченского пролива. Автобусы высаживали пассажиров, дальше они некоторое время шли пешком. Грузовики - тоже шли по своему плану. Порт-Кавказ загонял транспорт явно по категориям. Время ожидания от этого увеличивалось. Машины остановились у зоны досмотра и еле двигались. В конце концов, к месту досмотра подъехали и мы. А чувак на белом "Мерине" стоял на площадке через ряд от предполагаемого нашего.
Подошла тетка в форме и попросила открыть багажник. Как только я открыл дверцу, в дело вступил наш пес, который стал заливаться на всю площадку, как будто дверной звонок. Тетка, ничего не спрашивая, попросила закрыть дверь. Досмотр пройден! Она указала на наш ряд и мы снова встали в ожидании. Постепенно ряды машин на площадке менялись, периодически уезжая на погрузку. Скоро должна наступить и наша очередь. Время тянулось тягомотно долго. Воздух был жаркий, липкий и тягучий, несмотря на третий час ночи.
От нечего делать, снова пошел гулять по площадке, спать вроде и хотелось, но, как только закрывал глаза - заснуть все равно не мог. А время нужно было как-то коротать. От влажной, облипающей жары и сам стал влажным, липким и противным самому себе. Зашел в зал ожидания, увидел умывальник и банку жидкого мыла у раковины. Вода на удивление оказалась достаточно прохладной и приятно охлаждала лицо вместе с работающим во всю мощь кондиционером. Наконец-то смыл весь выступивший за день кожный жир с лица и рук. Какое блаженство! Кайф кончился, как только я вышел на улицу. Ощущение было такое, какое бывает, когда заходишь в ванную комнату сразу же, после того, как кто-то там принимал душ! Как будто и не умывался...
Вот причалил один паром, открылась аппарель и все его содержимое стало выезжать наружу. Как только брюхо опустело, в него стали заезжать автобусы и грузовики. Наша очередь, видно еще не настала. Паром наконец, загрузился, аппарель закрылась и он дал гудок. Однако почему-то отправляться он явно не спешил и еще какое-то время стоял у причала.
Наконец-то двигатели заработали на повышенных оборотах, их низкий, утробный звук заполнил окрестности. Паром начал медленно отваливать от причала, потом медленно стал исчезать в темноте. В конце концов, от него остались одни, удаляющиеся от причала огоньки.
Из темноты постепенно стал появляться новый паром. Прозвучало объявление о прибытии парома "Елена". Этот паром был немного меньше отошедшего. Открылась аппарель, из его объемного брюха стали выезжать легковушки. После того, как палуба опустела, открылись в очередной раз ворота нашего накопителя и, в этот раз оживилась наша часть площадки. "Поехали! Поехали!" - стали подгонять парни в униформе. Машины ряд за рядом стали заезжать на паром. Вот поехал и наш ряд. Мы въехали на судно и паренек из судовой команды, указал нам наше место. Оказалось достаточно близко к носу. Ну и хорошо, выезжать теперь недалеко.
Мы закрыли машину и поднялись на верхнюю палубу, чтобы немного проветрить уже ставшие дурными головы, а заодно и посмотреть на панораму Керченского пролива, открывавшуюся сверху. Рядом с нами стоял огромный железнодорожный паром, на котором стояли в несколько рядов цистерны с нефтепродуктами. Суденышко было примерно раза в два с половиной больше нашего парома. Внушительный такой. Помню, такой же паром в прошлом году примерно неделю болтался возле Алушты, незадолго до того, как наши начали операцию в Сирии.
Несмотря на ночной час, пролив кипел движением и жизнью. Какие-то огоньки все время перемещались по поверхности воды. Возле причалов Порта - Кавказ на якоре стоял освещенный плавкран и строился новый волнолом. Паромы сновали в обе стороны, перевозя автомобили и людей из Крыма на Кавказ и обратно. Ночь ночью, а пролив не спит. Миновали новый волнолом, возводимый недалеко от причала и вышли на водную гладь. Вода была совершенно спокойной, качка совершенно не ощущалась. Где-то немного правее по курсу сияли огоньки великой стройки, а прямо - виднелись огни города Керчь. Там - моя малая родина, Крым, такой долгожданный.
Рядом снами на верхней палубе стояла, обнимаясь, молодая парочка. Томная девица была вся в претензии, по поводу того, что видите ли, день рождения её высочеству пришлось отмечать в дороге, вместо романтического вечера в ресторане и вечернего платья. Ее парень как мог ее успокаивал, говоря, что мы обязательно все наверстаем, однако "принцесса была безутешна". "Блядь, детский сад!" - вполголоса сказала жена, вспомнив, как семидесятилетний юбилей моего отца мы встречали в сплошной пелене, медленно передвигаясь сквозь снежный буран, на автодороге М1 "Беларусь", по дороге на Минск. Батя впоследствии признавался, что это - самый прикольный и запоминающийся его день рождения, даже если на дорогу у нас ушло девятнадцать часов изнурительного пути и бессонная ночь.