Страница 198 из 205
-- Я не могу вам приказать этого, но я прошу, прошу вас, слышите? Прервите его страдания, -- Аскелава повернулась к эльфийским мужам. Её голос звучал как никогда резко и холодно. -- Проклятие не отпустит его никогда, и даже если он спасётся, его жизнь будет хуже Ада. Мы должны убить Кайириана Сиралионского.
-- Да как вы смеете?! -- вскричал кто-то, и в палате повисла злая, гнетущая тишина. -- Что же, наместница, вы решили так быстро прибрать трон к рукам?
-- Он никогда не сможет править.
-- Это не вам решать! Пока король жив, в душах наших теплится надежда.
Глаза наместницы вспыхнули злым огнём, казалось, даже ветер стал холоднее.
-- Как же вы жалки и тщеславны... -- тихо произнесла она с презрением в голосе. -- Я вижу вас насквозь. Немногие из вас действительно верны своему королю, а остальные лишь держат злобу на меня за то, что я заняла трон! Видит Альмис, я не желала такого... Но будь что будет, -- возможно, эльфийские мужи даже усомнились в своей правоте, но виду не подали. Аскелава покинула палату короля, оставив дворян наедине со своими мыслями.
Но наместница была не только могущественной колдуньей, но и опытным политиком. Уже спустя год Сиралион подчинялся ей как королеве. Первым своим приказом Аскелава разорвала почти все дипломатические отношения с внешним миром и приказала закрыть магический барьер. Лазурный щит могучей громадой накрыл Сиралион, полностью закрыв границы. В скором времени была построена ещё одна башня, ставшая главной. И возвышалась она теперь в центре страны. Буквально весь мир замер в смятении, но эльдар более не принимали послов, а все представители чужих рас были незамедлительно выставлены за границы страны. Единственные, кому ещё доводилось бывать в пограничных городах, это гномы, с которыми Сиралион по-прежнему торговал -- эльфы были практически автономны, но у них не было одного -- камня. Аскелава желала не только оградить своей народ от буйных людей, ещё одной проблемой был Умитрирдиас, что всё разрастался, и в один прекрасный день жители пограничных городов увидели за своими окнами пугающую алую стену мёртвых древ. Магический барьер остановил рост обители лесных эльфов.
Спустя ещё несколько лет Сиралион начал возвращаться на юго-восточные земли, брошенные во время давних войн с дроу -- Аскелава желала прорваться к океану. На плодородных полях вырастали белоснежные города, которые строил не только простой народ, но и маги-магистры Сиралиона. Конечно же среди новых городов поднималась и новая башня. Уже совсем скоро строились первые крупные порты и верфи -- эльдар теперь метили на восточные архипелаги, которые когда-то принадлежали Сиралиону, и именно там родилась Аскелава, став в дальнейшем наместницей остров. Там же она и приняла одно из самых своих страшных поражений.
Пока шло расширение границ, которое без сомнений пугало в первую очередь людей, государство и внутри не оставалось без изменений. Аскелава, по её же словам, руководствуясь волей Альмис, распустила всё духовенство страны, отправив жрецов работать и помогать эльфам в полевых условиях, а многие храмы, кроме самых больших, были разобраны. На их местах наместница возводила школы и больницы, в которых часто и работали бывшие жрецы. Отныне религия не имела никакой власти над правящей верхушкой страны, и Аскелава стала более раскованной в действиях. После этого она начала военизировать население Сиралиона. Королевский указ возвещал о том, что каждый эльфийский муж должен пройти воинскую подготовку и должен быть готов защищать свою родину. Конечно же, колдунья добилась немалых успехов. Сиралион процветал и постепенно становился подобным стране предков.
