Страница 12 из 34
— Что ты здесь делаешь?
— Ничего, господин офицер.
— Убирайся!
Мышь обиженно пожал плечами. Никто из тех, кто работает в полицейских участках Восьмого и Девятого округов, никогда не беседовал с ним в столь оскорбительном тоне. И таких глупых вопросов там ему не задают. Но Вандомская площадь относится ко Второму округу, и здесь его никто не знает.
Субботний день. Солнце палит нещадно уже с самого утра. Газеты полны фотографий набережных Сены, запруженных парижанами в купальных костюмах. Такое впечатление, что снимки сделаны на взморье. Подзаголовки под стать фотографиям. «Волна тропического зноя накрыла Париж».
Логно исчез из поля зрения, словно сквозь землю провалился. Мышь специально отправился минувшей ночью в отделение Опера. Но нет его и там. Черт знает что! Оказывается, не сталкиваться с Занудой пару дней — такая же пытка, как и видеть его каждый день.
Эдгар Лоём, Мюллер, Дора. Мышь успел выучить статью почти назубок. Пожалуй, это — лучшая публикация из всех. Но он внимательно ознакомился и с другими. Да, неплохо было бы лично побеседовать с субчиком по фамилии Мюллер. Но тот и носа не кажет на улицу. За все то время, что бродяга околачивался вокруг отеля, из него вышли только инспектор криминальной полиции и два фотокорреспондента, которые сейчас неспешно прогуливались вдоль улицы Кастильоне, делая вид, что рассматривают картины, выставленные в витрине антикварной лавки.
И вот суровый страж порядка, дежуривший на входе в отель, приказал ему убираться прочь. Ах, как бы ему хотелось, хотя бы на время, стать кем-нибудь из них. К примеру, Логно, который может запросто переступить порог Британского посольства и встретиться с самим Арчибальдом. Или старшим инспектором Люка, уже допросившим Мюллера. На худой конец, мадемуазель Дорой, которая наверняка имела доступ к бумагам исчезнувшего финансиста, или даже журналистом. Их ведь тоже никто не останавливает, и они вольны расспрашивать персонал отеля обо всем что им вздумается.
А он, бедняга, даже не может позаимствовать у себя же самого немного денег на мелкие расходы. Подумать только! В эту самую минуту бумажник с его деньгами, надежно припрятанный в тайнике под сидением автобуса, курсирует себе преспокойненько на ипподром и обратно. Вот только конверт надо было забрать из бумажника и перепрятать в другое место. Но он ведь ему вообще не придал большого значения. А между тем, именно на нем значилось имя сэра Арчибальда Ландсберри.
Какое же отношение имеет к убийству английский дипломат? И почему он сэр, а не лорд? И почему этот проклятый труп находился всего лишь в нескольких ярдах от Британского посольства?
Однако пока надо убираться прочь, подальше от отеля. От греха подальше! Надо запастись терпением. Ровно через год он станет обладателем состояния в сто пятьдесят тысяч франков.
Подтягивая левую ногу, бродяга медленно заковылял в сторону бульвара Сен-Жермен. Мысли его снова вернулись в то утро, когда он дежурил на скамейке возле дома Люси Бойсвин. Тогда он не обратил внимания, но сейчас вдруг вспомнил, что молодая женщина назвала сына Эдгаром. Между прочим, пропавшего Лоёма тоже зовут Эдгаром. Совпадение? Ну, положим, Логно наверняка уже докопался до столь многозначительного совпадения. Не дурак ведь! И тоже газеты читает.
Да, в хорошенький переплет попал он с деньгами, так нежданно свалившимися ему на голову! Неужели же ему не повезет? Вопреки всем предпринятым им мерам предосторожности.
Старик свернул на теневую сторону авеню Парк-Монсо. Хорошо бы сейчас пропустить стаканчик вина. Но нельзя! Вдруг он встретится с Логно, а тот сразу раскусит, что он не в форме. Черт! Зануда не выходит у него из головы вот уже второй день подряд.
Вечерние газеты не опубликовали фотографии Лоёма. Видно, приберегают ценную информацию для утренних выпусков. Рано или поздно все газеты печатают фотографии людей, пропавших без вести. Тем более, при таких загадочных обстоятельствах. Тем более, если эти люди — финансисты.