***
Умитрирдиас так же наращивал свои границы, словно бы готовился к войне с Сиралионом. Остановленный на границах соседей, он начал рост в другую сторону, покоряя каменные пустоши тёмных эльфов. Лесные эльфы, покинувшие дом во время войны с Ашамаэлем, вернулись и присоединились к своим измененным сородичам. Под предводительством своего вождя, Митрира, лесной народ стал силён как никогда, ибо теперь многие из них превосходили большинство смертных во всём -- лесные эльфы стали не теми, кого обычно представляли люди и высшие эльдар. Любой лесной эльф был в полтора раза выше человека и втрое сильнее его. Огромная скорость, мастерство охоты и боя... Но миру только предстоит об этом узнать, ибо алые леса тоже не пускали посторонних под свой кров, но при этом продолжали расти не только вширь, но и вверх на многие километры, закрывая собой небосвод. Скоро небеса Умитрирдиаса заполонили огромные птицы самых разных видов, а на границах лесов не раз видели странных существ, чем-то похожих на прежних их обитателей. Теперь можно было поспорить, кого люди боятся больше, Бездны и Дартазаэля, или же хозяев Умитрирдиаса, который так же подошёл к самым границам Империи Талании.
***
И Талания не стояла на месте, видя, что творится на юге. Активно укрепляя свои границы и армию, Империя достигла поистине впечатляющих размеров. Внутренняя торговля процветала, и огромное королевство почти не заметило, что товаров с Асималии начало приходить меньше, а караваны туда ходили всё реже. С Таланией и её армией теперь считались все. Все, кроме эльфов.
И ещё сильнее стала страна людей, когда с пиков Андатари спустился принц Аримар с тысячами грифонов. Большая их часть вместе с самим принцем изъявила желание присоединиться к Империи. Грифоны стали могучими союзниками и лучшими ездовыми животными. Было огромным почётом стать наездником на грифоне, и к этому гвардейцы и рыцари готовились годами, ибо эти существа не были простыми животными, с которыми можно обращаться, как угодно. Ездок и зверь должны быть в ладу между собой, доверять друг другу.
Оставшиеся грифоны разлетелись по миру. Кто-то так и остался независимым, кто-то же всё-таки присоединился к эльфам Сиралиона. Немногие сгинули в стороне Асималии, где-то на западе.
1004 год Третьей эпохи. 29 декабря.
Прошло больше десяти лет с того дня, когда Скаррестинуор явился королю Талании и сказал, что скоро его народ присоединиться к людям. И этот день настал, хотя Империя почти забыла его слова. Холодный воздух над Таланией буквально разорвался на части от приветственного рыка сотен драконьих голосов. Чёрные крылья закрыли солнце, накрыв огромный город движущейся тенью и привнеся панику в души людей, и без того напряжённых и испуганных. Пока драконы кружили вокруг таланийских пиков, Скаррестинуор поднялся ещё выше и завис перед балконом, на котором его ожидал король -- Алан Таланийский.
Огромные драконьи крылья мерно гудели в воздухе, разгоняя лениво падающий снег. Повисла немая пауза, в которой Алан подозвал Дариуса и приказал успокоить людей в городе -- стража могла напасть на нежданных гостей, несмотря на предупреждение и опережающий приказ короля.
-- Итак, ты вернулся, -- наконец произнёс монарх, напрягая голос изо всех сил и стараясь перекричать гул ветра, смешавшийся с хлопаньем крыльев. Алан Таланийский не представлял себе, что делать дальше. Куда денется целая армия драконов? К тому же, было необходимо предупредить все города. Наверняка вот-вот в столицу потянутся гонцы с новостями о драконах. Но вокруг высочайших пиков уже кружилась в величественном полёте сотня чёрных теней.
-- Да, -- прогудел дракон. Хотя от гласа его дрожали крепостные стены, речь Скаррестинуора была довольно медленной и размеренной. -- Предупреди своих людей, чтобы эти примитивные существа не кидались на моих соплеменников. Драконы не позволят, чтобы ими командовали... Люди. Поэтому все необходимые приказы ты будешь передавать сначала мне, -- хотя в зверином рыке сложно было разглядеть эмоции, в голосе Скаррестинуора слышались ноты недовольства. Но древний дракон понимал, что такой союз временно необходим.