Разумеется, Люси Бойсвин сразу же опознает своего коммивояжера Лероя. И тогда…
И тогда, устало размышлял Мышь, его, несмотря на все уловки, могут взять в оборот уже по-настоящему. Эти ребята в два счета припрут его к стенке. Нет, он выстоит! Он должен выстоять. А потому нельзя расслабляться ни на минуту. Словом, никакого красного вина, ни глотка.
Ах, какой же беззаботной жизнью он жил еще какую-то неделю тому назад! Да, но ведь впереди маячит собственный домик, который он обязательно купит в своей родной деревне. И станет там уважаемым и авторитетным человеком.
Глава четвертая. Мелкие счета крупного финансиста
В воскресенье, 27 июня, в пять часов пополудни, старший инспектор Люка неожиданно резким движением распахнул дверь гостиничного номера. Судя по всему, инспектор был страшно зол. Он обвел взглядом холл, забитый журналистами, которые о чем-то весело болтали и смеялись в ожидании горячих новостей, и сурово изрек:
— Господа, вам не кажется, что ваше веселье не вполне уместно? Возможно, человека, поисками которого мы занимаемся, уже нет в живых.
И тут он выхватил из толпы бродягу, который затесался в самую гущу журналистской братии. Тот, заметив взгляд инспектора, обращенный уже непосредственно на него, моментально ужался в размерах и сморщился так, словно намеревался исчезнуть из гостиничного холла незамеченным.
Люка знаком подозвал к себе инспектора, который следил за порядком в холле, и о чем-то спросил его, кивнув в сторону Мыши. Наверняка поинтересовался, что делает бездомный старик в холле респектабельного отеля. На что инспектор широко улыбнулся и сказал:
— Занятный тип! Говорит, что у него имеется кое-какая информация для вас.
Мышь жадно следил за выражением лиц этих двоих, пытаясь угадать, о чем они говорят.
— Хорошо! Я поговорю с ним через пару минут, — сказал Люка и снова укрылся в номере Лоёма, громко стукнув за собой дверью.
Как по команде, журналисты окружили Мышь. Сейчас они так похожи на школьников, которых на время оставил учитель, подумал бродяга, но не растерялся и, напустив на себя обычную шутовскую маску, с четверть часа развлекал пишущую братию, словно заправский клоун. К вящему ужасу администратора, некоторые фотокорреспонденты вскарабкались на диваны и принялись щелкать затворами своих фотокамер, запечатлевая бродягу на пленку в самых разных ракурсах.
Солнечным воскресным утром все происходило именно так, как и предполагал старик. Большинство парижан подались на природу, городские улицы приобрели полупустынный вид, как это бывает в летнюю пору по воскресеньям. Люси Бойсвин вышла, как всегда это делала по утрам, на лестничную площадку, чтобы забрать бутылку молока, оставленную молочником. Рядом с бутылкой лежала утренняя газета. Люси прихватила и ее и, вернувшись в дом, положила на стол. Малыш с аккуратно подвязанной вокруг шеи салфеткой пил какао, рассеянно помахивая ножками, которые еще даже не дотягивали до пола. Комната купалась в потоках солнечного света, все вокруг искрилось и переливалось в первых утренних лучах.
Газета могла бы проваляться нечитанной целый день, но, к несчастью для себя, Люси машинально развернула ее и тут же издала крик ужаса и, поперхнувшись, умолкла. Женщина бросила быстрый взгляд на сынишку, проверяя, не напугала ли она ребенка своим выкриком. Но мальчуган продолжал как ни в чем не бывало размахивать ногами, потягивая какао. Тогда она схватила газету и опрометью бросилась в спальню. Ей хотелось внимательнее рассмотреть фотографию, размещенную на первой полосе. Под фотографией большими буквами было написано следующее: «Финансист Эдгар Лоём, исчезнувший при загадочных обстоятельствах».
Фотография была десятилетней давности. Лоём в те годы носил длинные пышные усы, отчего был очень похож на господ с фотоснимков начала века, сделанных при открытии Всемирной выставки в Париже. Но Люси узнала любовника сразу. Какой финансист? Это же месье Лерой. Она быстро оделась, потом переодела сына и, взяв его за руку, отвела к консьержке и попросила присмотреть за мальчиком, пока она не вернется.